Сергей Чекоданов - Летний шторм

Сделав свои дела, немецкие солдаты вернулись на шоссе и заспешили на север.

Боец Ковалёв прикрыл глаза и в очередной раз постарался забыться.

Но вместо уже привычного лица Ольги, перед ним возникла морда этого ублюдка, которого он с радостью убил бы ещё не один раз. Жаль, что это невозможно. Хотя мать рассказывала ему в детстве, что после смерти люди "на тот свет" попадают, где все обязательно встретятся.

Ну что ж, Иван поищет там этого предателя и с удовольствием пережжет ему глотку.

Вот, только, отец всегда смеялся над этими церковными байками. И говорил, что жить надо здесь, и жить в полный мах, а не надеяться, что на небесах будешь свои ошибки исправлять.

Вот, он отцовы наставления и выполняет. Надо отомстить здесь! Всем, до кого можно будет дотянуться!

Вот, он с Ольгиной винтовки и дотянется. С такого расстояния не промахнётся.

Чувствовал боец Ковалёв, что не стоит брать с собой этого интенданта. С самого начала он ему не понравился. Но капитан приказал, и пришлось уходить на юго-восток втроём. Он, Ольга и этот гадёныш, выдающий себя за советского командира.

Когда стало окончательно ясно, что немцы прорвали фронт и устремились на юг восточнее, отрезая остатки их измотанной боями дивизии, у Ивана впервые шевельнулись нехорошие предчувствия. Приказа на отход всё не было. То ли некому было его отдавать. То ли нарушилась связь. То ли их задачей было полечь здесь, давая другим частям заткнуть дыру прорыва.

И всё бы ничего. Но вместе с ним в их батальоне была Ольга, рисковать которой не хотелось никоим образом. Иван начал прикидывать, в какой блиндаж затолкать Ольгу на время предстоящего боя. И как потом заставить её уйти с передовой, хотя бы, в тыл батальона. Но тут немцы в очередной раз полезли вперёд и пришлось заняться своей основной работой - прореживать офицеров и унтеров. Нужно сказать, что вдвоём у них это получалось очень хорошо. Ольга со своей "мосинки" выбивала офицеров, оставляя более многочисленных унтер-офицеров и фельдфебелей, над которыми трудился Иван из своей СВТ. Меткость самозарядки, конечно, была не та, но скорострельность, в данном случае, являлась преимуществом.

"Гансы", как всегда, откатились, обнаружив прочную оборону. Теперь перегруппируются и попробуют в другом месте, пока не обнаружат слабину. Не найдётся слабых мест в их полку, отправятся прощупывать соседей. Выдержит проверку вся дивизия, и немецкий удар сместится в сторону, как и произошло на этот раз. Немцы безуспешно бились об их окопы почти неделю, видимо, это место больше всего понравилось их генералам, но не сумели углубиться даже до второй линии траншей. В конце концов, перенесли удар восточнее и прорвали оборону свежей дивизии, только что переброшенной из Союза. И теперь спешат на юг к Варшаве, судя по неутихающей канонаде, постепенно смещающейся в сторону польской столицы.

За два с половиной месяца войны противники прекрасно изучили слабые места друг друга, и сейчас старательно использовали свои знания, пока враг не придумал что-то новое, сводящее твоё преимущество на ноль. Немцы научились использовать слабое взаимодействие советских войск друг с другом. Красная Армия, вполне плодотворно, эксплуатировала пренебрежение немецких генералов к врагу. Даже проигрывая сражения, генералы Вермахта не могли избавиться от патологического презрения к противнику. Ну как могли бывшие крестьяне, случайно дорвавшиеся до командования армиями, дивизиями и полками в горниле братоубийственной Гражданской войны, соответствовать лучшим стратегам рейха, воспитанным многими поколениями предков, служивших в многочисленных армиях Европы не одно столетие. И только, когда противоборствующий генерал или старший командир, по большевистской "табели о рангах", происходил из дворян или бывших царских офицеров, немецкие офицеры утруждали себя изучением его послужного списка, доступного их разведке.

Но оказалось, что таких не так уж и много.

Не был "белой костью" и их комдив, несмотря на "царскую" фамилию. Но за это время неоднократно продемонстрировал противнику, что воевать он умеет. В чём пришлось убедиться немцам и сейчас.

Полуокружённая дивизия не только не бежала, но и упорным сопротивлением заставила противника поменять направление удара. И сейчас немецкой пехоте приходится месить грязь болотистых низин, вместо движения по шоссе, оставшемся за спиной их полка. В конце концов, немцы выйдут на трассу, но потерянное ими время уже не вернёшь. Кто-то успеет стать заслоном на их пути, и вместо быстрого марша получится нудное прогрызание рубежей обороны.

Убедившись, что приказа на отход в ближайшее время не будет, Иван начал прикидывать возможные позиции для отражения следующей атаки, а то, что она непременно будет, и не один раз, он ни секунды не сомневался. Но прибежал посыльный с требованием, им с Ольгой, прибыть в штаб батальона. И пришлось, передав свой участок ответственности соседней снайперской паре, двигаться в тыл.

Смертельно уставший за эту неделю боёв капитан мучительно боролся со сном в своём блиндаже. Сидя за столом, он всё время клонился лицом вниз, останавливаясь, когда вслед за головой устремлялось тело. Вскидывался вверх, осматривал осовелыми глазами бревенчатые стены своего штаба, переводил взгляд на лежащие перед ним бумаги и опять проваливался в полудрёму, чтобы через несколько секунд вновь вскинуться и вновь заснуть. Вошедших снайперов он узнал не сразу, только со второй попытки осознав, кто перед ним.

- А, Ковалёв и Краснова. - Капитан зевнул так, что возникла опасность вывернуть челюсть, и продолжил. - У меня к вам особое задание. - Помолчал, передвинул перед собой бумаги, наконец, решился. - В расположение нашего батальона вышел курьер штаба армии с очень ценными бумагами.

- Каким ветром его к нам занесло? - Удивилась Ольга.

- Немецким, товарищ старший сержант, - отреагировал капитан на её сомнения, - тем, который с пулями.

Иван в сомнении покачал головой. Неужто в тылах уже такой бардак, что курьеры этакого уровня в сторону передовой рванули.

- Документы в порядке! - Оценил по-своему его движение капитан. - И печати на мешке с бумагами подлинные.

Иван старательно вытянулся, демонстрируя своё согласие с мнением начальства. Если и есть шанс утащить Ольгу с передовой, то только этот. И капитан, именно поэтому, хитрит с этим разговором. Что у него разведчиков нет? Но раз комбат так решил, значит что-то знает. И скорее всего, их батальону приказано геройски лечь здесь, связывая части противника до последней возможности.

Осталось только уговорить Ольгу, которая могла заартачиться и в присутствии генерала. И только своего напарника она слушалась, правда после долгих споров.