Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

И вот, когда Федор Иванович, достал подарок Янга, кинжал из зуба гигантской акулы и собрался было доказать бедному Прохору, как тот неправ, приуменьшая свои права, в контору ворвался Тертий, остановил взбешённого приятеля и предложил соломоново решение. Наквасин не может дать денег в рост, да и нет у него достаточно, но может выдать аванс за работу. И, ежели г. граф желает послужить России-матушке на дальних её границах, жестоко осаждаемых бесчисленными врагами, то необходимая сумма в виде векселя возможно оприходовать не нарушая инструкций.

Графу Толстому идти в услужение к купцам? Но долг чести!

Наквасину не мог обещать такие деньги за службу. Но этот страшный кинжал!

Контракт на два года был подписан и вся эта компания отправилась на "ОКейн" договариваться об уплате карточного долга. Целый год промышляя на паях с Компанией, бостонцы ещё весной вернули в Трехсвятит.Гавань партовщиков и компанейскую долю с добычи. Так как товаров на размен на бриге почти не осталось, а до муссонов было более полугода, капитан решил зайти на Сандвичевы острова, рассчитывая подзаработать на сандале. Но оказалось, что почти вся вырубка этого дерева на Кауаи,Оаху и Мауи была монополизирована КЮМ, а на Гаваике сандал низкого качества и в Кантоне спросом не пользуется. И тут такой случай. Разумеется бостонцы своего не упустили. Наотрез отказались от векселя и потребовали уплаты лучшим сандалом по кантонской цене. И как Наквасин не торговался с ними получили- таки 32 пиколя*(6) сандала и 4 бочонка рома в придачу. После чего тут же отправились делать бизнес в Китай, а новый служащий Компании остался на берегу. Но граф не слишком долго огорчался такому повороту судьбы потому что пришло время Макаики. 120 дней, с начала ноября по конец марта, всеобщего раскрепощения. Непрерывные песни и танцы, сравнимые разве что с танцами одалисок в гареме. Свобода любви и бесконечные спортивные состязания.

По вполне понятным причинам Толстой не мог участвовать в водных видах спорта, но на суше он старался показать всё, на что был способен. Не имея возможности кататься по волнам на доске, граф участвовал в холуа, скатывании по крутой, выложенной гладкими камнями трассе на санках, вырезанных из дерева каги. Хотя по неопытности он и не смог вписаться в вираж, отделался лишь ушибами, а мог бы и кости переломать. Зато в мокомоко, местной разновидности бокса, Толстой проявил себя очень неплохо и даже выиграл несколько ставок. Но затем всё просадил, крепко получил по голове и далее, до конца праздников, старался общаться исключительно с лучшей половиной населения Ваимеа и окрестностей. К чести графа лучшая половина отвечала ему взаимностью и почти в полном составе провожала его и бросала в море венки- леи, когда "св.Лука" под командованием кап-лея Карпинского увозил Федора Ивановича к месту его новой службы.

К 14 марта, дню прибытия судна в Трехсвятительскую Гавань, несчастный капитан-лейтенант десятки раз пожалел, что взял на борт это чудовище, что согласился служить в Компании, а иногда, что вообще появился на этом грешном свете. Привыкший в Ваимеа быть в окружении целых толп прелестных вахине, оказавшийся на судне граф был выносим лишь пьяный в лёжку. В остальное время он ругался, лез драться и вызывал капитана на дуэль. Бедный Федор Маркович(из мелкотравчатых вологодских дворян) без меры наливал высокой персоне компанейской водки и рома, ужасаясь при том, в какую копеечку ему это выльется. Но за то каким счастьем сияли глаза его, когда его сиятельство, шатаясь, изволило спуститься в вельбот дабы представиться своему начальству.

Правитель и без доклада Карпинского понял какого служащего прислал ему Наквасин. А как прочёл в какую сумму это сокровище встало Компании, готов был убить негодяя Прохора если б мог дотянуться. Ну да делать нечего, деньги уплочены. За неимением простой пишем на гербовой, а у хорошего хозяина и петух несётся. А хозяином Александр Андреевич был отменным.

Графу немедленно было выделено под жильё помещение конторы, обставленной лучшей мебелью что нашлась. И в услужение приставлены были три каюрки почище. Сам же правитель ежевечерне почтительно интересовался, не желает ли г. граф отведать в его компании отличного гавайского рому. Г. граф, как правило, соизволял и они беседовали и выпивали. Разговоры же в основном вертелись вокруг океанских вояжей, кораблекрушений, войн с американцами и их диких нравах.

Особенно Александр Андреевич любил рассказывать о самых звероподобных: колычанах и медновцах. "Сущность их звериная доходит до того, что многочисленных рабов своих они сугубо откармливают дабы на патлачах своих употребить в пищу. Бывает даже запекают их живьем, считая что так мясо сочнее. А зимою и просто колют их как скот на пропитание. В голодные ж годы и детей своих также съедают. А бывает и свою собственную кровь пьют. Со стариками же в голодный год поступают так. Сажают одного у костра и уходят. Когда ж костер прогорит и волки учуяв добычу их разрывают и пожирают а затем раз отведав человечины идут по следу дабы еще поживиться, а там их уж ждут охотники и бьют на мясо" И никому эти дикие не были б нужны, да земля их несметно богата медью. Она там лежит самородными кусками. Но где найти такого героя, что рискет заявиться к людоедам? Был один такой молодец, Костя Галактионов, да его медновцы жестоко изранили, едва живой ушёл. И более туда ни ногой. А другие и не пробуют и винить их в этом нельзя. Вот вы граф отправились бы на съедение к людоедам?

Отгадайте, что ответил на это граф Толстой?

Лукавил Александр Андреевич. Не были колычане и медновцы людоедами. Ну приносили иногда рабов в жертву на похоронах вождей. Ну бывало убивали чужих. А кто конкурентам радоваться будет, ежели они на их медь и транзитную торговлю косятся?

Посланный туда лет пять назад опытный байдарщик Константин Галактионов(Костя) едва не погиб от рук индейцев медновцев, сопровождавших его в поисках месторождений самородной меди. Он поднялся по реке на 400 вёрст, до впадения в Медную реки Тазлины, но меди не нашёл. Вожди атна дали ему 7 аманатов, но опасаясь подрыва своей монополии на добычу меди и торговлю, планировали убить Галактионова, а затем при поддержке своих сородичей, находившихся у русских в каюрах, захватить Константиновский редут. План их однако сорвался. Тяжело раненый Костя ушёл и сумел предупредить начальника редута Дмитрия Тарханова. После долгих переговоров с вождями атна, упорно отказывающимися признать существование заговора, Тарханов смог прийти с ними к мирному соглашению. Обострение отношений могло подорвать пушную торговлю.

К весне 1800г. Галактионов. оправился от ран и согласился участвовать в новой экспедиции, которую вознамерился отправить Тарханов. "Медновцы хотя и дали до 10 человек аманатов, но мало обращают на это внимания, имея зверский характер, и обманывают нас беспрестанно". На этот раз экспедиция обошлась без неприятностей. Костя исследовал левый приток Медной- Читину, но меди так и не обнаружил. Он собрался было вновь отправиться на поиски меди. Да тут сам правитель его остановил. Новые планы появились.