Андрей Добровольский - ДО ОСНОВАНЬЯ

В ответ на сообщение папа был тут же послан на хер. В кратковременном спарринге победила молодость и мастерство - пятилетнее занятие дзюдо не прошли даром. Ефименко-старший сразу зарядил в глаз впервые проявившему самостоятельность и строптивость отпрыску, но это оказалось единственным его успехом. Второй удар он провести не успел: его рука была перехвачена, а сам он броском через бедро взмыл воздух и только благодаря тому, что сын придержал его в конце броска он не отбил спину. Далее папа был ловко зафиксирован болевым приемом, в результате чего сложилась патовая ситуация: сын не мог отпустить изрыгающего, проклятия и угрозы отца который, несомненно, после освобождения накинулся бы с кулаками по новой, но и держать его до изнеможения тоже не хотелось.

Проблему решила мама, которая как только начался конфликт поняла, чем он закончится. Она вызвала телохранителей, которые растащили и усадили в кресла оппонентов и попутно пресекли новую попытку папы расправится с наследником. Убедившись, что все возможности для выяснения отношения на кулаках надежно исключены, Марина Алексеевна начала семейный совет.

- Николай, - обратилась она к мужу, - тебе не кажется, что прежде, чем принимать такое решение, необходимо посоветоваться со мной и с сыном? Кто тебе дал право распоряжаться его судьбой, ведь он тысячу раз говорил, что врачом становиться не хочет. И что это за такое отношение ко мне, как к пустому месту, я что, по-твоему, уже ничего не значу? Так хочу тебе напомнить, что без моего беспроцентного кредита, твой "Гиппократ" никогда бы не появился. Про остальное я вообще молчу.

- Эта гнида малолетняя на отца руку подняла! Вырастил! Он хочет всю жизнь херней заниматься! Вы, что совсем не соображаете - врач это всегда гарантированный кусок хлеба!

- Ага, особенно в УНР или России, когда врач счастлив, если ему ведро картошки принесут, - вставил свои пять копеек сын. - Даже у нас врачей как блох на бомже наплодили и ты, между прочим, в приемной комиссии этому способствовал. Зато теперь удивляются, что на всех врачей более-менее хлебной работы нет, только в селе вакансий полно, но почему-то за куском хлеба в село ехать, все равно желающих нет. Да и у тебя фиг бы клиника появилась, если бы мать на нее денег не дала. Ты, хоть и очень хороший хирург но работал бы на чужого дядю.

Ефименко-старший ненадолго замолк, аргументированный спор никогда не входил в число его сильных сторон.

- Я думаю, если ему нравится политология, так пусть учится. Бизнесу я его всегда научить успею. Выучится и сначала станет помощником одного из "наших" депутатов, а лет через пять самого в парламент протащим, хватит чужих спонсировать спонсировать.

- Вы хоть немного мозгами, а не жопами подумайте, - вновь включился в обсуждение отец, - в бизнесе можно прогореть и все потерять, сегодня ты депутат, а завтра нет, сколько уже таких было! А врач всегда сможет заработать, пусть не много, но на жизнь хватит! Вы…

- Да мы, - перебила его Марина Алексеевна, - вот такие мы тупые. Ты что не понимаешь, если на нашем уровне теряют все, то теряют и голову, и диплом врача ему поможет в жизни как мертвому припарки. Если мы по какой-то причине потеряем свой бизнес и состояние, то наши враги позаботятся, чтобы никто из нашей семьи даже дворником работать не устроился.

Николай Васильевич Ефименко-старший не удосужился ответить, он уже понял, что проиграл и прогнуть под себя семью в этот раз не получилось. Дальнейшее обсуждение его больше не волновало.

- Значит так, Коля, - обратилась мама к сыну, - где ты хочешь учиться?

- В МГИМО.

- Хорошо, но только с одним условием, поскольку российские дипломы на западе не котируются, то ты поступишь на факультет экономических наук заочного университета в Хагене. Я узнавала - это единственный государственный университет дистанционного обучения в Германии. Все-таки в жизни может всякое случится и немецкий диплом тебе не повредит, к тому же Германия наш важнейший торговый и политический партнер. Я, конечно, понимаю, что тебе будет нелегко, но или, так или будешь учиться на политолога в Германии.

- Хоть одна разумная мысль, - буркнул Ефименко-старший.

- Спасибо, и учти, тебе придется подналечь на немецкий язык, который у тебя не очень. Я как-то на этот вопрос внимание не обращала, мне казалось, что ты захочешь учиться в Америке, а не в России.

- Подналечь так, подналечь.

На этом семейный совет закончился.

Сам Николай в ответ на вопросы, почему он решил начать политическую карьеру, вступив в молодежное крыло Общегосударственной патриотической политической организации "Запорожские казаки" объяснял так:

- Надо было с отцом отношения налаживать, и, как на грех, к нему в клинику лег самоназначенный Гетман Запорожского казачества. Он раскусил психологию отца очень падкого на лесть и вскоре стал его любимым пациентом. Попивая кофе с коньячком, самозваный гетман складно рассказывал о своих прожектах, согласно которым еще каких-нибудь лет пять и он станет единовластным Великим Гетманом Новороссии, а еще через пару лет распрострет свою булаву и над Киевом.

- Ты, Николай Васильевич, как я погляжу не только врач превосходный, но менеджер сильный - такую клинику создал. Когда я приду к власти, ты у меня министром здравоохранения будешь или даже вице-премьером, - охмурял аферист жертву, которая уже согласилась оказать финансовую помощь в размере 50 тыс. марок.

А уж узнав, что у "лоха" есть несовершеннолетний сын, который хочет пойти в политику, сразу предложил:

- Завтра наши есаулы в парке Богдана Хмельницкого будут проводить митинг, после которого произведут отбор и запись лучших молодых представителей державы, которым выпадет честь вступить в ряды легендарного казачества. Эх, жалко сам там быть не смогу, но твой сын пусть подходит, я предупрежу.

Коля, которого беспокоило какое-то нехорошее предчувствие, приехав на митинг, благоразумно оставил машину и одну остановку проехал на маршрутке, выйдя из нее, он направился в парк навстречу таинству посвящения в казаки. Его водитель-телохранитель в звании целого майора незаметно последовал за ним, чтобы обеспечить безопасность процесса появления на свет нового казака.

Небольшую импровизированную трибуну окружали человек пятнадцать в камуфляжной форме - явных боевиков с флагами в руках. Изображения на флагах имели к казачеству минимальное отношение, но очень напоминали несколько изменённые орнаменты свастики. Увидев это, Коля затесался в толпу праздных наблюдателей из числа отдыхающих в парке. Находиться среди потенциальных кандидатов в "казаки", которых пришло аж человек двадцать, он посчитал откровенным идиотизмом.

На трибуне стояло четверо мужиков среднего возраста в национальных костюмах явно списанных в каком-то провинциальном театре за ветхостью. На руках одного из них пальцы были покрыты татуированными перстнями, которые знакомы всем любителям детективных сериалов.