Андрей Добровольский - ДО ОСНОВАНЬЯ

- Полностью поддерживаю, - высказал свое мнение Маркелов.

- Хорошо, - согласился Чебриков, возьмем версию с перемещением во времени как основную, но не единственную. Владимир Александрович, попрошу вас тайно людей и автомобиль доставить на один из наших объектов в Подмосковье и срочно начать работу.

- Слушаюсь, эвакуация объектов произойдет вместе и под контролем бойцов "Вымпела", которые по легенде проводит учения в этом лесу. В качестве места содержания будет использован один из недавно построенных объектов для нужд управления "С".

- Добро о строжайших мерах секретности, я думаю, вам напоминать не нужно.

В это тот момент вновь подошел начальник охраны Чебрикова.

- Виктор Михайлович, разрешите доложить?

- Давай.

- Ефименко настоятельно требует…

- Он уже требовать начал, - возмущено констатировал Бобков.

- Обожди, Филипп Денисович, давай для начала выслушаем, - прервал Чебриков Бобровские возмущения.

- Ефименко настоятельно требует не показывать мобильные телефоны, радиостанции и особенно автомобиль нашим техническим специалистам.

- Это почему же?

- Он утверждает, что высокопоставленный сотрудник по линии научно-технической разведки - предатель и уже лет двадцать работает на французскую разведку. Он не знает должности предателя, но назвал его имя.

- Кто!

- Владимир Ветров.

- Я правильно помню, Владимир Александрович, - обратился Чебриков к Крючкову, - это же ваш бывший сотрудник, осужденный в прошлом году за умышленное убийство по пьяному делу сотрудника КГБ к пятнадцати годам строгого режима с лишением звания и наград?

- Совершенно верно.

- Вот нам и представилась хорошая возможность проверить уровень информированности наших, так сказать, "гостей".

- О чем вы думали! - вздрючивал Дроздов (1) командира отделения "Вымпела" капитана Ануфьева. - Сейчас, когда дорога каждая минута, вы допустили, что важнейшие носители информации лежат пьяными в говно! Я бы еще понял, если бы вы не знали, но вы! - повысил голос Дроздов, - как вы можете объяснить происшедшее?

Ануфьев, боевой офицер, к тому же не так давно вернувшийся из командировки в Афганистан и оценивающий происходящее с одной только ему известной точки зрения, с олимпийским спокойствием доложил:

- Нам не поступило никаких распоряжений на счет объектов сопровождения, кроме как доставить их на указанный объект. Не было инструкций по поводу запрета доступа объектов к содержимому машины, равно как и их поведения. Хочу отметить, что мы не были поставлены в известность о степени важности сопровождаемых объектов и предоставленных им возможностей распоряжаться собственными вещами. Особенно спиртным. От себя могу добавить, что объекты находились в шоковом состоянии, крайне близком к нервному срыву. Когда сопровождаемые лица пожелали выпить для снятия нервного напряжения, у меня не было никаких оснований им отказать в этом.

- Довольно, - прервал словесный понос Ануфьева Дроздов.

Ему уже было ясно, что капитан крепко забетонировал свою задницу армированным бетоном. И в данном случае излишняя секретность сыграла злую шутку. Объективно Ануфьев был прав. Ограниченная, вернее, недостаточная информация при постановке задания: обеспечение безопасности и сопровождение на спецобъект "нелегального резидента и членов его семьи" привела к досадной задержке в работе с "пришельцами" почти на двенадцать часов.

Обычно нелегалам, по каким-то причинам вынужденным вернуться на Родину, по пересечении государственной границы не воспрещалось принять рюмочку другую в честь успешного, а временами долгожданного, возвращения. Если конечно им не предстояла скорая встреча со своим руководством или контрразведкой, желающими прояснить некоторые сомнительные обстоятельства. Даже наоборот - нелегалам, сумевшим вырваться из лап вражеской контрразведки, обычно по прибытии устраивали небольшой праздничный обед, на котором повышенным уважением традиционно пользовалась селедочка.

Когда Ануфьеву и его отделению поставили задачу сопроводить в Подмосковье "фуру", в которой, как им пояснили, находятся нелегалы и выкраденный ими прототип новейшего американского военного автомобиля, он, зная не только в теории, но и на личном опыте, что, как известно, инициатива наказуема, не стал ее проявлять. Нелегалы так нелегалы. Если руководство приказало считать людей, которых бойцы его отделения лично обнаружили и задержали в лесу вместе с их странным джипом и доставили к руководству, нелегалами, то так тому и быть. Излишнее любопытство в отношении тайн руководства не могло погубить, а делало погибель неизбежной. Не то, что брать на себя ответственность в решении вопросов, что можно, а что нельзя "нелегалам", но и вступать с ними в контакт без лишней необходимости он справедливо посчитал себя не правомочным, чреватым и потенциально тянущим неприятности.

- Начальство, похоже, протупило, - размышлял Дроздов, который после раскрытия его агентурой Гарвардского проекта и установления факта участия в нем первых лиц страны был твердо убежден, что после этого его удивить сможет только воскрешение товарища Сталина и одобрение Политбюро его предложения покрасить Мавзолей в зеленый цвет (2).

И вот вам, получите и распишитесь. То ли судьба решила посмеяться, вслух объявив "шах" перед неизбежным спёртым матом (3), то ли предоставила возможность избегнуть хода, ведущего к непредвидимому ими цугцвангу (4) с последующим неизбежным матом.

Вместо поручения Ануфьеву получить от "пришельцев" минимальную первоначальную информацию, которую уже можно было анализировать, начальство поручило простое сопровождение и охрану. Какая к черту секретность, и так было ясно, что теперь все "Вымпеловцы", контактировавшие с "пришельцами", будут повязаны с ними очень надолго. По крайней мере, пока "пришельцы" не перестанут быть носителями сверхсекретной информации, то есть фактически пожизненно.

Как назло, единственным не пьющим человеком оказалась особа, имеющая незначительные знания в области, истории интересующей разведку. Хотя, по правде, если, конечно, быть справедливым, то познания ограничивались курсом школьной истории, в котором происходящему за последние 20 лет уделялось немного времени. Зато Ирина Ефименко с непоколебимой уверенностью указала на брата, как на "человека, стопроцентно знающего, что у "вас" происходило: они в свое время эти вопросы обсасывали на форуме целыми днями". Однако посоветовала относиться критически к его видению истории. По ее словам брат, одно время "как идиот носился с теориями заговора и всем морочил голову, но потом резко успокоился и переключился на Сталина".