Александр Шуваев - ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ

- Не сестра. Дочка мрадшего брата отца, здесь зивут. Как это? Кузина?

- Двоюродная, значит.

Новый знакомый говорил по-русски совершенно свободно, но "р" вместо "л" и подобные замены у него все-таки кое-когда проскакивали. Далеко не всегда.

- С тобой прохо бороться. Ты как У Ян. Тоже можешь пальцами клок кожи с мясом из живого тера вырвать, а?

- Дурацкое дело нехитро.

- Я так и думал. Но торько для нее все равно слиськом молодой. Не годишься.

- Так я пока и не собирался сватов засылать, - Николай пожал тяжелыми плечами, - либо еще какие клинья подбивать. Просто подумал вдруг, что расстроится, если тебя побороть.

- Не думаю, сьто так уз сильно. В каждой зеньсине есть много от… самки брагородного оленя. А она… оцень сильно женчина, поверь мне.

- Да. - Николай, по молодости лет, понял его по-своему. - На такую даже просто посмотреть - и то хорошо, понимаешь?

Сато ничего не ответил, глядя на него и покойно посвистывая носом.

- В другой раз у тебя не поручитца. Я понял. Ты - гридел, как я борюсь, а я за тобой - нет. Не приготовился.

- Я хитрый, - спокойно кивнул головой Тышлер, - а этот У Ян, - он кто?

- О, ницего обидного. Быр такой герой. Не японский, китайский герой. Давно. Больше двух тысяцей лет назад, эпоха Цинь. Носил на плецях городские ворота.

- Сказка.

- Я думаю, - покачал головой Гэндзабуро Сато, - сто не очень. Такая особенная история.

- А ты - здешний?

- Нет, - покачал головой Сато, - в гости приехар. К ним. А зиву - немножечко в Японии - немножечко в Хабаровске. Рядом. Сирьно хочу на Байкал пожить, но не поруцяется.

- Знаешь, что? - Николай тяжело глянул на него исподлобья. - Нет - и не надо. Нечего тебе там делать. Лучше держаться подальше от БЖЗ и ихних затей. Мы их, понятное дело, уважаем, но лучше тут как-нибудь без них, сами… сами. Говорят, что там слишком просто потерять себя. И это, наверное, правда.

- Мозет быть, - согласно кивнул головой японец, - но вот только как узнать, не попробовав?

- Пока мне хватает всего остального. Так что как-нибудь потом. Оставлю напоследок.

Встав лицом к лицу, они глянули друг другу в глаза, и очевидно, именно в этот самый миг родилось пока что смутное чувство, что они - не чужие друг другу. И, поколебавшись разве что только самую малость, с размаху ударили по рукам так, что ладони их лязгнули, как орудийный затвор.

Под синим небом сентября громадная, широко расплывшаяся масса народа гудела сдержанно, солидно и глухо, как работающая без перегруза очень мощная и очень хорошо сделанная машина: вроде гидротурбины или двигателя какой-нибудь "Куин Мэри", и многоголосое мычание, блеяние, ржание и отчаянный поросячий визг странным образом не нарушали этого впечатления. Мужики, отчаянно споря и торгуясь, меняли, продавали и покупали породистый скот, отчаянно божились, решительно разворачивались, чтобы уйти, и тут же поворачивали обратно. Все было, как всегда, но все-таки и по-новому: купив полюбившуюся скотину, как таковую, в качестве образца, очень часто брали десяток зародышей той же породы на криорежиме. А отчаянный торг в этот день был, скорее, данью традиции, потому что привезли действительно все самое лучшее, чтоб не стыдно было, чтоб потом помнили, какой человек продал, помнили - и поминали бы добром. А обмануть, надуть, наменять на грош пятаков, - это, понятно, святое дело, но как-нибудь потом. Не сегодня. Да и вообще, - дерьма не держим, плохо работать не умеем. Тут же садились обмывать покупку одним из бесчисленных марок продававшегося тут же вина или водки под образцы продукции, которая тоже жарилась, пеклась, тушилось и варилась на сотни манеров тут же. Исполинские пирамиды арбузов и дынь. Тыквы неописуемых размеров. Оглушительное разнообразие яблок, груш, персиков всевозможных сортов подавляло своим прямо-таки избыточным изобилием, - но это, понятно, привезли все-таки из каких-то мест поюжнее.

У молодежи был свой торг, свои споры, свое хвастовство. Тут обсуждали породы мотоциклов, сорта самолетов, линии "камбал" и тонкости композиции всего этого и многого, много другого. Доказывая свое - устраивали отчаянные гонки. Довольно открыто пили пиво, - привычное домашнее но все-таки больше заводское, толком не пробованное, - и, менее открыто, отборный самогон. Совсем уж став в кружок, иные хвастались даже и самодельной дурью. Не без того. Вовсе отчаянные, удалившись за невидимую границу ярмарки, кружились в жуткой круговерти "учебных" воздушных боев, хвастаясь удалью и несравненными достоинствами собственноручно выращенных машин, а их матери, совершенно мистическим каким-то образом узрев безобразие, визгливо орали на них через заслуженные "комбаты", вещь в степи совершенно необходимую. Многочисленные и многообразные, как птицы в тропическом лесу, вопили на все голоса и насались дети нежного возраста от трех и примерно до двенадцати. Так что все были при деле.

- И это, - Майкл обвел окружающее обглоданной костью, - те самые чужие друг другу люди? Знаете, Михаил, я прихожу к выводу, что самые доказательные из ваших максим следует воспринимать строго наоборот. При этом чем блистательнее доказательства и чеканнее формулировки, тем сильнее рознятся ваши утверждения с действительностью. Чем более тонкие соображения и неотразимые аргументы вы приводите, тем в большую лужу садитесь в итоге.

- Вы это о чем?

- О силе так называемого непосредственного впечатления. По-японски называется, если не ошибаюсь, "ва". Все эти люди, подавляющее большинство из них, друг другу приятны, понятны, но при этом интересны. Такое, - кость описала новый полукруг, - не сгонишь, как стадо. Подобное… образование может собираться воедино только за счет внутреннего стремления.

- Вы выколете мне глаз… Так что будьте добры, - положите кость. Или, по крайней мере, замените ее куском мяса… Благодарю вас. Равно как и за комплементы моим полемическим способностям.

За этим столом под открытым небом они потребили по изрядному куску молочного поросенка под водку "Степная". Примерно за два часа до этого были казан-кебаб под водку "Арктика" и зеленый чай, а еще до этого - плов, сотворенный величайшими мастерами этого дела из колхоза "Имени Абая". Островитянин уже устал удивляться, как все это в него помещается, равно как и тому, насколько, в общем, незначительно его опьянение, - относительно количества выпитого, понятно. Получилось так, - ну и делу конец.

- Я это к тому, что окружающее меньше всего напоминает толпу людей, пребывающих порознь, наподобие скопища горожан в час пик.

- Право? - Михаил с любопытством глянул на него. - А что в таком случае?

- Вы будете смеяться, но я долго пытался сформулировать свои впечатления и в конце пришел к парадоксальному выводу. Больше всего это напоминает примерно четверть миллиона своих, самое начало нового народа. Дело в том, что я уже несколько раз от совершенно разных людей слышал за сегодняшний день один и тот же новый термин: "Люди Договора". Они называют себя так, чтобы отличить от всех прочих. Это, знаете ли, напоминает кое-что. Вызывает исторические ассоциации, - и, как бы это поточнее, - вряд ли вполне случайно. Поверьте, я разбираюсь в таких вещах.