Александр Шуваев - ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ

Керст присвистнул.

- Предполагаешь все-таки - всех?

- Ты же читал, - с укоризной ответил Гельветов, - про функциональные группы… Ничего более устойчивого на свете попросту не существует, пытаться уничтожить технологию, приобретшую такие черты, - все равно как пытаться уничтожить, к примеру, письменность. Сельское хозяйство, - как принцип. Сомневаюсь, что тут помогла бы атомная бомбардировка, потому что есть основания думать, что "мозаика" и в этом случае сгинет в последнюю очередь. Те же свойства фрактала, как у жизни: способность восстанавливаться в исходных принципах и масштабах, - только что не в исходной конфигурации, - из самого жалкого огрызка… Анализ нужен для того, чтобы определиться: каких базовых принципов в пиратских технологиях все-таки нет в силу самой моноцентричности их происхождения. Это позволит нам во всех случаях находиться на корпус впереди всех самоучек, даже самых талантливых.

- Уже готовишься к той самой гражданской войне, которую нам напророчил жандарм?

- Жандармы, бывало, ловко угадывали на этот счет. Но в данном случае жандарм может помешать такого рода подготовке, и именно это обстоятельство, а не что-либо другое, ставит под вопрос целесообразность его дальнейшего функционирования.

- Ты - Цензор, - склонил голову Керст, - ни у кого не сыщешь такого чеканного обоснования для ликвидации.

- Еще надо обдумать, как добиться своего без похорон, потому что трупы привлекают излишнее внимание.

- Не сомневаюсь, что по этому поводу у тебя уже есть соображения.

- Смутные, предварительные наметки. Они еще нуждаются в длительном доведении до блеска, присущего всем моим деяниям, и тогда, - штоб я сдох! - ты будешь первым, кто узнает подробности… Кстати, - маневр ты провел довольно-таки изящно, но не думай, что тебе удалось отвести мне глаза. Я слишком хорошо тебя знаю.

- Ты о чем? - Невинно заморгал светлыми ресницами Керст. - Какой маневр?

- Когда ты так и не удосужился ответить, чем товарищ Гаряев не устраивает именно тебя. Ты чрезвычайно ловко, - по крайней мере, так тебе показалось, - ответил вопросом на вопрос.

- Наши мнения в основном совпадают, так что я вполне доволен твоим ответом на твой собственный вопрос.

- Я хочу слышать твою формулировку.

- В общем…

- Я хочу услышать "в частности". И не утомляй меня своей силлогистикой, потому что в противном случае я спрошу тебя по-настоящему прямо. Прямо сейчас. Хочешь? - И, поскольку собеседник не сказал ничего, продолжил. - Хорошо… Какие именно из твоих собственных шкурных интересов может задеть лихорадочная активность нашего неутомимого друга? Как именно она угрожает устраивающему именно тебя статус кво? И в чем, кстати, это самое статус кво состоит?

- Так ведь довольно объемисто получится…

- Считай, что ты вслух обсуждаешь со мной докладную записку на мое имя.

- Нет, ты что, сам не понимаешь…

- Не понимаю. Поэтому ты уж, будь любезен, самыми простыми словами.

- Мне не нравится, что он потерял всякое чувство реальности. Он ведет себя так, как будто мы, - мы с тобой, уважаемый! - по-прежнему являемся наемными служащими родимого социалистического государства.

- Ну, в какой-то мере…

- Возьмем самый простой пример: наши с тобой дачи считаются служебными. Вроде как дали - так и забрать могут. Это после всего того, что я в нее вложил?!! Чего там казенного? Фактически? Государственные средства вложены? Так это мы их, средства эти, и обеспечиваем… сам знаешь - насколько. Я там в каждую мелочь душу вложил, там - детей зачал, это дом мой, - а считается, с какого-то хрена, что не мой он вовсе, и могут меня, раба божьего, попросить оттуда… Вот ты скажи, - ты часто думаешь о деньгах?

Гельветов, до сего момента смотревший на него с исследовательским интересом, замер, положил руку на затылок и тихонько засмеялся:

- Уел. Давненько не задумывался.

- Вот-вот. А не задумывался, потому что денег у тебя всего-навсего сколько угодно. И те не очень-то нужны, поскольку система без натуги доставляет тебе все, что нужно, натурой. И вот нас с тобой, рабов божьих… Увольняют! Или отправляют на пенсию. И мы с тобой, после всего этого, - на двести рублей персональной пенсии? Слуга покорный! Так что я хочу, чтобы даже возможности к этому никакой не было. Раз законы у нас такие нелепые, так, значит, людей не должно быть таких, кому это могло бы прийти в голову. Там, где принимают такие решения, должны быть наши люди. После всего, что мы с тобой, - и нам подобные, кое-кто, - своротили за эти годы, инстанций, в которых тебя или меня могли бы снять с должности, отстранить от работы и… и тому подобное, быть просто-напросто не должно. И не позаботиться об этом специально и целенаправленно, пустить на самотек это дело, было бы уж вовсе непростительной глупостью.

- У американцев есть для этого любимое выражение: "контролировать ситуацию". Явление интересно тем, что не имеет каких-либо естественных границ: как показывает история, стремление к всеобъемлющему контролю за ситуацией кое-когда выливалось в попытку захватить весь мир. Не? Пока в повестке дня не стоит? Или пока что поста Генерального Секретаря будет достаточно? На ближайшую, понятно, перспективу?

- Неплохо было бы! Пока речи об этом, понятно, не идет, но… знаешь, - посмотрим. Я бы, по крайней мере, не зарекался и против такой возможности. Возьмем, к примеру…

- Леню Феклистова.

- А что? Молодой, энергичный, член партии со стажем. На съезд, там - в ЦК, там - в политбюро, а там, глядишь…

- Не паясничай. Вот про дачу - ты от души говорил. С искренним чувством. Скажи теперь, что ты уже успел на этом нелегком поприще.

- Так ведь, - почти что ничего и делать-то не надо было. Само по себе все успелось. Стихийно. Любой завод в наше время, он что?

- Что - что?

- Если это серьезный завод, он может работать в прежнем почти что режиме, и тогда там непременно сидит кто-нибудь из наших, - чаще всего системный технолог с помощниками, - а если завод очень серьезный, то там, как правило, из наших сидит целая банда. Композитор при паре технологов. Композитор с конструктором и технологом, - и так далее. Сам понимаешь, что после их появления на них довольно скоро начинают замыкаться все сколько-нибудь серьезные вопросы. А значит - на нас замыкаются.

- На тебе.

- На мне. - Керст, не желая оспаривать очевидное, кивнул. - Ну сам посуди, - кто сегодня всерьез, будучи в здравом уме, будет, для производства железа, - получать ЧУГУН в ДОМНЕ!!!

- А несерьзный завод?

- Ну, это, понятно, совсем другое дело. Видишь ли, - от многих заводов в наше время осталась одна видимость. Можно сказать - тень. Рабочие разбрелись чуть ли ни все, до единого, из инженеров - только предпенсионный возраст. И, понятное дело, - директор, главбух и часть заводоуправления, поскольку у нас социализм, так что предприятия не закрываются, и, соответственно, какие-то деньги продолжают идти. Понятно, что в таких условиях они готовы взять на работу хоть утопленников. Сказать, кто приходит, или сам догадаешься?