Андрей Онищенко - МиссияКрест Иоанна Грозного

– Ну что, Илюша, как служба?

– Да хвалиться вроде нечем, Захар Петрович, так, тянем лямку помаленьку, на хлеб насущий хватает.

– Ясное дело хватает, так к хлебушку нужно еще и маслице, как ты думаешь Илья? – Кучин лукаво улыбнулся. – Нынче время такое смутное, чудит наш царь-батюшка, чудит. Совсем позабыл стыд Государь, не чтит старые обычаи, балуется грешными яствами, жрет со своими друзьями безбожниками телятину, не моется в бане. А иезуиты эти совсем обнаглели, шастают везде, храмы православные своим присутствием оскверняют, совсем стыд потеряли, открыто справляют свои латинские обедни, когда же такое было видано на Руси.

Кучин сплюнул и перекрестился.

– А ты, Илья как относишься к чудачеству нового Государя?

Илья пожал плечами, и немного собравшись с мыслями, ответил:

– Вспыльчив сильно Государь, не держит своего достоинства, на днях боярина Собакина побил палками за то, что тот отказался сесть обедать не с молитвой как полагается, а с музыкой, и это только один из множества примеров. Низость в Государе, Захар Петрович, для народа противнее самой жестокости.

– Вижу я Илюша, не изменился ты, что, думаешь, то и говоришь. Рад я слышать от тебя прямые речи. Сегодня к вечеру у меня соберутся люди знатные и родовитые. Ни чего серьезного, хотим посидеть да поговорить о том, о сем. Люди не слепы, видят, что вокруг творится, и скажу тебе Илюша по секрету, многие не довольны таким положением дел в России. Время нынче тяжелое, если мы, истинные русские мужи не сплотимся, так поляки нас на аркане к латинской вере приведут, и даже пикнуть не успеем, а верой своей православной я горжусь, она нам от отцов наших дана, которые гибли под татарскими стрелами, защищая ее, сохранили и передали нам. Неужто мы, потомки, в чью-то злую угоду предадим память отцов и дедов наших. Лучше уж умереть, чем жить всю оставшуюся жизнь с таким позором.

Илья слушал Захар Петровича и молча кивал головой. В речах Кучина сквозила горькая правда.

– В общем, так Илюша, жду тебя к вечеру у себя на подворье, да и ручницу свою заберешь, на что она мне, а сейчас извини, дела торговые, много нужно еще успеть, за всем нужен глаз да глаз.

Захар Петрович по дружески хлопнул Илью раскрытой ладонью по плечу и отправился по своим делам.

Не много побродив по ярмарке и не найдя ни чего интересного, Илья направился к "веселому стрельцу", где по ранее договоренности его должны были поджидать Алексей и Василий. Зал был на две трети пуст и Илья без труда нашел товарищей, которые были уже на веселее и коротали время за третьим кувшином хмельного меда. Хозяйка, завидя Илью, рассыпалась хвалебными комплементами, пожелав ей хорошей торговли, Илья отделался от нее, и устало сел на скамью рядом с Василием.

– Пришел наш Ромео, пьяно усмехнулся Алексей.

– А кто такой Ромео, непонимающе переспросил Василий.

Алексей громко захохотал.

– Чего это он, – обиженно спросил Василий у Ильи, – он что, надомной смеется?

– Нет, Василий. Ромео это такой заморский дворянин, как бы тебе лучше объяснить…, – Илья пытался найти нужные слова.

– Да что ему объяснять – темнота! – произнес Алексей сквозь смех.

– Это я то темнота, – Василий обиженно привстал из-за стола.

Илья положил ему руку на плечо, и легонько придавил вниз.

– Не обращай на него внимания Василий, ты же видишь, он пьян.

– Может быть я и пьян, но я покрайней мере не занимаюсь ерундой и не шляюсь целыми днями возле дома князя Мосальского.

Илья покраснел и удивленно уставился на Алексея.

– С чего ты это взял Леха?

– Дворня князя только и болтает об этом, пришлось проучить кнутом. Мосальский увеличил стражу. Двое поляков вмешались, пришлось, побеседовать с ними за Москвой-рекой. В итоге Василий своего убил, а я ранил другого.

– Это плохо, – выдавил из себя Илья, – поляки нынче в чести у Государя, несомненно, они пожалуются ему на вас. Так что нужно ждать неприятностей.

– Я послал Волчонка проследить за подворьем Мосальского. Час назад Ксению перевели в царский дворец, – Алексей разлил из кувшина по чаркам, придвигая одну к Илье.

Илья выпил залпом и, задумавшись, уставился в дно пустой чарки.

– Я вот одного не понимаю, – прервал затянувшуюся паузу Василий, – ну подрались мы с поляками, ну проучили их, а из-за чего весь сыр бор?

Алексей рассмеялся.

– Святая простота. Ну, ты даешь Василий, ты разве до сих пор не понял, влюблен безответно наш Ильюха не много не мало в царевну Ксению Годунову. Он после встречи с ней в Тайницком саду ходит, словно во сне, сам не свой. Что молчишь Илья, ответь нам – это правда?

Василий от удивления потерял дар речи и сидел с открытым ртом. Илья налил из кувшина полную чарку, выпил и промолчал. Между тем Алексей продолжал:

– Очнись, Илья, не по тебе этот фрукт. Кто ты для нее, она видела тебя всего один раз и ты не можешь рассчитывать на ответные чувства. Мало того, она царская дочь. Ее не оставят в покое. Ей дорога либо в монастырь, либо в могилу. Царь Дмитрий не дурак и наверняка понимает, что она лакомый кусочек в борьбе за власть для претендентов на трон, даже если ты ее похитишь, ее будут искать, и я думаю, что в России навряд ли найдется место, где бы вас не нашли. Ты погибнешь, погибнем и мы, и на нашей миссии можно будет поставить жирный крест. Хорошо подумай Илья над моими словами.

– Это мое личное дело, Леха, и я сам разберусь в своих чувствах. Сегодня вечером я поговорю с нужными людьми, и думаю, что дуэль с поляками сойдет нам с рук. В Москве зреет заговор против Самозванца, и кто знает, куда кривая выведет. Василий, наливай еще по одной, да я пойду наверх, нужно еще перед встречей привести себя в порядок.

Василий наконец-то закрыл рот и, разливая из кувшина остатки меда, прицыкивал языком:

– Ну, ты даешь Ильюха! Вот это да!

– За вас Друзья! – произнес Илья.

– За нашу дружбу и за удачу! – поправил Леха.

Выпили молча, до дна. Илья засобирался наверх, а Василий с Алексеем решили прогуляться.

– Будь осторожен! – на прощанье произнес Алексей.

Московское подворье купца Кучина, как и любое другое подворье знатного и богатого человека того времени, представляло собой территорию, обнесенную каменным забором, застроенную деревянными зданиями, вокруг главного хозяйского терема торчали горницы, светлицы и множество изб людских, складских и служебных, многие из которых были соединены крытыми переходами. К Захару Петровичу, Илья подъехал к точно назначенному времени, передал на поруки коня дворовым, а сам отправился в терем, навстречу с хозяином. Хоть и казалось многолюдно во дворе, а внутрь, в святая святых – в красную горницу купца Кучина, дорога была открыта не всем. Захар Петрович принял Илью как дорогого гостя, усадил за стол по правую руку от себя и представил немногочисленным собравшимся гостям. За столом у Кучина в основном собрались представители купеческой элиты Москвы. Встретили они Илью с недоверием и с его приходом разговоры смолкли. Захар Петрович обратился к присутствующим и разрядил обстановку: