Александр Прозоров - Освобождение

— Вот и я не верю, что они упали сами собой, — кивнул Федор, прикрывая глаза ладонью от солнца, чтобы получше рассмотреть вершину скалы, — однако больше нет никакого движения. Разве что боги помогли в этот раз этолийцам.

— Ну, — усмехнулся Кумах, — если это все, на что способны греческие боги, то этолийцев их заступничество не спасет. Мы с ними быстро расправимся.

Остановившаяся колонна простояла на месте минут двадцать, но ничего больше не произошло, и Федор, приказав убрать раненых и убитых с дороги, решил двигаться дальше. С осторожностью африканская пехота миновала этот изгиб долины, и втянулась на предперевальный взлет. Закинув щиты за спину, солдаты с трудом переставляли ноги в кожаных сандалиях по слегка притоптанной каменой насыпи, служившей здесь дорогой. Когда они были уже на полпути к перевалу, Федор оглянулся назад и заметил слонов. Огромные животные двигались друг за другом, управляемые опытными погонщиками. Кроме погонщиков, слоны несли еще «полезную нагрузку», — в походном строю у каждого на спине был приторочен какой-то тюк. Оружие или части разобранных баллист, не поместившиеся на телеги. Там же мелькали и повозки с артиллерией. Подтягивался осадный обоз.

Вскоре навстречу Чайке прискакал, выбивая искры из камней, небольшой отряд скифов с посланием от кровного брата Иллура. Второй перевал тоже был свободен. Македонцы уже отправились вниз, чтобы еще сегодня успеть проверить брод. Река Ахелой находилась, если Федор правильно помнил карту, совсем недалеко от второго перевала. В конце длинного извилистого спуска.

— Ушам своим не верю, — произнес Федор, поправляя шлем на голове, и усмехаясь, — путь свободен. Неужели боги так сильно любят нас, что решили даровать победу даже без боя?

— Может и так, — кивнул ему Кумах, осматривая окрестные скалы, — во всяком случае, когда войско переправится на другой берег, больших преград на нашем пути уже не будет. Если только мы не решим перенести войну с равнины опять в горы.

— В любом случае, ночевать сегодня мы уже будем у переправы, — проговорил довольный Федор и, обернувшись назад, добавил, сделав широкий жест рукой, — эти горы останутся позади. А дальше нас ждет равнина. И горе Агелаю, если он так глуп, что не попытался нас остановить.

Чайка был рад известию, но по давней привычке не делить заранее шкуру неубитого медведя решил немного подождать с празднованием. «Вот разобьем армию Агелая, возьмем Ферм, пустим на дно моря флот этолийцев, — рассуждал он, после небольшой передышки вновь взбираясь на коня, — вот тогда и попируем с Филиппом, он это дело любит, да и я не откажусь».

Однако, несмотря на то что последний перевал, оделявший их от долгожданной долины, они прошли абсолютно свободно, что-то не позволяло Чайке поверить в окончательную глупость этолийского стратега. Судя по прежним донесениям, армия у него была, конечно, не из самых лучших, и дисциплина хромала, но это не помешало ему прежде отбить все атаки Филиппа. Македонский царь, несмотря на все свою мощь и опыт, не смог в одиночку одолеть это «ополчение крестьян», как он его презрительно называл. Факт, впрочем, оставался фактом. Агелай наверняка знал, что в Акарнании высадилась армия Карфагена, и должен был перекрыть перевалы заблаговременно, как он это сделал на главном направлении. Пробился ли Филипп на равнину, до сих пор было неизвестно. Гонцам ехать в обход было далековато, быстрее было наладить связь, уже спустившись в долину. Но связь сейчас не слишком волновала Федора — план наступления был обсужден заранее, и каждая из армий имела свою задачу.

Покачиваясь в седле, Федор наблюдал, как его колонна петляла между скалистых отрогов, спускаясь к реке. Вокруг быстро темнело. Перевалы располагались довольно близко друг к другу, и все же одного дня было мало, чтобы спокойно миновать их. Чайка решился на переход сквозь второй, чтобы не ночевать в долине, где их могли запереть. Сумерки почти превратились в ночной мрак, когда слоны преодолели седловину, а обоз растянулся по обе части перевала. Федору пришлось продолжить движение, не зажигая огней, хотя это было и опасно. Враг мог оказаться поблизости.

Македонцы, которыми командовал Демофонт, вели себя так независимо, словно были отдельной армией, хотя и подчинялись в этом походе Федору. На этот раз Демофонт тоже увел своих людей вперед и, пользуясь тем, что день еще не окончился, беспрепятственно переправился на другую сторону, благо броды он знал. Скифы, шедшие следом, остановились на этом берегу, чтобы подождать основную колону.

Прибыв уже затемно к берегу реки Ахелой, оказавшейся на первый взгляд в этом течении более широкой и глубокой, Федор был вынужден заночевать там, где остановился. В узком ущелье, над которым со всех сторон нависали скалы. Его армия, передовой отряд которой скучился у воды, растянулась на несколько километров почти до самого предперевального взлета.

— Место для ночевки не лучшее, — сообщил Федор, собравшимся на берегу военачальникам, — но выбирать не приходится. Кумах, выставь мощную охрану здесь у реки и вдоль осадного обоза. Пусть телеги выстроят так, чтобы было удобней защищаться от нападения. Солдаты пусть спят вполглаза. Костров не разводить. Пищу готовить можно, лишь как рассветет. После того и начнем переправу. Броды нам известны. Македонцы с той стороны прикроют нас от всяких неожиданностей.

Последние слова Федор сказал не очень уверенным тоном, поскольку и сам не был убежден, что македонцы ведут себя осмотрительно. Но выбора у него не было, поэтому оставалось сделать то, что зависело только от него. Он так и сделал. Получив приказ, Кумах, Исмек и Бейда разошлись по своим местам, исполняя волю командования.

После долгого перехода армия должна была хорошо отдохнуть и поесть, но Федор решил отложить трапезу до рассвета. В противном случае вся дорога к перевалу покроется кострами, и это феерическое зрелище будет видно отовсюду. А Чайка предпочитал, чтобы противник, как можно позднее смог лицезреть всю его армию. Однако не успели его уставшие и голодные солдаты устроиться на ночлег среди камней, как Федор сам заметил множество костров на другой стороне реки. Это македонцы спокойно готовили себе ужин, ничуть не заботясь о маскировке.

— Этот Демофонт решил наверное, что они невидимы, — проговорил Леха, приближаясь к шатру главнокомандующего, разбитого в сотне метров от пологого берега.

— Или, что бояться больше нечего, — ответил Федор, стоявший у входа в ожидании начальника скифов, с которым хотел обсудить план утренней переправы.

— Мои разведчики видели несколько человек на склонах гор, — ответил на это Ларин.

— С этой стороны реки? — напрягся Федор, напряженно всматриваясь в мигающие огни костров, с которыми он уже ничего не мог поделать.