Олег Языков - Турпоездка All Inclusive[1 том]

После бурного и продолжительного прощания и кучи приглашений навестить их в городе, я отвалил со своими бойцами, а компашка оболтусов отправилась к кому-то продолжать гулянку. Крепкого вам здоровья, ребята! Правда, перед расставаньем, у меня был маленький приватный разговор с Брунном. Я высказался в том смысле, что ничуточки не обижусь, а наоборот, буду очень рад, если виконт, этак живенько, и большими, яркими мазками, распишет заинтересованной аудитории мой анабазис — мне крайне важно было завоевать симпатии общества перед встречей с королем! А в правильном изложении всей этой истории Брунном я был уверен. Ударили по рукам и простились.

Удивляясь, что аптечка еще не поставила мне капельницу, я стал соображать, как доехать до "Драчливого петуха". Но мои батарейцы уже подсуетились, и дорога была широка и ясна, как Млечный путь. Как мы приехали в "Де. По.", разгружались и обживались — я уже не помню. Спать пошел. Заслужил, между прочим, — все добрались до пункта назначения живыми и относительно здоровыми. А это главное! А красное вино полезно для сердца и желудка. И еще, что очень важно в здешних условиях, оно выводит разные радиоактивные вещества из организма, вот!

Спал я долго, а проснулся отдохнувшим и здоровым. Юный мир лежал передо мной, доверчиво и ласково глядя мне в глаза из распахнутого окна. Мои несколько опухшие глазки привычно зашарили по столу в поисках кувшина. Стоп, хватит! Только спорт и здоровый образ жизни! Ну, может быть, еще капелька секса… Это тоже, говорят, полезно для молодого организма… Эндорфины там всякие, гормоны…

Игги все еще дрых в койке напротив. Остальных гвардейцев в поле зрения не было. Было ранее утро.

Напевая "Утро краси-и-т алым цветом стены древнего-о-о Кремля…", я произвел все необходимые помывочно-оправочные утренние действия и поскакал по лестнице вниз — позавтракать. Вот там-то, в полумраке неосвещенного зала гостиницы и произошло непоправимое…

Как раз на фразе "Вставай, вставай, кудрявая…" на меня налетела какая-то фигура, нагруженная огромным подносом с мисками и прочим столовским инвентарем. Я еле-еле уберег свой живот от удара этим тараном, притормозив и подняв в воздух телекинезом неизвестного террориста. Живот-то уберег, но, как выяснилось, — потерял сердце… Ибо аккуратно поставленный на пол террорист спокойно освободился от подноса, задушевно мне улыбнулся и пробил маленьким, но жестким кулачком прямо в солнечное сплетение! Глаза у меня вывалились, рот сам по себе открылся… В это время гулко стукнули открываемые снаружи ставни, и в зале стало немного светлее. Террористом оказалась девушка. Но не просто девушка, а Девушка Моей Мечты! Вот так — все с большой буквы. Это была ОНА!

— Ты… кхто? — просипел я. — Зачем дерешься?

— Никому! Запомни, урод пьяный, — ни-ко-му! — не позволено прикасаться ко мне, понял?

— Да понял я, понял! Только ведь я к тебе не прикасался… — я огляделся, притянул с соседнего стола здоровенный и тяжелый шандал со свечами, зажег их и поднял шандал в воздух между нами. — Вот так это было!

— Все равно — ни-ко-му!

А я не слушал, я все глядел на нее. Была такая польская актриса — Беата Тышкевич… давно это было. Я был юн и глуп, а она была моим идеалом женской красоты. Так вот, эта судомойка, с растрепанными волосами, в переднике, с мазком сажи на щеке — была вылитая она…

— Ты Хельга? Привет тебе от Вожака…

— Привет… — машинально ответила она. — От кого?

— От кого слышала, от Вожака… Знакомое имя? У меня есть рекомендательное письмо, сейчас… — я порылся в кармане и достал мятое письмо. — Вот, возьми!

Хельга подошла поближе к свету и дважды пробежала письмо глазами. Потом внимательно посмотрела на меня и прочитала письмо еще раз.

— Ну, что скажешь?

— Все равно, прощения просить не буду, господин барон!

— Дура ты! Какое еще, к черту, прощение? Что пишут?

— Все, что надо пишут… Сказано — предоставить вам неограниченный кредит и оказывать любую — она голосом выделила это слово, — помощь!

— Не надо никакого кредита! А помощь, может и понадобится помощь… Покормишь?

— Конечно, господин барон, я сейчас!

— Послушай Хельга, не надо вот этого… "Господин барон!", " Господин барон"… — я помолчал. — Ты хочешь верь, хочешь не верь… но меня тоже зовут Хельг… Вот так-то…

— Вре-е-шь? — искренне удивление в голосе девушки невозможно было подделать. — Нету такого имени у мужчин!

— Здесь нет, а там, откуда я пришел, есть… Ну, ладно! Забыли! Зови меня просто — мастер! Давай, корми, а то сейчас еще мои оглоеды появятся…

Как в воду глядел! С топотом и смехом вниз ссыпались веселые батарейцы.

— Эй, красавица! Есть что поесть? Учти — мы привередливые едоки, нас мастер разбаловал!

Глаза Хельги весело сверкнули.

— А нет ничего! Печи-то еще не топлены! Ладно, не боись — я сейчас вам на лучинках яичницу пожарю, с салом и луком, пойдет?

— Давай! Еще как пойдет! Давно мы яишенку не ели! — загомонили бойцы.

Не прошло и десяти минут, как нам подали первые порции. Хельга бегала вокруг нас, на кухне уже кто-то грохотал посудой и стучал дровами. День вступал в свои права. Оделив всех едой, Хельга на соседнем столе стала разжигать какое-то странное устройство, отделено смахивающее на древний примус с конической посудиной наверху. Оказалось — это… кофейник! Да-да, кофейник! Вот, что значит столица! У них тут и кофе есть! Просто здорово!

Допивая кофе, я в полголоса поинтересовался у Хельги смогу ли я увидеться с Малышом. Вожак и ему передавал привет. Глаза у девушки потухли.

— А вот покормлю вас, умою и покормлю его и увидитесь… Я позову…

После завтрака я уединился с Русом. Поручив ему познакомиться с гостиницей и ее обитателями, а также осмотреться по окрестностям, я приказал продумать меры защиты и безопасности и возобновить тренировки с бойцами. Кстати, я забрал у него и изъятое у трактирщика золото. Здесь есть куда его пристроить.

К Малышу меня проводили примерно через час. На кровати лежал рослый, около двух метров, здоровенный светловолосый мужчина. Почему-то в голове сразу всплыло: "Викинг"… Но нет — был викинг, когда-то был, да весь вышел. И здоровенный был когда-то… Сейчас от Малыша остался лишь костяк. На меня уставились голубые веселые глаза.

— Здравствуй, Малыш! Привет тебе от Вожака!

Он смежил глаза.

— Малыш полностью неподвижен… и не говорит. Только смотрит. Но он все понимает — с ним можно разговаривать… если привыкнуть… — прошептала у меня за спиной Хельга.

— Извини, Малыш, но я должен спросить — что с тобой?

Малыш перевел взгляд на жену.

— Он был ранен… когда прикрывал наш отход. Промчавшиеся по телам лошади раздробили ему хребет. Его посчитали мертвым… Лишь через сутки мы смогли вернуться и вынести Малыша, — тихо объяснила Хельга. — Никакое лечение не помогает… И не поможет. Он нем и неподвижен… Только смотрит и улыбается глазами.