Алексей Фомин - Время московское

— Конечно, отпущу, — согласился Сашка.

— Вот… Обвенчаемся, уйдем в татары, поселимся на Брянщине, мне там землица от Орды полагается. Детишек будем растить.

— Нам нельзя венчаться. — Амазонка криво усмехнулась. — О чем говоришь, Адаш? Две старые боевые клячи… Какое хозяйство, какие детки? Наша доля — сдохнуть в какой-нибудь сече. А не повезет — придется доживать свои дни в каком-нибудь монастыре.

— Ты увидишь, — заверил ее Адаш. — Все будет по-другому. Ты только дождись меня. А я тебя обязательно найду.

— Дождусь, — обещала она и, как гибкий хищный зверь, имя которого носила, взвилась в седло. — Н-но, милая! — Хлестнула лошадь нагайкой и взяла с места в карьер.

— Вот черт! — Адаш длинно и затейливо выругался. — С этими бабами всегда так… Ладно, пора и нам в путь, государь.

— Сейчас поедем, ты только объясни… А то любопытство разбирает, сил нет терпеть. В какие еще татары ты собрался уходить, да еще на Брянщине? Разве татары живут не в Казани?

— Ох, — тяжело вздохнул Адаш. — Этот Манасия, что тебя учил, был олух царя небесного. В Казани живут болгары. А татары — это казаки, не несущие строевой службы. Живут они своим хозяйством, а не на ордынский счет. А как большая война случается, так их сразу в войско и призывают. Потому они и селятся невдалеке от Орды. Понятно?

— Понятно. Вроде как запас первой очереди, — обрадовался Сашка. Еще одна маленькая тайна этого мира открылась перед ним. — Ну, теперь можно и Некомата догонять.

— Слава богу. А я думал, будем продолжать урок географии отечества.

Сашкина лошадь пала перед самой пристанью. Он, уже готовый к такому исходу, вовремя соскочил с нее и, не останавливаясь ни на секунду, бросился туда, где среди рыбацких суденышек возвышались два пузатых, больших корабля.

— Эй, эй, на корабле! — заорал Сашка, подлетев к одному из них.

Из-за борта свесилась рыжая лохматая башка — видимо, вахтенный.

— What do you want, sir? [12] Что вам угодно, сэр? ( англ .)

— Некомат… on board? [13] На борту ( англ .). — спросил Сашка, с трудом припоминая институтский курс английского.

— New commode? [14] Новый стульчак ( англ .).

— Да, да, Некомат!

Но вахтенный только развел руками, не в силах взять в толк, чего от него хотят.

— I don’t understand… [15] Я не понимаю ( англ .).

С досады выругавшись, Сашка рванул ко второму кораблю — может быть, там повезет больше.

— Эй! — вновь заорал он. — На корабле!

Снова из-за борта появилась физиономия. На этот раз коротко остриженная и бритая, но такая же веснушчатая и рыжая, как и первая.

— Некомат, купец Некомат… Businessman Некомат… hear? — Сашка ткнул указательным пальцем в направлении рыжей морды.

— Moment, — последовал ответ, и вахтенный куда-то смылся.

«Если бы не знал, что такое невозможно, решил бы, что передо мной Уэйн Руни [16] Английский футболист, нападающий клуба «Манчестер Юнайтед» и сборной Англии. », — подумал Сашка. Через некоторое время «Руни» объявился вновь вместе с еще одним моряком постарше. Тот говорил по-русски довольно-таки сносно.

— Некомат Сурожанин? — переспросил он, выслушав Сашкин вопрос. — Его корабль ушел восемь часов назад.

— Ч-черт… Послушай, приятель, ты можешь передать капитану мои слова?

— Я и есть кэптэн, сэр.

— Отлично, капитан. Вы могли бы взять на борт двух пассажиров и догнать корабль Некомата? — Сашка извлек из-за пазухи увесистый кожаный кошель и покачал его на руке, как бы демонстрируя его немалый вес. — Здесь только золото. Никакого серебра.

— С удовольствием, сэр. Но для этого надо срочно отваливать от стенки.

— Вас что-то держит? Погрузка?

Капитан отрицательно покачал головой.

— Загружен под завязку. — Он широко улыбнулся и провел воображаемую линию над своей головой. Похоже, ему очень нравилось это русское выражение. — Местный администрэйшн должен дать мне буксирный бот и лоцман. — Он усмехнулся. — Я хожу этот порт три раза в год. И знаю местные мели лучше любой лоцман.

— Так за чем же дело стало? — Сашка вновь подбросил кошель на руке.

— Администрэйшн не дает мой документ.

— Наплевать. Я добавлю премию.

Капитан покачал головой.

— Не могу без документ. Я хожу сюда три раза в год.

Сашка подумал несколько секунд и, видимо на что-то решившись, спросил:

— Как вас зовут?

— Кэптэн Кроули, сэр.

— Где находится администрация?

Капитан махнул рукой вдоль пристани, указывая на самый дальний ее конец.

— Готовьтесь к отплытию. Максимум через полчаса ваши бумаги будут у вас.

— ОК! — Капитан в знак согласия поднял правую руку.

Сашка же побежал вдоль пристани в сторону, указанную моряком.

Помещением для администрации служила, судя по всему, единственная жилая изба, выделяющаяся своими окошками и относительно небольшими размерами на фоне здоровенных складов с глухими стенами. Пройдя пустые сени, Сашка оказался внутри. У большой пузатой печки, прислонясь к ней спиной, стоял невысокий толстенький человечек с рыжей козлиной бородкой. Кроме печки в комнатенке хватило места для большого письменного стола, на торце которого пристроился молодой человек с пером в руках, и еще больших размеров шкафа, скорее даже стеллажа. Полки его были загружены большими толстыми книгами и пергаментными и бумажными свитками.

— Мир вам, — вполне миролюбиво поздоровался Сашка.

— Мир и тебе, странник, — ответил за двоих козлобородый. — Что за нужда привела тебя к нам?

— Вы администрация? — на всякий случай решил уточнить Сашка.

— Иноземцы нас так называют. Дьяк Семужный, — представился козлобородый. — Чем могу служить?

— Отсюда восемь часов назад отошел корабль. В Англию. На этом корабле находится купец Некомат Сурожанин. Мне необходимо догнать его.

— Зачем?

— Я должен передать ему послание великого князя.

— Чем вы можете подтвердить свои слова? Где это послание?

— Это секретное послание. Я не могу его предъявлять каждому встречному-поперечному.

Дьяк лишь пожал плечами и, отвернувшись от Сашки, сказал, обращаясь к молодому человеку:

— Продолжим.

Сашка понял, что перед ним твердый орешек. Эдакого опытного бюрократа на мякине не проведешь.

— Послушайте… — Сашка достал золотой и, подбросив его к самому потолку, мастерски поймал, не дав монетке упасть на пол. Глаза Семужного и его подьячего синхронно проследили за монетой. — Мне всего лишь нужны бумаги капитана Кроули. И все.

Дьяк тяжело вздохнул и покачал головой.

— Сегодня из порта никто не выйдет. Опасно. Только завтра, с восходом солнца.

Сашка пребывал в растерянности от необычности (в его понимании) поведения должностного лица, и неизвестно, сколько бы он находился в этом состоянии, если бы в сенях не раздался громкий топот. Дверь в комнату отворилась, и в помещение ввалился Адаш. С грохотом сбросив с плеч переметные сумы, снятые со своей и Сашкиной павших лошадей, он наконец-то выдохнул: