Алексей Евтушенко - Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4

– Отставить левбердон, – промолвил Дитц. – Тем более, левый берег Эльбы ничем не хуже. Да и правый тоже. Теперь дальше. То, что мы сейчас видим на экране, чертовски похоже на Имперский крейсер класса А «Невредимый». Крейсер сварогов. На подобном нас доставляли на Землю после известных событий. Что потом случилось, мы рассказывали.

– Если здесь дрались свароги, – сказал Мартин, – а компьютер вот уже подсказывает, что это и впрямь их крейсер с вероятностью практически в сто процентов, то тогда всё ясно. Нас об этом предупреждали. Кажется, бардак в галактике действительно нарастает. И не просто бардак, а бардак кровавый.

– Думаешь, «северные» и «южные» всё–таки сцепились? – спросил Велга.

– Похоже на то. Непонятно, правда, почему именно здесь.

– Вероятно, и у тех и у других есть на Лекте какие–то особые интересы, – предположила Марта.

– А я всё думаю, остались ли на этом крейсере живые? – сказала Нэла.

– Нам ещё только сварогов спасать не хватало сейчас, – пробурчал Курт Шнайдер. – Сколько можно? Своих забот хватает по самое не могу.

– Чую, что все наши серьёзные заботы ещё впереди, – утешил присутствующих Мартин. – Это как снежный ком. Началось с киркхуркхов, потом айреды, теперь, кажется, свароги. Кто там на очереди?

– Кажется, ирюммы с лируллийцами, – вспомнила Марта. – Оскар говорил что–то о разрыве ими дипотношений друг с другом.

– Верно, – вспомнил Велга. – Распорядитель, он же Древний упоминал об этом конфликте. С ирюммами мы, кстати, знакомы. Весьма симпатичные ящеры. Это они построили «спасательную планету» для вейнов. А потом… Впрочем, я уже рассказывал.

– Да, мы помним, – кивнул Никита.

– В жизни не встречал более миролюбивых существ, – сказал Дитц. – Даже удивительно. При таком звероподобном виде… А кто такие лируллийцы? Древний, если я ничего не путаю, говорил, что они ведут свой род от растений… Не очень понимаю, как это возможно.

– Разумные деревья, если коротко, – пояснил Мартин. – Способные передвигаться и менять облик в зависимости от обстоятельств. Очень интересная раса.

– Одна из старейших в нашей галактике, – сказала Марта. – Если верить данным Пирамиды. – И тоже до последнего времени крайне миролюбивая.

– Где мы – там война, – вздохнул Дитц. – Пора бы привыкнуть. Но что–то не привыкается.

– Внимание! – вмешался в обсуждение бесстрастный голос бортового компьютера. – Замечены чужие корабли в количестве пяти единиц. Судя по траектории, в скрытом режиме стартовали с естественного спутника Лекты. Направляются к нам. Расчетное время встречи – два часа пятьдесят восемь минут.

15

Больно, з–зараза.

Правая рука в районе предплечья, правый же бок и голова. Точнее – затылок. Не сказать, что очень уж сильно, но весьма ощутимо, скажем так. Вот. Ключевое слово «ощутимо». От «ощущать». Я ощущаю боль, значит жив. А кто это – «я»? Не вопрос. Я, Карсс Оргом. Воля и Слово Императрицы Станы Второй, а также её муж. То есть, Императрица Стана – это моя жена. У нас есть сын, принц Лойлл. Двенадцати лет от роду.

Ага, уже хорошо.

Теперь, что последнее я помню?

Ходящее ходуном кресло–ложемент аварийного модуля и отчаянный крик соседа (кажется, какой–то молодой лейтенант–пушкарь, не знаю его имени): «Сбой в тормозной системе! Мы падаем, ваше Превосходительство!». И что–то я ему ответил. Ну да, конечно. «Не ссы, лейтенант, недаром меня кличут Везунчик». Бодрый ответ, заметим. И даже бравый. Уж не знаю, услышал он или нет, но орать перестал. А потом? Потом температура в модуле зашкалила, что не мудрено при сбое тормозной системы, и я в какой–то момент потерял сознание. Видимо, от жары. Значит, всё–таки полностью тормозная система не отказала, раз я жив, и модуль доставил нас на поверхность планеты. Интересно, что с лейтенантом? Ладно, это потом. Тут бы с собой для начала разобраться. Ч–чёрт, затылок всё–таки ломит неприятно. Сотрясение мозга? Скорее всего. Аварийный модуль. Почему аварийный модуль? В нас попали. Сначала в нос, потом в корму, в двигатели, потом снова в нос. Вроде бы. Вот тебе и флагман «Настигающий». Кто кого настиг, спрашивается? Будем рассчитывать, что система дальней связи сработала и автоматически послала, предусмотренный в подобных случаях сигнал домой: «Гибну. Аварийные модули отстреляны». Тогда у Станы появится надежда, что я жив. Слабенькая, но это лучше, чем полное неведение. Проклятье, а ведь поначалу всё шло весьма удачно…

Без всяких усилий с его стороны перед закрытыми глазами Карсса замелькали фрагменты сражения. Собственно, зрительно почти все свелось к массе разнообразнейшей информации, которая хлынула на обзорный экран боевой рубки, после того, как «южане», не обратив ни малейшего внимания на удирающие с орбиты в сторону естественного спутника планеты чужие корабли (аналитики Карсса так и не смогли их идентифицировать), на ходу перестроились в боевые порядки и атаковали флот «северян».

Ни сам Карсс, ни большинство членов экипажей кораблей его флота никогда раньше не участвовали в боях. Обе империи сварогов держали свои космические и прочие вооружённые силы в постоянной готовности лишь в целях устрашения противника, и очень долгое время подобная стратегия неизменно срабатывала. Поскольку каждый знал, что адекватный ответ в случае полномасштабной агрессии неизбежен, а потому гасил свои милитаристские порывы. Да, худой мир между «северянами» и «южанами» в любой момент мог обернуться войной на уничтожение, но в этой постоянной многолетней балансировке на грани были свои плюсы. А именно: выработались определённые правила игры, соблюдая которые, обе стороны были уверены, что «сохранят лицо» во–первых, и всё–таки не ввяжутся в самоубийственную бойню, во–вторых.

Ясное дело, без пограничных стычек не обходилось. И заканчивались они частенько материальными и людскими потерями как «северян», так и «южан». Но опять же стычки эти были как бы включены в правила игры. Негласно считалось, что они необходимы для поддержания боевого имперского духа обоих флотов, а потери – неизбежная плата за это. Среди флотских даже упорно курсировали слухи о существовании неких секретных квот на потери в личном составе и технике, якобы одобренных на самом высочайшем уровне с обеих сторон. Карсс, являясь поначалу зятем императора, а затем и мужем императрицы, прекрасно знал, что секретные квоты – чистая выдумка охочих до мифотворчества военных космонавтов, но распространению подобных слухов не препятствовал, справедливо полагая, что пользы в них больше, нежели вреда. Потому что, когда солдат думает, что высшая власть обеих империй всегда может секретно договориться о таких вещах, как квоты на людские и материальные потери в пограничных стычках, то он уверен – большой войны данная власть не допустит. А малая кровь лишь добавляет необходимой остроты в скуку повседневной флотской жизни. На то мы и военные космонавты, чёрт подери, чтобы стойко переносить трудности и лишения… ну и так далее.