Алексей Евтушенко - Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4

Началось всё с самого утра, когда Императрица приняла делегацию военных космонавтов, выживших в недавней битве (или вернее сказать бойне) у Лекты. Битве, где «северные» свароги потеряли не только девять десятых флота и флагман «Настигающий» вместе с адмиралом Бреттом, но и Карсса Оргома – мужа Станы.

Усугублялось дело тем, что делегация состояла из тех военных, которых по всем законам – имперским и сварожьим – нужно было представить к правительственным наградам. За проявленные ими мужество и героизм.

«Мужество и героизм, в результате которых были потеряны девяносто процентов флота и пропал без вести мой муж» – саркастически заявила перед самым приёмом Стана своему Первому министру.

– Если бы не их мужество и героизм, Ваше Императорское Величество, – бесстрашно ответил на это Первый министр, – мы потеряли бы весь флот. Потери южан выше наших, это подтверждает не только информация, снятая с компьютеров вернувшихся кораблей, но и данные разведки. Флот проявил чудеса храбрости и воинского умения, и наши верные свароги достойны наград.

– Ах, да всё я понимаю, – с досадой махнула рукой Стана. – Да только это понимание не вернёт мне ни адмирала Бретта, ни погибших. Не говоря уже о муже.

– Карсс Оргом может вполне оказаться жив и здоров, – постарался успокоить Императрицу Первый министр. – И даже скорее всего так оно и есть. Аварийные модули…

– Не надо мне рассказывать об аварийных модулях! – рявкнула Стана. – Вы хоть раз в них сбрасывались? Нет?! А я – да! И получше многих знаю, что это такое, и каковы шансы выжить у тех, кто в модуле этом оказался. Особенно, если сброс произошёл над планетой с атмосферой. Модули… Молчите уж лучше.

И Первый счёл нужным промолчать.

Тем не менее, приём прошёл с соблюдением всех необходимых по протоколу процедур, и военные вряд ли могли бы пожаловаться на отсутствие внимания. Пусть даже и формального.

А вот после того, как приём закончился, Стану развезло. Сначала она дала в личном кабинете волю слезам, перечитывая последнее сообщение с «Настигающего», отправленное им уже в автоматическом режиме: «Гибну. Аварийные модули отстреляны».

Потом чуть было не дала волю чувствам, собираясь отдать приказ на проведение немедленного следствия среди тех, кто вернулся, с целью выявления саботажа. Потому что чем, кроме саботажа, можно объяснить тот факт, что никто не предпринял даже попытки поисков Карсса Оргома на Лекте, если уж в космосе его аварийного модуля не оказалось? Вызванный для отдания соответствующих распоряжений Первый министр, в очередной раз с большим трудом сумел уговорить Императрицу не делать этого. Военные не были ни в чём виноваты и честно выполнили свой долг, действуя строго в соответствии с приказом, полученным от адмирала Бретта накануне битвы: в случае потери более четырёх пятых флота, уцелевшим немедленно возвращаться к родной планете для защиты оной от возможного нападения.

– К тому же, Вашему Императорскому Величеству прекрасно известно, что мы уже выслали к Лекте специальный корабль в сопровождении двух сторожевиков для поисков Карсса Оргома и, возможно, иных выживших членов экипажа «Настигающего» непосредственно на поверхности планеты.

И опять Стане пришлось согласиться с Первым министром, как случалось почти всегда, когда её чувства превалировали над разумом. Собственно именно за это умение – сдерживать порывистую Императрицу от выполнения принятых сгоряча решений, Стана во многом и уважала своего высокого (высшего!) сановника.

А после обеда состоялись долгие, но плодотворные переговоры с лируллийцами, прибывшими на планету–метрополию «северных» сварогов для окончательного урегулирования всех основных вопросов, связанных с военным союзом против ирюммов и «южных» сварогов.

Ради такого случая лируллийские послы на время переговоров любезно приняли вид сварогов (в умении принимать чуть ли не любую форму, лируллийцам не было равных среди разумных). И Стана была им благодарна за это. Она не страдала ксенофобией, но всегда приятней и легче разговаривать с тем, кто выглядит более или менее привычно.

И ещё она была благодарна Лирулле за предложенный союз (при этом держа в уме, что благодарность эта взаимная). Война с «южными» сварогами обещала стать войной на истощение, и, сберегающие ресурсы, фантастические технологии лируллийцев, их новые строящиеся корабли и живая сила были как нельзя кстати.

Лируллийцам же, в их противостоянии разумным ящерам – ирюммам, как нельзя кстати пришлось воинское умение «северных» сварогов, их тысячелетний опыт ведения войн в космосе и – главное – соответствующее оружие. Потому что лируллийцы (впрочем, как и ирюммы, хоть и в меньшей мере) давно забыли, что такое война, и свароги были нужны и тем, и другим для того, чтобы освежить память. Мало изобрести и произвести плазменную пушку, боевой лазер или деструктор. Надо ещё научится из всего этого стрелять. Свароги стрелять умели.

И, наконец, уже под занавес дня у Станы произошёл непростой разговор с сыном – наследным принцем Лойллом.

Двенадцатилетний мальчик, тонко чувствующий и умный не по годам, материнская отрада и гордость отца, искренне не понимал, зачем двум братским народам, у которых одна планета–праматерь – Пейана и общая кровь в жилах, уничтожать друг друга в войне.

– Ради чего, мама? – спрашивал он. – Мы уже потеряли столько жизней. И папа пропал… Ради чего всё это? Я не понимаю.

Она честно пыталась объяснить. Вспоминала историю. Говорила о том, что рано или поздно эта война должна была произойти. Потому что Империя превыше всего. А если нет, если южан не остановить, не сопротивляться, они уничтожат всех. Почему? Так сложилось исторически, сынок. И переговорами тут уже не поможешь. Неужели, ты думаешь, мы не пытались? Пытались и неоднократно…

Она говорила долго и горячо, но, кажется, так и не сумела убедить сына в том, во что, если честно, и сама не до конца верила.

Да, день выдался нелёгким. И хуже всего, что Императрица Стана полностью отдавала себе отчёт, что дальше теперь будет только труднее и хуже. Времена молодого счастья и созидательных дел миновали. Наступали времена крови и смерти.

11

Они стояли и смотрели на ровную землю, покрытую редкими пучками жёсткой травы с валяющимися там и сям некрупными камнями.

Холм исчез.

– Тiлькi шо був, i вже нема, как сказал бы Петя Онищенко, царство небесное ему и Оскару Руммениге заодно, – глубокомысленно изрёк Валерка Стихарь. – Куда он делся? Уполз? Живой ведь.

– Саша, Свем, вы уверены, что это то же самое место? – спросил Дитц.

Свем не ответил. Они с Малышевым тщательно осматривали землю, пучки травы и камни.