Алексей Евтушенко - Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4

– Так воспользуйтесь им, – пожал плечами Дитц и сморщился от боли. – Какие проблемы? «Челнок», звездолет… Ваша задача – доставить нас домой. Вот и все. Как вы намереваетесь эту задачу решать – ваше дело.

– И учтите, – добавил Велга, – что мы проконтролируем количество сварогов на борту, а также наличие оружия. Оружие должно быть только у нас, и не дай вам бог играть краплеными картами. Надеюсь, троих летчи–ков… э–э… водителей корабля будет достаточно?

– Пятерых, – мрачно поправил Карсс. – Необходимо как минимум пятеро. Прибавьте еще и меня в придачу. Так что уже шестеро. А вместе с принцессой Станой – семеро.

– Многовато, – потер небритый подбородок Алек–сандр. – А вам–то это зачем?

– Неужели вы думаете, что я кому–то, кроме себя, могу доверить судьбу и жизнь принцессы? – Карсс сказал это автоматически и тут же поймал на себе благодарный взгляд Станы. «Измучилась девочка», – подумал он с неожиданной нежностью, начисто забыв, что еще несколько дней назад считал принцессу взбалмошным, капризным и никчемным существом.

– Что ж, – произнес Дитц. – При должных мерах безопасности (а мы эти меры примем, смею вас уверить) можно согласиться и на пятерых. Принцессу считать не будем. Она – наша пленница до самой Земли и всю дорогу будет находиться с нами, под нашим, так сказать, неусыпным надзором.

– Погодите! – воскликнул вдруг старший советник, которому пришла в голову пугающая своей простотой мысль. – А где гарантии нам в том, что вы не расстреляете, скажем, принцессу и не уничтожите Милосердие, как только ступите на поверхность родной планеты?

– Ну это уж совсем глупо, господин Карсс, – холодно улыбнулся Велга. – Мы знаем ваши возможности, принцесса Стана рассказывала о военной мощи ваших межзвездных кораблей. Вы ведь способны просто испепелить тот участок земной поверхности, на котором мы будем находиться, не так ли? Так что в данном случае нам придется сдержать слово. Впрочем, мы сдержали бы его в любом случае. Вы причинили нам большое зло, но, как у нас говорят, кто старое помянет, тому глаз вон. Поскорее попасть домой – вот все, что мы хотим.

– Что ж, – кивнул, подумав, Карсс, – я думаю, что ваша просьба или, вернее, требование, будет удовлетворено. Но мне необходимо посоветоваться с начальством.

– Советуйтесь, – устало согласился Дитц, – но советуйтесь быстрее. Я, черт возьми, ранен, и мне нужна медицинская помощь. А нашим людям – отдых.

Старшему советнику Карссу, связавшемуся с Первым министром из десантной «тарелки», не пришлось долго убеждать своего непосредственного начальника в необходимости принять условия землян. Дело в том, что не далее как несколько часов назад Император «северных» сварогов узнал о пропаже единственной и любимой дочери и пришел в такое бешенство, что Первый министр уже мысленно распрощался со своей пусть трудной и полной всяческих невзгод, но от этого не менее дорогой жизнью. Спасло его только то, что он солгал своему Императору, доложив, что благодаря его личным и неусыпным усилиям принцесса обнаружена живой и здоровой и старший советник Карсс уже вылетел за ней. К тому времени завал, устроенный отрядом землян, под которым почти полностью погибла первая группа преследования, был полностью разобран, и Первый министр доподлинно знал, что тело Станы под ним не нашли. Значит… Значит, оставались довольно высокие шансы на то, что принцесса все–таки стала пленницей землян. Первый рискнул, выдав Императору желаемое за действительное. Рискнул, как уже рисковал сотни раз в своей жизни. Рискнул, положившись на свою интуицию и удачу, и они его не подвели и на этот раз. Конечно, еще предстояло объяснить Императору истинное положение дел, но это было уже не главное. Главное было в том, что Стана жива, а значит, будут живы и все они. Так что Первый министр согласился со своим старшим советником, вздохнул с облегчением и тут же дал указание готовить к полету свой личный межзвездный крейсер.

Они сидели снаружи, у края расщелины, ловя уставшими, грязными, заросшими щетиной лицами послед нее тепло чужого предзакатного солнца.Шестеро.

Двое: Курт Шнайдер и Сергей Вешняк – оставались в пещере, охраняя принцессу (Дитц и Велга опасались подвоха, хорошо помня, как их захватили на Земле, словно беспомощных щенят). Дальше, на берегу реки, метрах в двухстах от них, стояла десантная «тарелка», на которой прилетел Карсс. Он и сейчас был там, держал связь с Дворцом Владык, следил за приготовлениями «челнока» для землян и, как и они, ждал прибытия еще одной десантной «тарелки». Мир и покой.

Мир и покой снизошли на отряд впервые с тех самых пор, как они очутились на Пейане. Нельзя сказать, что эти два чувства захватили их полностью – руки по–прежнему лежали на оружии, а глаза привычно обшаривали окрестные горы и небо в поисках возможной угрозы. Это был мир людей, готовых в любое мгновение, если понадобится, вступить в беспощадный бой, и это был покой взведенного курка.

Но все же… Все же теперешнее их состояние было не сравнимо с тем, что они испытывали еще несколько часов назад.

– Покойно–то как… – шумно вздохнул Михаил Малышев и улыбнулся солнцу открытой детской улыбкой. Он сидел, прислонившись спиной к скале, похожий сам на ее естественное продолжение, и на его коленях устроилось Милосердие Бога с привязанными к нему гранатами одной немецкой и одной русской. Излучатель лежал рядом в короткой пыльной густой траве. – Когда я держу эту штуку, – он указал толстым заскорузлым пальцем на полупрозрачную пирамидку, внутри которой, если присмотреться, постоянно перемещались какие–то непонятные зыбкие цветные тени, – мне кажется, что сижу я у теплой печки в морозную ночь у нас, в Горном. Вокруг тайга заснеженная шумит… И мамка отчего–то вспоминается.

– Не знаю, – покосился бледно–голубым глазом на гиганта–таежника Дитц. – Как–то оно, это Милосердие, действует на человека, это точно, но… лично я не могу сказать, что возлюбил ближнего своего настолько, чтобы не пустить ему при необходимости пулю в лоб.

– Мы ведь люди, – тихо произнес Велга, – а Милосердие предназначено для сварогов. Может быть, оно на них действует по–другому и с иной силой?

– А что, товарищ лейтенант, – вступил в разговор Валерка Стихарь, – если отдать им, на фиг, это самое Милосердие? Свароги сразу станут как овечки и отвезут нас на родину безо всяких понтов.

– Ну уж нет, – неожиданно жестко усмехнулся Александр. – До такой степени лично я рисковать не намерен. Милосердие Милосердием, а наш способ надежней. А ты, Хельмут, что скажешь?

– Что тут говорить… – Обер–лейтенант сдвинул мятую фуражку на затылок и приложил руку козырьком ко лбу, защищая глаза от низкого солнца. – Ты безусловно прав. Э! А вон и Карсс к нам направляется!