Николай Андреев - Рыцари Белой мечты (Трилогия)

А Слащов …Ему не было никакого дела до того, что происходит вокруг. Его заветная мечта сравняться с великими полководцами России наконец-то сбылась. Регент признал его заслуги, а это было лучшей похвалой всему тому, что сделал Яков для обороны Царьграда. В ту минуту он готов был броситься в самую гущу боя, кулаками пробиться в дзот — всё, что угодно, лишь бы отблагодарить Кирилла за воплотившиеся грёзы. Он размахивал руками, куражился. Он смеялся и плакал одновременно, словно клоун, угодивший в драматическую пьесу. Возможно, Слащов и был таким: актёром, для которого была предназначена комедия, но которому осталась только трагедия. И вот Яков пытается вырваться из этих рамок, пытается бороться, внося хаос в свою жизнь, тем самым даря себе хотя бы слабое ощущение свободы. Нелепое поведение — вот что было тем щитом для Слащова. Георгиевский кавалер, в молодости он, говорят, был тихоней, не притрагивался к алкоголю (нередко отказывался даже от исконно гвардейского напитка — шампанского), но потом? Что его изменило? Колчак хотел бы найти ответ на этот вопрос, но, к сожалению, у него абсолютно не было времени копаться в чужих душах…

Утром адмирал пришёл проститься с новоиспечённым генерал-майором. Тот занимал несколько комнат в портовой гостинице. Колчак впервые оказался здесь, и потому впечатление, произведённое этим обиталищем, было невероятно сильным. Каждый посетитель, ещё не оказавшись в "резиденции" Слащова, уже отчётливо слышал птичьи крики. Яков, оказывается, был любителем птиц. Они прыгали по комнате, взбирались на руки и плечи георгиевского кавалера, порой даже лезли в рот: командующий сухопутной обороной Стамбула постоянно кормил их зёрнами изо рта. Если бы кто-то другой, скажем, птичник, так поступал, то это выглядело бы премило и в высшей степени забавно, — но ведь это был генерал-майор русской службы! В подобном роде толковали многие офицеры корпуса, за глаза называя Якова Александровича "Слащовым-Курицыным". Тот, скорее всего, знал об этом, но не делал ничего для прекращения подобных толков. Что ж, это было его право: Колчак не обращал внимания на подобные маленькие слабости, лишь бы человек верно служил делу победы.

Хозяин открыл двери. Тут же бросилось в глаза его экстравагантное одеяние: нечто вроде множества халатов, надетых друг на друга в жутком беспорядке, куски ткани, свисавшие с плеч и с пояса, феска жуткого лилового цвета. Вот таким он был в быту, герой обороны Царьграда…

— Александр Васильевич, рад, что пришли меня навестить! Располагайтесь! — широко улыбаясь, произнёс Слащов. — А я тут готовлюсь к чествованию, кое-что собираю…

И вправду: по стене выстроилась целая батарея всевозможных и разновеликих бутылок. Жидкость в них обещала любому испившему наслаждение вечером и невероятную головную боль с утра.

— Меня, помнится, однажды взяли врасплох с чествованием. Ночью перешил погоны, а утром ждали, когда же я увижу обновку.

Улыбка вспыхнула, преобразив до неузнаваемости лицо адмирала, наполнив его тёплым внутренним светом, — и через секундочку исчезла. Лицо Колчака вновь приобрело стальное, непробиваемое и непроницаемое выражение. Сейчас не время для радости: долг зовёт, Россия ждёт. Интересно, когда он сможет вернуться домой? Когда для него закончится эта война?

— Я пришёл проститься, Яков Александрович, к сожалению, не смогу принять участие в уничтожении сей батареи, — адмирал вздохнул.

Он выглядел старше, намного старше, чем вчера. Может быть, виной тому было пережитое ранение. К счастью, рёбра не были сломаны, контузии как таковой не было, только лёгкое сотрясение да царапина на лбу. Но морально взрыв очень и очень сильно ударил по Александру Васильевичу. Флотоводец поминутно вспоминал картину: мрак, дым, голос раненого Смирнова, беготня вокруг — и полнейшая беспомощность. Может быть, хорошо, что он уезжает из этого города, покидает заветный для многих русских поколений Стамбул?

— А может, всё-таки…на прощание?

Трудно было поверить, но — Слащов выглядел так, будто постеснялся своей просьбы

— Можно. Но одну рюмку, — кивнул Колчак.

— Сей момент! — радостно воскликнул Яков Александрович.

Пили молча, храня в себе так и просившиеся наружу вопросы и просьбы. Первым, наконец, не выдержал Колчак.

— Яков Александрович, прошу Вас, если что…Удерживайте город…Во что бы то ни стало. Мне сообщили, что генерал Кемаль хочет возобновить войну, отобрать у нас Царьград. Турки пойдут за ним, это для них дело чести. Отобьётесь? Этот город — то, за что мы сражались всю войну, то горло, за которое нас легко схватить. Сохраните Царьград.

На мгновение повисло молчание.

Наконец, Яков встал, совершенно серьёзный. В глазах его мелькнуло что-то такое…Пламя былых сражений? Воспоминания о боях Великой войны? Всполохи разрывавшихся над Босфором снарядов?

Лицо генерал-майора преобразилось. Абсолютно спокойное, сосредоточенное: никто бы не поверил, что этот человек может плакать или смеяться. С таким лицом идут в последний бой.

— Клянусь, Александр Васильевич.

— Благодарю.

Флотоводец простился с полководцем. Не было произнесено ни слова: взгляды были красноречивей любой речи.

А на столе, с той стороны, где до того сидел Колчак, высыхало влажное солёное пятнышко…

"Новое время"

Нам нужна Великая Россия!

(продолжение)

…Кроме того, ввиду предстоящих серьёзных затрат казны, планируется монополизировать некоторые виды деятельности. Вот-вот будет издан закон о передачи в ведение государства таких страховых операций, как страхование жизни, здоровья, недвижимого имущества. Кроме того, появится возможность застраховать риск гражданской ответственности и гибели урожая. Последняя операция направлена на улучшение положения земледельцев и хлеботорговцев. Вкупе со строительством элеваторов на Юге и на Балтике, в Нечернозёмной России, это позволит значительно облегчить жизнь людей, связавших жизнь свою с земледелием.

Также будет решена проблема перевозки зерна. Не секрет, что во многих хлебных районах значительная доля перевозок осуществляется по дорогам. К сожалению, большинство из них грунтовые, размываемые осенью и весной, а летом превращающиеся в сплошные кочки. Уже разработан план строительства шоссейных дорог магистрального типа, которые свяжут, в первое время, наиболее важные в стратегическом и хозяйственном плане районы. Для осуществления этого мероприятия потребуется участие частной инициативы. Без сомнения, предприниматели внесут свою долю в излечение давнишней болезни России — бездорожья. Это даст возможность со всей возможной скоростью подвозить грузы и пассажиров к железнодорожным станциям и портам.