Николай Андреев - Рыцари Белой мечты (Трилогия)

"Увижу ли наших героев? Останусь ли жив?" — как бы между прочим подумал Спиридович. Он вышел прочь из здания и сел на скамейку в саду. Ещё пятьдесят минут. Каких-то пятьдесят минут, и кому-то из двух Александров покинуть миру, а кому-то — остаться в живых. Интересно только, кому?..

***

Кирилл закончил последние приготовления. Фон Коттен, с которым они утром созванивались, доложил: манифест будет зачитан завтра. В каждой церкви, на каждой площади по всей стране народ оповестят о преступлениях военно-промышленных комитетов и Земгора. Одновременно пройдут аресты тех изменников, которые ещё даже не подозревают о предстоящих событиях. Но доказательства уже собраны и растиражированы! Ещё ночью люди фон Коттена незаметно проникли в здание Центрального военно-промышленного комитета, вскрыли несгораемый шкаф Винавера и раздобыли все необходимые бумаги. Бобрев, без которого операция не прошла бы столь гладко, награждён: его и вправду произвели в офицеры (а точнее, в штабс-капитаны, минуя сразу несколько званий) лейб-гвардии Финляндского полка. Что ж, теперь Дмитрию предстоит не так уж и много лгать своей будущей жене. Кирилл уже распорядился выделить средства двум влюблённым, какая-никакая, но дачка в окрестностях Петрограда им обеспечена.

Следующий час пролетел незаметно. Он, кажется, пожал руку тысячам людей. Представители Антанты и общественности, члены Государственного Совета и распущенной Думы, консерваторы и либералы — все спешили поздравить регента с успехом и пожелать удачи и многих лет. Кирилл задумчиво и немногословно благодарил. Всего помыслы были связаны сейчас с операцией "Комитет", которая вот-вот начнётся…

Наконец, время настало…

***

Спиридович дождался этого момента. Наконец-то! Сколько лет? Пять? Или шесть? Сколько прошло с первого вызова Гучкова на дуэль? Ах, неважно! Неважно!

Решено было стреляться без секундантов: благо, сад был просто-напросто переполнен народом. Каким-то чудом весть о том, кто будет стреляться, облетела Петроград, и люди пришли поглазеть на историческое зрелище. Тем более, они ещё успели бы к началу парада, когда исход поединка уже решился бы.

Гучков выглядел уверенным в себе и спокойным: он всё-таки взял себя в руки, справился с гневом. Замечательно. Шансы на победный выстрел уравниваются.

— Александр Иванович, готовы? — окликнул бывшего министра Спиридович.

— Готов, — коротко ответил октябрист. — Начинаем расходиться…

— Раз… — выдохнула толпа…

***

Кирилл занял место на трибуне. Именно отсюда, с Адмиралтейской набережной, должны были двинуться к Невскому полки.

Какое чудесное это было зрелище! Ровные квадраты войск застыли напротив, готовясь сделать первый шаг. Вот-вот они примутся чеканить, топтать мостовые, одним видом своим срывая аплодисменты и чепчики с не в меру чувствительных дам. Вот застыл напротив Кавалергардский полк, красавцы! Некогда — краса и гордость всей гвардии, ныне они подрастеряли прежний задор в бесконечных боях Великой войны. Многие из старых служак погибли, нынешние пока не поднабрались опыта. И всё же — ему было поручено наравне с лейб-гвардии Кирилловским полком возглавить парад. Да, чудесное зрелище!

Ближе всех к трибуне находился князь Вяземский, ныне получивший командование над Кавалергардским полком. Боже, как он волновался! Регент заметил это по искривлённой физиономии. Князь кусал губы. Ещё бы! На него будет равняться целый полк, а на последний, в свою очередь — все остальные войска, участвующие в параде. Ответственность велика как никогда.

Вяземский поймал на себе взгляд Кирилла — и отвёл глаза в сторону. До чего же волнуется…Да…Может, отпуск ему дать после? Да, непременно!

"И самому бы не мешало!" — подумал регент. Он устал, слишком устал…

***

— Всё! — выдохнула толпа, напрягшись.

Противники заняли позиции. Кто-то из офицеров вызвался бросить платок — сигнал к началу дуэли.

— Господин Спиридович, стреляйте первым! — воскликнул Гучков.

— Нет, Александр Иванович, благодарю! Первый выстрел — за Вами!

— Что ж, благодарю!

— Всегда рад!

Господа противники решили напоследок обменяться любезностями.

***

Вяземский ждал удобного момента исполнить замысел Гучкова. Выстрел должен был раздаться и убить проклятого тирана. Но князь медлил, идея этого убийства в сознании его становилась всё менее и менее привлекательной. Да и не так уж был плох тиран, который привёл Россию к победе…

Кирилл начал речь, давным-давно им заготовленную. Собственно говоря, из-за неё одной и затевался весь этот парад. Что ж, пора. Побольше воздуха в грудь…Только бы успеть…Только бы в назначенное время звонари выполнили его просьбу…

— Ну вот и кончилась Великая война. Что ждёт нас дальше? Будущее туманно и непонятно. В Европе бушуют революции и восстания, идёт перекройка мировой карты. Целые народы подхвачены этой бурей. Но Россия должна выстоять. Монархист или социалист, консерватор или либерал — не важно, кто. России нужны не сотни группок и партий — России нужен единый народ. Мы призываем вас к единству, единству, которое сделает наш народ непобедимым. Дружно встанем, чтобы сделать нашу страну лучше в мире, сильнейшей в мире, богатейшей дарованиями и талантами. Мы должны дать каждому работу и достойную жизнь. Но это будет нелегко. Пройдут годы великих трудов, может, целые века. Сейчас мы должны сделать первый шаг навстречу будущему, будущему, в котором наш народ будет един и непобедим. Император Алексей надеется на вас, русские люди. Вы готовы идти под русским знаменем навстречу опасностям и трудностям, ради России, ради того, чтоб больше не было войн и голода? Будем драться за Великую, Единую и Неделимую Россию! Встанем вместе — станем непобедимы!

И тут раздался колокольный звон, чуть раньше, чем планировалось, но…

Все колокола Петрограда зазвонили разом, и воздух наполнился малиновым перезвоном. Он звал людей вперёд, на великие свершения — и никто не мог противиться этому зову…

Голос Кирилла дрогнул…Вяземский просто не смог выстрелить, иначе бы почувствовал себя последней подколодной змеёй. Князь тоже не смог не прислушаться к словам регента, не замечтаться о грядущей России…

***

Люди выдохнули все. Разом, не сговариваясь, когда Гучков, цепляясь уже немеющими руками за окровавленное горло, повалился наземь…

Спиридович, довольно хмыкнув, наконец почувствовал, что ранен, а может, уже и умирает, и закрыл глаза. Он привалился к пеньку. Больше в этой жизни его ничто не волновало…

***

Звонили колокола, зовя на новую, невиданную доселе войну за Россию. Все чувствовал: начиналась новая эпоха — и никто не знал, что она принесёт…