Станислав Гагарин - Страшный суд

Но теперь его опекают Зодчие Мира! Бороться за бессмертную душу Станислава Гагарина стало труднее. Впрочем, от попыток купить его мы давно отказались…

— Сочинительская известность, слава, секретарская власть в Союзе писателей. Или еще чего, — мягко стараясь соблюсти такт и осторожность, вякнул Майкл Джексон.

— Бесполезно, — отмахнулся Конструктор. — Пробовали уже. Таких исправляет только могила. Но идеи Станислава Гагарина в гробовую яму не уложишь. Вы сами прекрасно знаете, что идеи в принципе бессмертны.

Советник госдепа, ЦРУ и конторы мистера Девила был в этом не уверен, но с готовностью кивнул.

Недавно Станислав Гагарин получил от Зодчих Мира право писать надцензурно,для него сняли ограничения по теме и сюжету, — продолжал Конструктор. — И теперь одному Сатане известно, что этот сочинитель накатает в собственных романах.

— Так ли страшен этот черт-борзописец? Не чересчур ли опасным его малюют? Вот мне же о нем ни капельки неизвестно, — усомнился Майкл, чувствующий некую неловкость за прокол и тут же обшаривающий память в поисках кого-нибудь из знакомых ему апрельцевили августовцевв Писдоме, которые просветили бы его, кто таков Станислав Гагарин.

— Прочтите его роман «Вторжение», — едва ли не в приказной манере изрек Большой Хозяин. — Продолжение сего опуса — роман «Вечный Жид», где говорится, между прочим, и про вас, Майкл — уже набран. Я устрою, чтоб вам передали верстку. Третий роман — «Страшный Суд» — сочинитель лихорадочно заканчивает в Переделкине. Опасность для нас в том, что этот неугомонный и гранитнопринципиальный летописец Пимен придумает такого, что Зодчие немедленно материализуют его бредни, сорвав тем самым планы Совета Конструкторов.

Деятельность Станислава Гагарина накройте дьявольским колпаком!

— Будет исполнено, сэр!

— И последнее. Мне стало известно, что группа российских оборонщиков, которых мы заставили заниматься не своим делом, изобрела фантастическое средство. Они готовы продать секрет любой стране, которая заплатит хорошие деньги.

— Жидкое взрывчатое вещество? — едва скрывая торжествующую улыбку — уел собственной осведомленностью шефа! — спросил утверждающе Майкл Джексон.

— Рад тому, что вы уже в курсе событий и, наверное, ухватили суть информации, — поощрительно улыбнулся мистер Девил. — Покупайте технологию производства жидкой взрывчатки! Мы изготовим огромное количество ее, закачаем в пустые шахты, пробурим новые сверхглубокие скважины, зальем щели и дыры в земной коре этим жидким динамитом и при необходимости устроим Зодчим Мира сюрприз: взорвем опекаемую ими Землю к чертовой матери!

«Хотелось бы взглянуть на вашу маму, сэр», — смело и опасноподумал Майкл Джексон.

Из страшного параллельного мира Гражданской войны я вернулся в тот день, когда Геннадий Иванович Дурандин привез из Электростали сигнальный экземпляр первого тома Библиотеки «Русские приключения» — так мы зашифровали Собрание моих сочинений.

Превращений с этим изданием было множество, хоть отбавляй… А все моя скромность, черт бы ее побрал! Внушили мне во время оно, крепко внушили с детства, что именно скромность, сие качество украшает большевика, навсегда сформировался в моем сознании этот нравственный комплекс.

А что, и примеров таких из большевистской жизни мы знали премного.

Тут и нарком продовольствия Цюрупа, упавший на заседании народных комиссаров в голодный обморок. И Железный Феликс, работавший так, что забывал пообедать. И скромный быт Владимира Ильича. И товарищ Сталин с его репродукциями из журнала «Огонек» на стенах Кунцевской дачи…

Знают ли мои читатели, замордованные плюрализмом — ну и словечко! — так называемых демократов, что когда умер вождь советского народа, его похоронить было не в чем? На мертвого Иосифа Виссарионовича шили мундир генералиссимуса, которого он в реальной жизни даже не видел, а в описи личного имущества Сталина значится поношенная шинель, стоптанные сапоги, две пары штанов и четыре курительные трубки…

И собственных детей товарищ Сталин в америках и швейцариях не обучал, это точно.

Вот и я пять лет уже издаю книги, а неизданных моих романов числится аж целых шесть или восемь, не меньше, в точности и не упомню…

Стесняешься себя печатать, скромный ты козел, Станислав Гагарин!

Кто тебе поверит, что за роман «Вторжение» ты не получил еще ни копейки, хотя весь тираж его почти уже продан… И за «Контрразведчика» не получил, хотя тот вот уже третий год как вышел в свет в третьем томе «Современного русского детектива» и разослан уже сотне тысяч подписчиков… А роман «Умереть без свидетелей» в пятом томе «Русского детектива», или романы «Третий апостол» и «У женщин слезы соленые» в первом и втором томах «Русского сыщика»?

Конечно, тут вопрос не только и не столько этический, сколько экономический… Одинокий Моряк думает прежде всего о производстве. Возьми он для личных нужд и целей эти гонорары — будет подорвана материальная база Товарищества Станислава Гагарина, застопорится выпуск книг, а этого допустить нельзя: соотечественники ждут очередных сыщиков,жаждут взять в руки и раскрыть новый том Библиотеки «Русские приключения».

Так вот, об этих самых превращениях.Сериал был задуман как Собрание сочинений Папы Стива изначально. Планировали мы дюжину томов. Но, увы, не влезло туда написанное мною. Сделали восемнадцать книг, так и объявили в подписке… Опять не входит, изрядно налудил плодовитый Карлсон.

Тогда остановились на двадцати четырех томах, состоящих из четырех циклов — «Шпионские романы», «Фантастика Станислава Гагарина», «Романы морских, житейских и криминальных приключений» и «Военные и исторические романы». И это только художественные произведения!

Примечаниеот 17 ноября 1993 года.Прикинули мы с Галиной, любимым моим главредом, когда вышел первый том, и поняли: не влезет написанное Папой Стивом и в две дюжины книг. Но решительный Станислав Гагарин не стал долго ломать голову.

— Объявим Собрание моих сочинений в тридцати томах, — круто сказал он.

Прежде мне казалось, что люди не станут подписываться на сочинения Станислава Гагарина, кому известен этот борзописец, но первые же письма соотечественников развеяли сомнения. Народ хотел читать именно Папу Стива!

Итак, первый том Собрания гагаринских сочинений мы получили.

К этому времени я поселился уже в Переделкинском Доме творчества, куда и предписано было мне явиться на встречу с Вождем всех времен и народов, туда и привез мне первый том — порадовать друга и шефа! — Геннадий Иванович Дурандин.