Максим Шейко - Мир за гранью войны

Ганс, поскольку твоя рота сейчас впереди, то ты и пойдешь в авангарде. Поворачивай своих парней вот сюда — комбат провел карандашом линию на карте. — На усиление получишь второй взвод бронемашин и саперный взвод. Про боевое охранение не забудь — южнее шоссе можно запросто встретить противника.

— Jawohl, штурмбаннфюрер!

— Давай, двигай. Постарайся захватить как можно больше пленных — нам нужны сведенья о противнике.

* * *

Прибыв в роту вместе с полученным подкреплением и собрав всех, оказавшихся у него в подчинении, офицеров и унтер-офицеров, Ганс развил бурную деятельность.

— Камрады, имею для вас следующую новость: наши веселые покатушки в обозе — закончились. Мы выдвигаемся в первую линию. Наша рота — на острие удара всего корпуса, так что можете начинать гордиться.

— Ну, наконец-то! Я уж думал, что мы так всю кампанию проездим в той пылище, что поднимают перед нами другие корпуса.

Услышав эту реплику Феликса, все присутствующие унтера только поморщились, а Ганс и Геро, переглянувшись, абсолютно синхронно ухмыльнулись — что тут скажешь? Парнишка еще просто не знает что такое настоящая война.

— Запомни, "вояка": пот сберегает кровь! Так что чем дольше мы тут потеем на этих забитых дорогах, тем меньше крови нам придется пролить в итоге. А теперь помолчи и дай мне спокойно поставить задачу. — Подольски в ответ на эту реплику обиженно насупился и совсем по-детски шмыгнул носом.

— Руст, возьмешь одно отделение и пойдешь передовым дозором, еще по одному отделению отправишь вправо и влево от дороги. Если попадете под обстрел — сразу отходи. Если заметишь противника первым — в бой не вступать, постарайся определить их численность и расположение. Желательно добыть парочку пленных, в идеале сделать это незаметно для остальных врагов.

Вся остальная рота идет по дороге. Впереди бронемашины, за ними саперы. Пулеметный взвод — замыкающий. Если наш передовой дозор будет атакован, мы прикроем их отход и попытаемся выяснить силы и намеренья противника. С подходом основных сил батальона — контратакуем. Если противник будет превосходить нас числом и огневой мощью — будем отступать к главным силам под прикрытием пулеметчиков и бронемашин. Вопросы? Нет? Тогда приступаем. Руст, твой выход через 10 минут. И не забывай отправлять связных через каждые четверть часа.

Как оказалось в дальнейшем, все эти предосторожности оказались напрасными — никакой опасности по пути так и не встретилось. Зато "Тотенкопф" взяла своих первых пленных в этой кампании. Мотоциклисты Руста задержали легковушку, пробиравшуюся проселками в направлении Дубно. Извлеченный из нее полный немолодой офицер, был тут же доставлен к Гансу и подвергнут блиц-допросу. К этому действу, продолжавшемуся около двадцати минут, были привлечены роттенфюрер [28] Роттенфюрер — звание в СС, соответствующее званию оберефрейтора в Вермахте, в советской армии точного аналога не имеет. Франц Клозе — уроженец Силезии, неплохо говоривший по-польски; Счастливчик, быстренько заносивший добытую информацию в блокнот; Клинсманн, время от времени отвешивавший допрашиваемому тумаки для улучшения взаимопонимания; и, наконец, сам оберштурмфюрер Ганс Нойнер, чей немецко-русский разговорник немало поспособствовал процессу общения.

В результате допроса, удалось выяснить, что пленный является майором и занимался до недавнего времени вопросами снабжения во Львове. Чем конкретно он занимался и какой частью командовал, Ганс так и не понял, не смотря на пару дополнительных затрещин от Клинсманна, пузанчик продолжал блеять что-то бессвязное. Мотивы поездки в Дубно также выяснить не удалось. По всему выходило, что данный майор отправился туда самовольно, без предписания начальства. Зато удалось узнать, что во Львове идут самые настоящие уличные бои. По всему городу вспыхивают перестрелки. Пленный приписывал это местным повстанцам и германской агентуре. Видимо именно беспорядки в городе и подтолкнули его к мысли покинуть Львов. Про захват немцами Дубно, в неофициальной столице Галиции ничего не было известно, что и предопределило крайне неудачный для майора выбор маршрута.

Перечитав, написанный Феликсом, импровизированный протокол допроса, Ганс приободрился — сведения были вполне обнадеживающими. Судя по всему, со связью у русских совсем плохо, как, впрочем, и с тактической разведкой, а это значит, что фланговый удар их корпуса имел неплохие шансы стать неприятной неожиданностью для противника. Придя к таким выводам, он отправил пленного вместе с его машиной и шофером под конвоем Подольски, которому был вручен вырванный из блокнота листок с результатами допроса, и двух солдат к командиру батальона. А сам вместе со своей сводной разведгруппой продолжил движение на юго-восток, стремясь как можно быстрее выйти на шоссе Львов-Дубно.

* * *

Первый настоящий бой новой войны ожидал их уже на следующий день. На этот раз ему предстояло действовать самостоятельно — основные силы батальона двигались по параллельному маршруту. Сводный отряд Нойнера выступил еще до рассвета, стремясь воспользоваться утренней прохладой. Продвижение и впрямь протекало вполне успешно. За предыдущий вечер и утро патрули Ганса выловили еще несколько солдат и сержантов Красной Армии, в одиночку или небольшими группами пробиравшихся по лесам в южном и восточном направлении. Их допрос не дал ничего нового — все они принадлежали к стрелковым частям РККА, попавших в первые дни войны под гусеницы XLVII корпуса и рассеявшихся по окрестным лесам.

Первое серьезное препятствие поджидало их ближе к полудню. Прибывший из передового дозора, связной доложил, что в ближайшем селе замечены части противника. Отдав приказ отряду остановиться, занять оборону и замаскироваться, Ганс поспешил к Русту. Командир передового дозора обнаружился в кустах на опушке. Ползком пробравшись к нему через нерасчищенный подлесок, Ганс устроился под тем же кустом и прильнул к окулярам бинокля, рассматривая открывшуюся ему пастораль с небольшим украинским селом в центре и сверяясь со сведениями, которые ему деловито поставлял, лежащий рядом, Дитрих. Десятикратная цейсовская оптика послушно приблизила беленые хаты, крытые соломой, сараи, хлева и навесы для сена. А еще в селе были солдаты в бледно-зеленой форме. Много солдат.

Через несколько минут Ганс подвел итог наблюдений: в селе около роты солдат, одна противотанковая пушка и не менее двух станковых пулеметов. Имеются также лошади и повозки. Серьезно. Особенно пушка. Есть правда и хорошие новости — к обороне противник не готов. Совершенно. Ни окопов, ни пикетов, ни наблюдательных постов. Даже злополучная пушка не окопана и не подготовлена к стрельбе — просто выпрягли лошадей из упряжки и откатили орудие с дороги за плетеный заборчик.