А. Демченко - Серый экспресс (СИ)

Представив себе гасконца с пехотной лопатой наперевес, я невольно усмехнулся. Добравшийся до меня со своей ношей, Лейф, приняв мою усмешку на свой счет, тут же довольно улыбнулся в ответ. Ага, наивный.

- И чему же ты так радуешься, позволь спросить? - Поинтересовался я, подпуская в голос холода. Лейф тут же потушил ухмылку и, упустив безвольные тушки бандитов, развел руками.

- Так это... вот. - Поняв, что вопрос не был риторическим, Лейф, наконец, крайне лаконично пояснил свою радость и ткнул пальцем себе под ноги, указывая на валяющихся на песке татей.

- А скажи-ка мне, друг мой, чему учил тебя твой батюшка. О дисциплине, например, он ничего не говорил?

- Как же не говорил. - Вздохнул Лейф, моментально поняв куда ветер дует. - В походе-то ушкуйном, без подчинения приказам старших, никуда. Провальный поход будет, коли дисциплину порушить.

- Так, что ж ты мой приказ не исполнил?

- Ну... - Протянул Лейф. А до меня только сейчас по-настоящему дошло, что, несмотря на всю свою самостоятельность, ум и умения, передо мной стоит молодой двадцатилетний парень, со всеми порывами и заскоками, присущими его возрасту, а не воин, прошедший огонь, воду и медные трубы, и понимающий необходимость точного исполнения приказов.

- Ладно. - Прервал я затянувшуюся паузу. - Что татей пришиб, молодец, а о неукоснительности исполнения моих распоряжений, мы с тобой дома поговорим... Как думаешь, кто из этих паскудников - атаман?

- Вот этот, кажись. - Облегченно вздохнув, проговорил Лейф указав на одного из татей. - Слыхал я, пока к ним подбирался, как он своему дружку командовал.

- Славно. Значит, этого связать, кляп в глотку и в экипаж. Да и поехали, а то уж время подходит, как бы наши знакомцы не обиделись на опоздание.

- А с остальными что? - Недоуменно спросил Лейф, хватая атамана татей за шкирку.

- Оставим, на кой они нам? Ежели сыскарям их везти, так времени жалко, да и не поместятся все разбойнички в коляску. А так, очухаются, уйдут и бес с ними. - Пожал я плечами, направляясь к экипажу, на ходу пытаясь применить все свои куцые знания в бытовых воздействиях, что бы очистить костюм от песка.

Справился я со своей задачей только за пару минут до приезда на место. Круг, укрытый от посторонних взоров особенно высокой и плотной живой изгородью из вечнозеленого кустарника, расположился почти в самом центре парка (тоже мне аттракцион для детишек!), и представлял собой утоптанный пятачок, метров двадцати в диаметре, огороженный высоким и широким каменным бордюром, очевидно, при необходимости, играющим роль скамьи. Впрочем, мне сейчас было не до садово-архитектурных изысков. Все мое спокойствие, сохранившееся даже во время столкновения с татями, неожиданно дало трещину. Стоило мне увидеть постные физиономии поручников боярина и бледные лица моих помощников, как беспечное настроение меня покинуло. Нет, у меня не тряслись поджилки и не сводило живот. Но где-то в груди ворохнулся страх, а следом за ним пришел знакомый легкий мандраж, всегда накатывающий на меня в преддверии боя. Не желая растягивать удовольствие ожидания хольмганга в таком состоянии, я одним движением выскочил из экипажа, и, быстрым шагом преодолев несколько метров отделявшие меня от компании поручников, отвесил им короткий полупоклон.

- Доброе утро, господа. А где боярин Голова? Неужто опаздывает? - Поприветствовав присутствующих, поинтересовался я.

- Господа поручники утверждают, что ваш противник прибудет с минуты на минуту. - Ответил Грац, цедя слова сквозь зубы.

- В чем дело, Меклен Францевич. Вы чем-то расстроены? - Удивился я. В таком настроении я профессора еще не видел.

- Я не расстроен, Виталий Родионович. Пустое. - Качнул головой Грац. - Так, мелкое недоразумение между нами и поручниками вашего противника.

- Вот как? - Я мельком глянул на молчаливо взирающих на нас поручников. С их надменным видом я успел познакомиться во время краткого визита этих господ в мой дом. Правда, тогда им не удалось сохранить его надолго. Узнав о предпочтенном мною оружии, сослуживцы десятника подняли хай, точно базарные торговки, но ничего не добились, и вынуждены были удалиться, пыхтя, как закипающие чайники. А сейчас... - Так что же такого произошло, Меклен Францевич.

- Эти... господа поставили под сомнение право Тихомира Храбровича быть вашим поручником. Дескать, поместным боярам зазорно выступать поручниками наравне с мужичьем. Урон их чести, видите ли.

- Так ведь, если моя память не изменяет, по Русской Правде [4] Демченко А.В. СЕРЫЙ ЭКСПРЕСС Пролог Вас никогда не приносили в жертву? Нет? А вот меня пытались... Впрочем, почему пытались? Принесли. Со всеми ритуалами, призываниями Черного Козла (на кой там еще один, и так вокруг жертвенника от них не протолкнуться было?), и прочей мерзостью. М-да. Но абонент оказался временно недоступен, и я отправился на тот свет, так и не увидев кумира моих палачей. На самом деле, это сейчас вспоминать забавно, а тогда, помнится, страшно было до предела, причем больше чем смерти, я боялся оказаться в гостях у того, кому меня замыслили в жертву принести. Вот такие вот выверты психики. А получилось... что получилось. , в соответствии с уложением о государевой службе, чин старшего охранителя обмундированной службы Особой канцелярии соответствует войсковому званию корнета? Разве нет? И в чем же господа поручники увидели урон их чести? - Проговорил я. - К тому же, коли десятнику Плесковского государева полка не зазорно сойтись на хольмганге с заштатным письмоводителем Особой канцелярии, должно ли подчиненным сего десятника воротить нос от представителей противной стороны, даже если те и не блистают золотым шитьем на мундирах?

- Вы несомненно правы, Виталий Родионович. - Заметно расслабившись, кивнул Тишила. - Но, кроме того, бояре забывают, что право на хольмганг есть у каждого подданного. Равно как и свобода в выборе поручников. А все спесь поместная.

- Да уж. Совсем историю забыла молодежь. - Вставил свои пять копеек Грац, уже не выдавливая из себя слова, как воду из камня. - Да и не только историю. Законов государевых они тоже не помнят. Очевидно, в голове все место родовые сказки заняли, вот на иные знания памяти-то и не хватило.

Е-мое. Или я чего-то не понимаю, или Тишила и Грац нацелились вызвать этих петухов гамбургских на хольмганг! Иначе, с чего бы им доводить поручников боярина до кипения?! Блин, да где же этот чертов Голова? Чую, если через минуту он не появится, то придется нам ждать своей очереди у круга, пока профессор и Тишила не выяснят отношения со скрежещущими зубами поручниками... О, кажется, едет.

Все присутствовавшие одновременно повернулись на топот копыт. К хольмгангу подъехал богато, но аляповато украшенный позолотой экипаж с намалеванными на дверцах красочными гербами, утонувшими в обилии всяческих держателей, мантий и прочих завитушек... Качнулись бордовые бархатные занавески с золотыми кистями, в окошке распахнувшейся дверцы экипажа, и в проеме показался боярин Голова.