А. Демченко - Серый экспресс (СИ)

- Что делать, дражайшая Заряна Святославна. Наша служба и опасна и трудна... да и времени отнимает порой немало. - Поцеловав, точнее, должным образом изобразив поцелуй ее руки, проговорил я.

- Вот пример достойный подражания для нынешней молодежи. - Вздохнула хозяйка дома, одновременно, жестом предлагая пройти в небольшую гостиную, двери которой уже открыла для нас давешняя симпатичная служанка. - А мой-то племянничек, все кутит. О продолжении дела отцова и думать забыл. Приходится мне, хрупкой женщине мужскими денежными делами заниматься. Не то вконец оскудеет род...

- Ну что вы, Заряна Святославна. С вашими талантами, такой печальный итог решительно невозможен. - Проговорил я, останавливаясь не доходя до порога. - Но вы уж простите, невежу, я ведь к вам тоже по делу заглянул.

- Денежному? - Усмехнулась Смольянина, приподняв одну бровь.

- А то уж вам решать, любезная хозяйка. - Развел я руками.

- И все же идемте в гостиную, Марика подаст чаю... или может кофию желаете? - Предложила Смольянина.

- Кофий. Определенно, сейчас лучше кофий. - Согласился я, пропуская хозяйку дома в гостиную.

- Все слышала? Его благородию принеси йеменский, что из лавки Сантино. А мне чаю подай, с липовым медом. Исполняй. - На мгновение замерев рядом со служанкой, приказала Смольянина, и та, кивнув в ответ, кинулась исполнять. Только что руку к голове не приложила, да "так точно" не рявкнула. М-да, вышколенные же слуги у госпожи Смольяниной... Наш ротный их дисциплине позавидовал бы.

- Итак, Виталий Родионович, расскажите же, что за нужда вас привела? - Поинтересовалась Заряна Святославна, едва перед нами, на столике, появился поднос с чаем и кофе.

- Кхм. Даже не знаю, как просить вас о том... - Начал я. - Видите ли, я сегодня, как вы заметили, очень поздно уехал из присутствия. Хотел было купить цветов, да как назло, обнаружил, что лавки уж закрыты...

- Понятно. Можете дальше и не объяснять... Вы бы скорее заполночь цветы нашли, нежели после заката. Лавки у нас, где сии деликатные создания продают, по нынешнему времени года, работают лишь от полудня, когда их привозят, и часов до трех-четырех, не более.

- Вот как? Странно... - Протянул я.

- Да что уж тут странного? - Смольянина явно оседлала любимого конька, и мешать ей я не стану. Катком переедет, но вещать не перестанет... даже над могилой. По глазам видно. - Посудите сами, цветы, они ведь самые хрупкие создания, хранить их по такой погоде труд немалый. Перемерзают.

- А как же согревающие воздействия? - Удивился я.

- Сразу видно, что вы с цветами не знаетесь. - Вздохнула хозяйка. - У цветов, если говорить по-модному, структура очень уж нежная, диапазон ее крайне узок, а потому, ежели рядом есть какие сильные наговоры, оболочка цветка непременно диссонирует, а самый цветок при том, быстро увядает. Вот и греют цветочные лавки лишь свечами, а те, что побогаче, проводят водяное отопление, но уж непременно так, чтоб никаких воздействий и близко не было. Оттого-то, и цветы так дороги к зиме выходят. Потому и мой сад, также отапливаемый, выращенный без всех этих модностей естествознания, считается одним из лучших в Европе.

- Вот так новости. - Покачал я головой, но тут же усмехнулся. - А скажите, только честно, Заряна Святославна, ведь заговариваете все же цветочки-то? По-старому, а?

- О чем вы? - Сделала непроницаемое лицо Смольянина, но тут же рассмеялась. - Догадались-таки, Виталий Родионович? Ну да, увиливать не стану. Разумеется, я им помогаю, чем могу. Но вы уж, будьте любезны, молчите о том.

- Ну что вы, Заряна Святославна. Я буду нем как рыба... Если вы поделитесь со мной толикой той красоты из ваших цветников, что славится на всю Европу. - С самым серьезным видом кивнул я.

- А вам палец в рот не клади, ваше благородие! - Со смешком констатировала хозяйка, поднимаясь с кресла. - Ну что ж. Договорились. Идемте выбирать ваш откуп?

- С превеликим удовольствием. - Ответил я, поднимаясь следом.

Всю дорогу до обширных теплиц, и даже во время похода по ним, мне приходилось осторожно отбиваться от попыток Смольяниной разузнать, кому же предназначен будущий букет. Правда, в зимнем саду отделаться от допроса оказалось куда как проще. Я был искренне восхищен окружившим меня буйством красок, и очарован странным сочетанием радующих летней зеленью, ароматами и яркими цветами, теплиц, со скупо подсвеченным небольшими светильниками, хмурым ноябрьским садом, ощетинившимся голыми ветвями облетевших деревьев, что виднелся за огромными стеклами. А хозяйка была настолько довольна произведенным эффектом, что почти прекратила донимать меня расспросами.

После долгих и мучительных выборов, я, наконец, остановился на изящных розах нежно-персикового цвета.

- М-да. Пожалуй, в следующем году нужно будет посадить еще пару таких кустов. - Заключила Смольянина. - Вряд ли я, конечно, буду ими торговать, но судя по тому спросу, которым пользуются именно эти цветы, в противном случае, я рискую остаться и вовсе ни с чем.

- А что? Кому-то они уже приглянулись? - Поинтересовался я, наблюдая, как Заряна Святославна аккуратно срезает для меня бутоны.

- Вы, Виталий Родионович, уже второй человек, кто на этой седмице просит у меня эти розы.

- Так может стоит подумать о торговле всерьез? - Спросил я.

- Знаете, ваше благородие... День, когда я начну торговать цветами из этого сада, станет последним в моей жизни. - Неожиданно резко ответила Смольянина. - Деньги, милейший мой Виталий Родионович, еще не все. Их можно заработать, найти, украсть, отнять в конце-концов... А вот эти цветы, это... это сама жизнь, понимаете? Такая же маленькая, хрупкая и бессмысленная, но при этом невообразимо красивая. И я еще не пала так низко, чтобы торговать ею направо и налево.

- Извините, Заряна Святославна. - Я, честно говоря, был сильно сконфужен отповедью хозяйки дома...

- Ништо, Виталий Родионович. - Так же внезапно Смольянина смягчилась, и начала бережно заворачивать цветы, перекладывая их соломой. - Это я должна у вас просить прощения. Вспыхнула, словно спичка. Давайте оставим это, с вашего позволения?

- Разумеется. - Кивнул я. - Я вас прекрасно понимаю, уж извините, ляпнул не подумав. Нетрудно ведь догадаться, что для вашей школы, такое отношение к живому, противоестественно... Но вот взбрело в дурную голову. Простите неразумного.

- Полно вам, Виталий Родионович. Забудем о том. - Улыбнулась Смольянина, протягивая мне бережно завернутые цветы. - Идите уж, восхищайте вашу ладушку.

- Как вы...? - Опешил я.

- Ох! Неужто угадала? - Звонко рассмеялась Заряна Святославна. - Ну конечно, извозчика отпустили, куда ж в такую темень пешком-то идти? Ай я недогада. Но какова девка-то... а?! Огонь! Ну же, Виталий Родионович, полно вам смущаться. Сами проговорились, уж не обессудьте!