Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро...

— Неважно, продолжайте.

— Да, и увеличить количество… Тоже такие сложные названия… На дюжину единиц.

— Думаю, практикующему хирургу виднее, что и в каком количестве потребно для его дела.

— Значит, я могу заказывать штампы?

— Да. Господин Лунев получил от меня заявки на оформление необходимых привилеев, так что скоро в вашем распоряжении появится нержавеющая сталь. И учтите вариант походно-полевого набора, для чего… вот!

Покопавшись немного в письменном столе, хозяин достал тоненькую стопку листов.

— Эскиз небольшой горелки — на спирту, керосине или бензине. Прошу подготовить и наладить ее производство из латуни и нержавейки.

— Превосходно! Что следующее?

Валентин Иванович принес из прихожей свой саквояж, немного покопался в нем и извлек на свет тряпичный сверток, а из него — сразу два револьвера, заблестевших на свету полированным металлом.

— Так-так, интересно… Который из них с самовзводом? Ага… не тугой…

Повертев оружие в руках и пощелкав немного курком вхолостую, напоследок Александр выдвинул и вернул обратно пустой барабан.

— Неплохо!

Ободренный похвалой оружейник перевел дыхание и скромно заметил:

— Всего три раза переделывали!

— Тогда и вовсе хорошо. А патроны не прихватили?

— Виноват, надо было сразу…

Шурша промасленной бумагой, он выложил из саквояжа на стол три пачки патронов, по сотне штук в каждой.

— Отлично, завтра опробую. Что по договоренностям с господином Наганом?

— Предварительное согласие получено, он готов обменяться лицензиями — за свою двуперую пружину желает получить лицензию на производство устройств ускоренной перезарядки револьверов. Так что требуется только ваше согласие, Александр Яковлевич.

— Оно у вас есть, Валентин Иванович, стряпчему я отпишу. Далее. Как обстоят дела на производстве?

В ответ Греве как начал хвалиться достигнутыми успехами, так только через десять минут и остановился. Мастеровые, окончательно освоившись, стали выдавать продукции на десять-двадцать процентов больше месячного плана. Делали бы и больше, причем без особенного надрыва (тем более что, получив первую и все последующие зарплаты, они даже не горели, а ярко пылали трудовым энтузиазмом), но Сонин ввел на это категорический запрет, пояснив, что лучше делать меньше числом, да лучше качеством. К тому же владелец РОК оставил на этот случай подробные инструкции, согласно которым…

— Вторую смену? Вы уверены? Признаться, я рассчитывал, что необходимость в ней возникнет позже. А что же персонал и реализация дополнительной продукции?

— О, не извольте беспокоиться, Александр Яковлевич, с этим сложностей не будет. Ваш германский торговый представитель господин Грейт, ежели я только не ошибаюсь, прислал уже две дюжины писем с просьбами увеличить поставки, насколько это только возможно.

— Он и меня этими письмами завалил. Допустим. А персонал?

— Собственно… порядки, заведенные на вашей фабрике, и заработки… У заводоуправления частенько можно увидеть мастеровых, приехавших поинтересоваться насчет найма, их вносят в списки. Я уверен, особых сложностей не предвидится. Тем более что у Андрея Владимировича и вашего покорного слуги уже есть некоторые наметки в этой области. Все это готовилось в расчете на будущее расширение производства, но по такому случаю…

— Ну что же, я за. Только Сестроредкий казенный завод совсем уж не обирайте, нам с ними отношения портить никак нельзя.

— Как можно, Александр Яковлевич! Большинство кандидатов будет из Тулы, а одного я и вовсе из Варшавских мастерских сманил, кстати, того самого, что вам пластины на кирасу кроил.

— Вспоминая, сколько тогда брака было, — не лучший вариант.

— Осмелюсь заметить, в том браке не его вина, скорее моя. Уж больно хотелось получить максимальное количество пластин с одного листа. Но нынче удалось устроить все наилучшим образом, поверьте!

— В смысле?

— Вы тогда изволили распорядиться о заказе дополнительных пластин, для натурных испытаний, так я… — Оружейник опять сходил в прихожую и вернулся, с натугой неся в руках сразу два ящика, упакованных в посконную мешковину. — Уф, честно говоря, если бы не ваш денщик, я и не знаю, как это все затащил бы.

С треском распоров грубую ткань, Греве легко вскрыл первый ящик: в нем, увязанная простой бечевкой, лежала стопка пластин — от десяти и до четырехмиллиметровой толщины.

— Вот Григорий порадуется! Во втором ящике тоже пластины?

— Нет. Это, изволите ли видеть… — Второй ящик оказался обтянут шагренью и вообще не ящик это был, а скорее кейс. Элегантный, стильный, с красивым латунным замочком и удобной ручкой для переноски. Раскрыв, Валентин Иванович пододвинул его поближе к Александру и закончил фразу: — Первые три пистолета, произведенные на вашей фабрике серийно. От всех служащих компании РОК.

«Аббвериатура-то прижилась… Да это не подарочное, а какое-то музейное исполнение!»

Внутри футляра-кейса на красном бархате подложки лежали настоящие произведения искусства: красивая гравировка, щечки на рукоятках из слоновой кости с золотыми вставками, номера — 00001 были выделены серебром. Рядом с каждым пистолетом в специальных углублениях лежало по второй обойме и короткому рядку патронов — как раз зарядить основную и запасную.

— Изрядно! Прошу передать всем мою искреннюю благодарность.

— Это еще не все, Александр Яковлевич!

«Опять в прихожую побежал. Не может быть! Винтовку закончил?!»

— Ну, Валентин Иванович, вот уж порадовали так порадовали!..

Александр примерился-приложился, передернул пару раз затвор, мельком удивившись удобству, легкости и скорости перезарядки. Отличная развесовка оружия и продуманная эргономика всех деталей и элементов (особенно порадовал резиновый тыльник на прикладе) делали «агрень модель № 1» настоящей красавицей. Только это была красота смерти, хищная и безжалостная — удобная рукоятка затвора и его короткий ход, а также отъемный магазин снизу на десять патронов обещали очень хорошую скорострельность. А если еще и стрелок будет не совсем косорукий…

Дав хозяину всласть потискаться со своей «тезкой», гость выложил на стол штык-нож с длинным лезвием в кожаном чехле, затем четыре запасные обоймы и солидное число патронов (произведенных, между прочим, на фабрике — вот только порох не Охтинского завода, а забугорный, из Франции), а напоследок — направляющую рейку для оптики и сам прицел в жестком корпусе.

— Вот теперь точно все, Александр Яковлевич! Планку завтра посажу на ложе и… Александр Яковлевич!

— М-да? Простите, отвлекся. Значит, «агрень» готова. Ну что же, теперь мой черед вас радовать, Валентин Иванович. Всем, кто помогал вам в работе, прошу выдать премии от трехсот до пятисот рублей, на ваше усмотрение. А вас я прошу принять это скромное вознаграждение.