Роберт Гришин - Средневековая империя израэлитов

Тотчас весь регион северного Средиземноморья начал медленно «закипать» в военном отношении. Более богатые южные районы, не имевшие, однако, металлургии из-за отсутствия месторождений железной руды и угля, оказались отставшими в качестве вооружений. Причем чем дальше, тем — больше. В 1150–1200 годы наступил решающий скачок. Изобретение железной подковы, без которой невозможно использование лошади вообще, привело к появлению военной конницы, имевшей в боях неоспоримое преимущество над пехотой.

Военная экспансия технологически продвинутого северо-запада против более богатых южных районов вылилась в войну мирового масштаба. Первую в истории человечества мировую войну.

Сообщения о ранних ее этапах и о процессе создания империи в исторических хрониках заслоняются и засоряются описаниями войн периода ее распада, поэтому работа по детализации этого процесса — дело многих десятилетий. Однако попробуем сформулировать то, что прослеживается уже сегодня.

Мы предполагаем, что первичная экспансия, назовем ее условно первым крестовым походом Александра Македонского, началась с территории Балкан и охватила большинство обитаемой суши в южной Европе и южной Азии, вплоть до Кашмира в Индии, и в северной Африке, включая Эфиопию.

Начавшись, экспансия, то есть расширение империи, продолжалась непрерывно. У захватнических войн — свои законы. Нет в истории человечества империи, которая бы не стремилась к постоянному расширению границ и сфер влияния. Победоносная профессиональная армия диктует метрополии свои «правила игры». Ей необходима перманентная война. Иначе не будет ни трофеев, ни званий, ни славы. Нужно учесть и то, что профессиональные воины не обладают никакими навыками, кроме навыка убивать. В мирное время они остаются не у дел. После мировых войн ХХ века их называли «потерянными поколениями».

В конечном итоге перманентная война приводит в катастрофическому истощению материальных и людских ресурсов и к ослаблению метрополии. Так было и с первой империей — вплоть до событий «четвертого» крестового похода, который явился началом ее распада.

Походы назывались крестовыми неслучайно. Любая военная экспансия требует духовного обоснования, доказательств правоты нападения. Войска должны быть воодушевлены осознанием справедливости войны. Иначе они будут воевать без боевого подъема, а это чревато поражением.

Идейное обоснование первичной экспансии отразилось в религиозных хрониках как право «народа Израиля» на Святую землю, данное ему Богом. Примечательно, что войско Моисея, осуществившее поход, поделено на 12 колен-отрядов, получивших в награду после победы 12 обширных территорий с городами и нивами. В светских же хрониках о завоевании рассказывается как о первом крестовом походе за обладание Святой землей и очищение ее от «неверных». Территория империи также поделена на 12 фем.

Определение «крестовый» вовсе не говорит о христианском характере похода в современном понимании этого слова. Позволим себе еще раз напомнить, что христианский крест появился задолго до Иисуса Христа в качестве символа Солнца.

Мы предполагаем, что к моменту образования империи 4 главных силовых блока претендовали на господство: с Запада — латинский, с Севера — славяно-готский, с Востока — семитский и с Юга — эфиопский.

Война латинян со славяно-готами, в египетских терминах называемыми хетами, была долгой и закончилась заключением мира. Славяно-готское влияние было огромным. Оно прослеживается на огромной территории, вплоть до Индии, где санскрит неотличим от протославянского и одно из племен сохранило древнее имя ариев, то есть ариан, последователей крупнейшей ветви гностицизма.

Первичное завоевание носило во многом экономический характер. Менее богатый северо-запад пошел войной на юго-восток ради завоевания плодородных земель. Как утверждает Ветхий завет, устами Господа было сказано:

«Я… иду избавить его (народ Израиля) от руки Египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед». (Исх. 3:8.)

Таким образом, первый крестовый поход был по сути крестьянским. В обозе войска шли женщины, старики и дети, чтобы на завоеванных местах осесть раз и навсегда — семьями, родами, кланами. В истории человечества такой поход повторился лишь один раз и назывался покорением американского Дикого Запада.

Переселенцы утверждали, что эти земли завещаны им Богом. С точки зрения людей ХХI века, их претензии кажутся сомнительными. Все мы сегодня убеждены, что право владеть той или иной территорией подтверждается давностью жизни того или иного народа на ней. Но так было не всегда. Вплоть до ХIХ века территории завоевывали, что считалось самым веским аргументом в спорах о том, кому они принадлежат. Если я завоевал, значит, это мое!.. Вариации таких утверждений потом не раз повторялись в завоевательных войнах самых различных империй.

Хотелось бы подчеркнуть, что практически во всех хрониках, разбросанных и географически, и на шкале времени, отразились два великих политических деятеля. Условно назовем их ЗАВОЕВАТЕЛЬ и РЕФОРМАТОР, хотя в некоторых вариантах эти фигуры сливаются.

Личность Завоевателя продублирована много раз. Вот неполный список его «отражений»:

«Древне-египетский» Рамзес II = Александр Македонский = Диоклетиан = Юстиниан I = Карл Великий = Иисус Навин. Подробности этой необыкновенной биографии повторены и в ряде описаний других деятелей прошлого в «древне-египетских» записях.

В биографии Завоевателя часто существует пара фигур: отец и сын. Например, пара Македонских и пара Рамзесов, и, возможно, их действительно было двое.

Сразу же возникают вопросы: почему они «размножились» на страницах хроник? И почему они по-разному названы?

Еще раз напомним, что все приведенные выше имена являются вовсе не именами, а прозвищами. то сейчас мы воспринимаем, допустим, слова «Карл Великий» как имя конкретного правителя. На самом же деле они означают всего лишь «Король Великий». Великим королем могли называть любого правителя. И если мы все же величаем кого-то Карлом Великим, то только в силу исторической традиции. Как его в действительности называли родители, никто не знает. И, очевидно, не узнает никогда, потому что не было в те времена обычая давать человеку одно имя от рождения до смерти.

Как подчеркивает в одной из своих работ Я.Кеслер, эти прозвища, одинаковые по своей сути, на разных языках и звучат по-разному. Вот и появляется в одном месте, допустим, король Хлор, а в другом — Рыжий. И далеко не каждый читатель понимает, что это один и тот же человек, потому что Хлор и есть Рыжий. Только на другом языке.