Анатолий Логинов - Танкисты из будущего

Прошло около часа, когда, наконец, один из самых сильных бойцов расчета, Антон Змиев, пару раз крутанул рукоятку. Двигатель, чихнув, уверенно зафырчал, запыхтел.

— Все, запустился, — с удовлетворением отметил Кузьма, вытирая руки поданной одним из бойцов ветошью.

— Сворачиваемся! — скомандовал Колодяжный, бойцы с шутками побежали к полуторке, но остановились и задрали головы в небо, навстречу несущемуся с востока шуму моторов неизвестных самолетов. Старшина, глядя на такое безобразие, рявкнул:

— Воздух! В укрытие!

— Отставить! Это — наши, — скомандовал лейтенант, но тут принятые за советские самолеты два биплана «Хеншель-123», для непривычного взгляда издали слегка похожие на И-15бис, перешли в пикирование. Колодяжный собрался отдать новую команду, когда с грохотом разорвалась сброшенная одним из самолетов бомба и на земле поднялись фонтанчики попаданий. Протрещав пулеметами, самолеты с набором высоты ушли на запад, оставив на земле троих убитых и двоих раненых. Взрывной волной лейтенанта забросило в ближайшие кусты и растерявшиеся бойцы не сразу сообразили вытащить его оттуда. Наконец пришедший в себя старшина приказал перевязать раненых и захоронить убитых. Не раненые Антон и Иосиф Штильман сначала помогли перевязать раненых, потом осторожно снесли убитых и уложили в воронку. После этого они подошли к кустам и начали вытаскивать Колодяжного. Внезапно тот застонал.

— Живой! — обрадовано воскликнул Антон.

— Осторожнее, мы сейчас, — крикнул старшина, бросаясь вместе с Кузьмой на помощь.

На въезде в деревню пылали три Т-26. Рядом, задрав к небу короткий ствол, дымила немецкая самоходка. Около нее, почему-то одной кучей, лежал с десяток трупов в серой, мышиного цвета, форме. Внезапно загрохотало несколько тяжелых орудий, сделавших по одному — два выстрела по окопам, из которых в ответ постреливали такие же, одетые в мышиную форму, солдаты. Пока они прятались от обстрела, на поле выехало несколько танков Т-26, прикрытые впереди пятью тяжелыми, с высокой квадратной башней, из которой торчало орудие как минимум шестидюймового калибра, КВ-2. Вслед за танками в атаку побежала редкая цепь пехоты в хаки, с длинными винтовками, грозно ощетинившимися трехгранными штыками. Но солдаты в сером не растерялись. Выскочив из укрытий, словно чертики из коробочки, они быстро заняли места в стрелковых и пулеметных ячейках траншеи, открыв ураганный огонь по пехоте, отсекающий ее от танков. Укрытые в кустах и за заборами в огородах маленькие противотанковые пушки принялись обстреливать атакующие танки, стремясь поразить в первую очередь легкие Т-26. Вот встал один, за ним другой легкий танк. Затем неожиданно остановился не получивший ни одного попадания вражеских снарядов тяжелый танк. Похоже, причиной стала какая-то поломка, поскольку он так и остался стоять, а танкисты, выпустив еще один снаряд и расстреляв пулеметный боекомплект, попытались выбраться из танка и отступить. Четверым из них удалось добраться до своей залегшей под огнем пехоты. Еще один неудачливый танкист так и остался висеть в люке, а один — лежать рядом с танком.

Как будто почуяв неладное, оставшиеся КВ-2, почему-то стрелявшие только из пулеметов, попятились назад, а затем, игнорируя огонь немцев, развернулись и также неторопливо поползли к себе, в рощу, укрывшую их и оставшиеся Т-26. Отступили, отползая и изредка отсреливаясь и пехотинцы, оставив лежать несколько неподвижных тел.

Наблюдавший из окопа на холме рядом с этой рощей за боем майор-танкист опустил бинокль и сказал стоящему рядом с ним полковнику:

— Всё! У нас больше ничего нет, бензина для Т-26 осталось в обрез. КВ израсходовали практически все снаряды.

— Ничего не поделаешь. Будем переходить к обороне, — полковник развернул планшет и что-то пометил на набросанных второпях кроках местности. — Вот, — показал он отметки танкисту, — поставьте Т-26 здесь и здесь, окопайте. Они будут нашими противотанковыми и противопехотными ДОТами. КВ-2 оставьте в роще. В крайнем случае будут давить немцев гусеницами и расстреливать из пулеметов. Есть другие предложения? — заметив гримасу на лице танкиста, спросил полковник.

— Так точно. У меня в танке номер триста шесть храниться… знамя полка- танкист слегка замялся, знамя полка. — Разрешите отправить этот танк вместе с последним моим автомобилем в тыл, чтобы вывезти знамя. На автомобиле повезут три бочки с газойлем, для дозаправки танка, — ответил он на невысказанный вопрос пехотного начальника. Полковник промолчал, словно просчитывая варианты, потом разрешающе кивнул и добавил: — Оставьте уходящим минимум патронов. Остальные передать остающимся КВ.

— Понятно, товарищ полковник. Разрешите дать указания личному составу?

— Идите, — ответил полковник и, отвернувшись, перешел к наблюдению за противником, пытаясь увидеть и понять, каков будет следующий ход неприятеля. Судя по пыли в тылу его позиций — танковая атака. Что же, постараемся встретить…

На выезде из деревни пылали три советских танка. Местность перед нами слегка поднималась и мы не знали, что обнаружим за гребнем. Большое опасение вызывала и прикрывающая позиции неприятеля роща. Мы предполагали, что именно в ней и скрываются неприятельские танки. Нужно было произвести разводку подходов… Из последнего сообщения нам стало известно, что впереди находился один из наших танков вместе с пехотой, а потом, рокоча, отъехали еще и пять танков нашего второго взвода. Три из них были вооружены короткими пятидесятимиллиметровыми пушками, два других — тридцатисемимиллиметровыми орудиями. Мы продвигались, выстроившись клином, навстречу неизвестности, предоставленные самим себе и связанные с нашей ротой только по рации…

Внезапно перед нами возник шум моторов. Внимание! Справа, следуя вдоль дороги, на взгорке появился один танк, в пятидесяти метрах позади, второй, затем третий. Мы не можем сразу опознать их, потому что нас ослепляет солнце. Но незнакомые высокие силуэты машин дают нам понять, что это противник.

Как ни странно, они не стреляют. Мы тоже не стремимся выдать себя, пытаясь подобраться поближе к этим тяжелым гигантам. И когда они оказываются примерно в ста метрах от наших стволов, «танец» начался. Мы посылаем в них первый снаряд. Бум! Первое попадание в башню. Второй выстрел, и снова попадание. Но головной танк, в которого я попал, как ни в чем не бывало, продолжает двигаться. То же самое у моих товарищей по взводу. Где же наше хваленое превосходство над русскими танками? Нам всегда говорили, что достаточно «плюнуть» на них из наших пушек! Между тем единственное, что мы добились нашей пальбой — это приостановка их движения на короткое время.