Анатолий Логинов - Танкисты из будущего

… декабря 1941 г. Рузвельт получил расшифрованный текст ноты, которую японские дипломаты Номура и Курусу должны были вручить на следующий день. Прочитав ноту, Рузвельт сказал: «Это война». Гопкинс предложил нанести превентивный удар, но Рузвельт отверг это, заявив: «Нет, мы не можем это сделать. Мы демократический и миролюбивый народ. У нас хорошая репутация».

Несмотря на утихший ветер, погода не благоприятствовала атакующим, туман затруднял ориентировку и посадку на палубу авианосцев. Но настоящих самураев не должны страшить и не страшили такие трудности при выполнении долга. Первая волна самолетов поднялась строго по расписанию. Над палубами авианосцев с ревом пронеслись, казалось, разрывая туман в клочья, полсотни бомбардировщиков с подвешенными под фюзеляжами тяжелыми бронебойными бомбами, сорок торпедоносцев и столько же пикировщиков, прикрытые от возможных атак американских перехватчиков вьющимися вокруг юркими истребителями «Мицубиси тип Ноль».

Лейтенант Исихара Тацуо проводил улетающие самолеты взглядом и продолжил постановку задач экипажам девятого ударного отряда:

— По моей команде разделяемся на звенья и наносим последовательные удары по механическим мастерским в районе дока «Десять-Десять». Ориентиры все запомнили? Учтите, что над гаванью может стоять дым от горящих кораблей. Поэтому ориентироваться надо очень точно, чтобы ни одна бомба не пропала даром. Ясно?

— Так точно, господин лейтенант! — дружно отозвались штурмана.

— Тогда напоминаю вам сегодняшний приказ господина адмирала: «Взлет или падение империи зависят от этой битвы. Каждый должен выполнить свой долг». По самолетам!

Поклонившись стоящему на возвышении лейтенанту, экипажи дружно развернулись и колонной по два устремились к стоящим на палубе бомбардировщикам.

Самолеты, взлетевшие первыми, еще достреливали последние остатки боекомплекта, еще не опомнились от неожиданности выбежавшие из столовой американские военные, увидевшие поднимавшиеся над аэродромом Уэйлер столбы дыма. Еще падал подстреленный на бегу рыжий парень в рабочем обмундировании, только что кричавший о японской бомбардировке, а расстрелявший его пилот «Зеро» еще летел вдоль улицы, когда первые самолеты второй волны запустили моторы.

Девятка «палубных бомбардировщиков-торпедоносцев тип 97 модель 11», пока не успевших получить американо-английскую кличку «Кэйт», ведомая Тацуо, появилась над гаванью одновременно с пикировщиками. Только в отличие от атаковавших с запада пикирующих бомбардировщиков, бомбардировщики первой группы, в которую входил и девятый ударный отряд, заходили на свою цель с востока. Над гаванью и окружающими ее аэродромами тут и там поднимались в небо колонны черного, подсвеченного снизу красным, дыма. Мельком бросив взгляд на стоящие в гавани корабли, Тацуо заметил горящий авианосец, судя по очертаниям — «Лексингтон» и целую секунду жалел, что не может нанести ему еще один удар. Но различимые в дыму ориентиры заставляли довернуть самолет чуть правее и лейтенант нажал на педали, выходя на боевой курс. Спустя несколько мучительно долгих минут самолет дернулся, освобождаясь от двух пятисотфунтовых фугасных бомб и нескольких более легких «зажигалок». Почти сразу летчику пришлось парировать крен, возникший от удара ветра справа. Посмотрев в ту сторону, он увидел тянущийся в небо красный всполох, в который падал, кувыркаясь, лишенный одной плоскости пикировщик. Похоже, сдетонировала емкость с горючим.

Маневрируя, Исихара вышел из зоны зенитного огня, потом резко развернул самолет в сторону, заметив, что впереди несколько истребителей «тип Ноль» сцепились с непонятно откуда взявшимся американским истребителем. Сзади раздались приглушенные звуки пулеметной стрельбы. Это штурман, заметив позиции американских зенитчиков, ответил им своим горячим посланием. Выпустив пару очередей, пулемет замолчал, похоже, до Сабуро дошло, что на таком расстоянии его огонь был стрельбой из пушки по воробьям.

Исихара сделал круг вне зоны зенитного огня американцев, дожидаясь, когда за ним пристроятся остальные самолеты отряда. Еще несколько минут и вот уже восьмерка уцелевших бомбардировщиков с красными кругами на крыльях развернулась на курс к родным авианосцам. Точно так же вокруг собирались остальные отряды и группы, устремляясь от разгромленной, объятой пожарами гавани к своему соединению.

Никто из участвующих в атаке еще не мог точно оценить потери противника и свои, но все чувствовали, что японцы одержали победу. Грандиозную победу, превосходящую по своим последствиям даже удар Того по русскому флоту.

А позади горели корабли и хранилища топлива, стонали раненые и ругались живые. Тихоокеанский флот потерял множество кораблей, в том числе перевернувшийся линкор «Оклахома», взорвавшийся «Аризона», медленно тонущий линкор «Калифорния». Но самое главное — получил очень тяжелые повреждения и сейчас горел в гавани авианосец «Лексингтон», а «Энтерпрайз» от взрыва запасов топлива разломился пополам и сейчас торчал над водой несколькими горящими островами. Кроме того, бомбардировщики японцев сильно повредили механические мастерские, а их точные удары разрушили большую часть цистерн с запасами горючего для флота и пожарные сейчас отчаянно боролись с растекающимися по берегу огненными реками…

На следующий день Рузвельт выступил в конгрессе. Назвав произошедшее «днем позора», он призвал конгресс объявить войну Японии. Это решение было принято. США вступили во вторую мировую войну.

К началу нашего контрнаступления немецко-фашистские войска продвинулись до линии Холм — Зубцов — Можайск — Малоярославец — Кондрово — Сухиничи — Карачев — Гомель — Брагин — Остер — Ромны — Лубны — Черкассы — Одесса. […]

Так закончилось последнее наступление немецко-фашистской армии на Москву. Советские Вооруженные Силы выиграли оборонительное сражение. Ударные вражеские группировки были обескровлены и лишены возможности продолжать наступление.

Провал немецкого генерального наступления «Оркан» явился крупнейшим событием летне-осенней кампании 1941 г. на советско-германском фронте. Этот неожиданный для немецко-фашистского командования поворот событий под Москвой имел далеко идущие последствия. Стратегия «молниеносной войны», лежавшая в основе всех кампаний, осуществленных фашистской Германией в Европе, оказалась несостоятельной в войне против Советского Coюза. […]

К 1 ноября 1941 г. немецкая армия уже утратила былое превосходство над советскими войсками. Разрабатывая план зимней кампании, Ставка Верховного Главнокомандования предполагала прежде всего решить следующие оперативно-стратегические задачи: ликвидировать угрозу, нависшую над советской столицей и освободить Киев. Для этого намечалось разгромить ударные группировки врага, наступавшие на Москву, а также группировку, в районе Ромны — Лубны. […]