Станислав Сергеев - Памяти не предав

Он удивленно поднял голову и посмотрел мне в глаза.

– Это вы про что?

– Понимаете, тут складывается интересная картина: про нас знают в СД и в Абвере, но судя по всему, к Гитлеру информация не прошла.

– И?

– Бесследное исчезновение такой массы людей и техники, естественно не пройдет незамеченным и рано или поздно начнут задавать вопросы, вот мы немцам ответы и подсунем.

– И какие же ответы?

– Воспользуемся тем, что Гитлер верит в сверхъестественное…

Судоплатов усмехнулся.

– Вот что мне в вас нравится Сергей Иванович, это что мы с вами думаем почти одинаково. Только мои специалисты недавно до этого додумались, а вы тут влет придумали. В каком плане это можно обставить?

– Ну устроим по ночам эффектное шоу, со спецэффектами, с инфразвуком, с музыкой и так деле. Мимо портала «случайно» проведем несколько пленных, которые потом «убегут» и увидят толпу шаманов бегающих вокруг алтарей с бубнами и песнями, красочно обставим жертвоприношение какой-нибудь живности, театрализованное «умерщвление» своих бойцов для открытия портала. Пусть потом на своих гансах репетируют. Сообщим – что обязательно для удачи дела нужно только своих солдат резать, иначе ненависть врагов может помешать открыть портал. А на закуску возле портала оставим несколько мумий в желтых одеяниях кришнаитов и всяких там шаманов – пусть у них эксперты делом займутся. Да, и при этом мы получаем кучу плюсов.

Судоплатов, которого откровенно забавлял этот разговор, кивнул головой, мол, продолжай.

– Во-первых, портал есть, но не во времени: здесь зашли, а там вышли – типа новая транспортная система, и пусть Канарис и Гиммлер рассказывают фюреру сказки про пришельцев, при том, что по умолчанию там русских считают технически отсталыми и неспособными на что-то серьезное.

Мой собеседник скептически улыбнулся, давай понять, что все не совсем так.

– Тут, Сергей Иванович, позвольте не согласиться с вами.

– Согласен, конечно, среди немцев много весьма умных и дальновидных людей, но на пике успеха, верхушка Рейха к ним не прислушивается, а это значит, что пока превалирует мнение о технической отсталости русских.

– Ну, в общем-то, что-то в этом есть…

Я продолжил.

– Во-вторых, Гитлер может испугаться и однозначно во время очередной истерики выделит максимальное количество средств для своих шарлатанов, на поиски таких возможностей, соответственно это все будет забираться у фронта – нам облегчение. Третье – два-три раза продемонстрируем такую практику переброски войск, и немцы могут просто запросить мира – кто будет тягаться с государством, которое в состоянии перебрасывать огромные массы войск в любую точку – всякое понятие фронта просто исчезает, а это уже совершенно новая военная доктрина. Этим уродам придется подергаются, а нам проще – получим больше времени для освоения и внедрения технологий из будущего.

Судоплатов молча меня рассматривал, а потом выдал:

– Да-а-а-а-а, Сергей Иванович, вот только вы смогли пробить такой туннель в прошлое и устроить такую чехарду, все перевернув с ног на голову. Но мне ваша идея очень нравится. У нас этот вариант отрабатывается, но раз мы сразу нашли общий язык, будет работать над ним как над основным. Да и нашим болтунам с лампасами будет что показать…

Он чуть хмыкнул, а я добавил:

– …Пьяных кришнаитов с барабанами, используемых в военных целях.

Разговор был прерван очередным артобстрелом немецкой артиллерии, в ответ загрохотали наши пушки и снова в течение пары часов грохот не давал нормально работать. Используя наш канал связи, Судоплатов переправил в Москву очередное донесение, а я отправился в блиндаж к Дегтяреву и Васильеву, которые в компании с руководством окруженной группировки обсуждали меры по организации обороны района. Всем было понятно, что глухая и пассивная оборона, в которой находились окруженные войска, вела только к поражению, поэтому от нас требовалось нанести несколько упреждающих ударов по противнику, чтоб сбить у него наступательный порыв и заставить заняться перегруппировкой своих сил и дать, таким образом, возможность спокойно проводить эвакуацию.

Все дневное время в районе выхода портала горели покрышки, чадила горящая техника и поджигались дымовые шашки, что позволяло скрывать от противника массовую эвакуацию техники и личного состава.

Немцы несколько раз пытались атаковать, но неизменно нарывались на контратаки нашего танкового кулака. В обед следующего дня они начали массированное наступление на севере, но дальнобойные 122-миллиметровые пушки с легкостью разделались с шестью немецкими танками, которые при поддержке двух батальонов пехоты сумели прорвать оборону. Стремительная контратака четырех танков, БМП и БТР во втором эшелоне и полка нашей пехоты позволила частично разгромить прорвавшегося противника. Две роты немцев закрепились в захваченных окопах и при поддержке двух батарей 88-мм зенитных пушек смогли существенно двинуть нам по зубам. Зенитки мы то уничтожили, но один Т-64 был подбит и горел посередине поля и только вечером, подавив немецкую артиллерию на этом участке и потушив пожар, его удалось отбуксировать к порталу. У второго Т-64 от попадания тяжелого снаряда заклинило башню и его тоже пришлось отводить с поля боя и эвакуировать в наше время. Настроение было не самым лучшим – такие потери среди танков были существенными, но после допроса пленных оказалось, что в данной ситуации немецкое командование, узнав о массовом применении русскими новых танков, стянуло на этот участок большую часть противотанковой артиллерии и особенно 88-мм зенитные орудия, которые в это время являлись основным средством борьбы с тяжелой бронетанковой техникой русских.

Уже после боя сопоставив наши потери и потери противника, строго фиксировавшиеся несколькими специалистами генштаба, специально привлеченными для изучения в боевых условиях тактики применения новой техники, оказалось, что не все так плохо. Большая часть немецкой противотанковой артиллерии, которая сосредоточенно старалась в поле загасить четыре маневрирующие тяжелые машины из будущего, была просто уничтожена. Учитывая этот факт, нами было принято практически авантюрное решение нанести массированный ночной удар, используя наше преимущество в связи, управлении в условиях полного подавления радиосвязи у противника и приборах ночного видения.

В двенадцать ночи прошло сообщение, что в тылу у немцев идет бой. По данным радиоразведки и локализации радиопередатчиков место боевого столкновения находилось в двадцати километрах от передовых позиций советских войск. Это только подстегнуло наши действия.