Владимир Лошаченко - Русский хан

Я зачитал указ вслух, присутствующие слушали с открытым ртами. Их понять можно, ничего подобного здесь не было и до подобных реформ как минимум лет пятьсот-шестьсот.

– Указ зачитать в войсках и населению города, указ вступает в силу с октября сего тысяча двести тридцать шестого года от Рождества Христова. Сделать приписку в указе – в случае потери кормильца, состоявшего на ханской службе пенсион выплачивать его семье. Карчи, твоя канцелярия в курсе, сколько поголовья скота у булгарской и половецкой знати?

– Известно, Светлый хан, у некоторых табуны до ста тысяч голов, а овец в несколько раз больше, но не у всех, конечно.

– Василий, пиши указ.

Я, хан Владимир булгарский и половецкий, повелеваю: у всей знати моего ханства конфисковать крупное и мелкое поголовье скота, оставив хозяину конфиската до двух тысяч голов разного скота. Из конфискованного поголовья – половина на нужды ханства и армии, остальное раздать моим беднейшим подданным. В случае неповиновения – смерть. Указ действует со дня подписания.

Казань, 10 июня 1236 г. от Р. Х.

Все в кабинете сидели с очумелым видом. Наконец Карчи, переварив содержание указов и дождавшись ухода Василия, осмелился спросить:

– А казна выдержит? Прости за вопрос, хан, и не взбунтуется ли знать?

Я налил в ковш холодного кваса и осушил одним глотком.

– Карчи, неужели я похож на дурака?

Шаман негодующе замахал руками.

– Моя казна пополняется ежедневно, торговля в ханстве с каждым месяцем увеличивается. Ну и главное: Урал, вот где моя основная сокровищница. А насчет местных беков и богатеев, тут и говорить не о чем. Выдам тебе одну историческую фразу, она довольно известна в моем мире: кто не с нами, тот против нас. Я покажу местным олигархам, как наживаться за чужой счет. Ты вместе с Семеном организуешь из воинов отряды сабель по пятьсот, с их командирами проведешь инструктаж. Действовать жестко, неповиновение пресекать на месте, ты понял меня?

Шаман кивнул и чиркнул большим пальцем по горлу.

– Совершенно верно, Семена я отдельно проинструктирую. Все, иди.

Он откланялся и исчез. Тут же возник адъютант:

– Светлый хан, переселенцы собрались, глянешь на них?

– Обязательно. Вели кресло на крыльцо поставить.

Я вышел из терема и увидел толпу – человек пятьсот в кольце охраны.

– Василий, пусть подходят по одному или семьями.

Из открытой двери притопал Сынок и упал рядом с креслом, отчаянно зевая и обнажая свои огромные клыки. Толпа охнула и подалась назад.

– Не пугайтесь, люди добрые, он ручной. Василий, вызови Скуратова.

– Уже сделано. А вот и он Сеня с гвардейцем нахально пер к крыльцу. Поздоровавшись, пригласил принять участие в приеме переселенцев.

Потихоньку дело пошло, радовало большое количество ремесленников и молодых парней. На воинскую службу удалось набрать сто человек. Следующими шли ремесленники, многие с семьями. Писарь вел список, сообщая, где им получить подъемные, условия работы и места проживания. Семейные крестьяне составляли примерно половину вновь прибывших. Всех переселенцев, кроме будущих ратников, отправляли сначала в канцелярию. В конце очереди перед нами встали два мужика, представились гончарами.

– Семен, что о них скажешь? – вполголоса спросил я.

Он нахмурился – вроде ничего особенного, но мутноватые.

– Молодец, начал разбираться в людях. Они душегубы и тати, руки по плечи в крови.

Подал знак охране, те повязали плохишей.

– Повесить немедля, – вынес я вердикт.

Сеня закрутил головой:

– Я все удивляюсь, Светлый хан, как ты мразь с ходу вычисляешь?

– Я, Семен, сразу вижу сущность человека. Не отвлекай от процесса.

Очередь вскоре подошла к концу. Адъютант доложил:

– Светлый хан, к тебе семь человек на суд праведный.

– Василий, переселенцев отпусти и давай, кого там на суд.

Пару споров разрешил легко, а вот над последним делом призадумался. Коротко суть дела такова: жена в порядке самообороны убила мужа, были с ее стороны свидетели. По нынешним законам, жен за убийство мужа живьем в землю закапывали. Домострой пока не ввели. Кроме Пскова и Великого Новгорода, женщины нигде не имели права голоса. А у тюрков ими торговали наравне с баранами. Надо в корне менять положение вещей.

– Женка, тебя как звать?

– Пелагея, Светлый хан, – последовал робкий ответ.

– Дети есть?

– Четверо, Светлый хан, из-за них на мужа руку подняла, меня убил бы – то ладно, но он пьяный хотел детишек зарубить топором.

– И чем ты его приложила?

– Дык ухватом, батюшка.

Свидетели, муж с женой, соседи, всё подтвердили. Видели всё из-за забора. Действие разворачивалось во дворе. Так называемого мужа Пелагея умудрилась хлопнуть с одного удара – попала в висок.

– Женка, вот тебе мое решение. Вины на тебе нет, ты защищала свою жизнь и жизнь своих детей. Василий, передай ей золотой. Возьми, Пелагея, ставь детей на ноги, скотину какую заведи, рукоделью обучись. Сейчас иди к завхозу Митричу во флигель, получи машинку швейную. Попросишь – швеи научат на ней работать. Иди с Богом.

Женщина упала на колени, пытаясь целовать мои сапоги.

– Да, что ты, мать, разумом помутилась? Встань сейчас же.

– Ой, батюшка Светлый хан, спасибо тебе, спаси тя Христос. Спасибо за детушек, что сиротами не оставил.

– Ну перестань плакать, все хорошо, иди уж.

А у самого комок тугой в горле. Женщина, непрерывно крестясь, пошла со свидетелями к ключнику – куда идти, показал один из телохранителей.

– Писарь, пиши указ. Я, такой-то и такой-то, повелеваю: в нашем ханстве женщины имеют равные права с мужчинами. Продавать или менять их никто не имеет права. Не подчинившимся – смерть. Мужей, замеченных в постоянных истязаниях жен и детей вешать без пощады. Круглых сирот поставить на полное ханское обеспечение. Мальчиков направлять в кадетский корпус и ремесленную школу, девочек – в пансионы. Всем по окончании учебы выдавать подъемные и обеспечить хорошим жильем.

Второй указ гласил о немедленном строительстве кадетского корпуса, ремесленной школы и пансиона. Число, печать подпись – все как положено.

– Василий, указы зачитать в городе и крупных поселках, канцелярии проследить за исполнением. Выполнять.

– Уже бегу, Светлый хан.

Адъютант, схватив указы, бросился вон. Я был взбешен – поднять руку на детей. Всех подобных уродов закопаю на два метра в землю, а то и глубже.

Семен подошел и пожал мне руку:

– Уважаю, ты молодец, Владимир, давно порядок нужно было навести.

– Сеня, а ты на что? Под тобой Тайный приказ и вся полиция.

– Извини, хан, таких указов не имею права издавать.

– Все, проехали. Что разведка доносит, где Орда?

– Хан, пока известий не поступало.