Владимир Лошаченко - Русский хан

Лавки поставили возле стен – так мне удобней было видеть сущность каждого. Князья с боярами и воеводами уселись рядком на лавках, мы, втроем, за столом – я, Семен и Карчи. Отдельно за столиком сидел писарь. Я медленно прошел мимо сидящих, из всех выдернул троих, им велел, сесть на отдельно стоявшую лавку. Немолодой князь Смоленский и двое бояр с недоумением воззрились на меня. Я обратился к остальным:

– Перед вами сидят три душегуба и татя, сейчас они расскажут о своих преступлениях.

Сидевшие на лавках охнули.

– Писарь, пиши.

Всех троих ввел в гипнотический транс, и полились исповеди. Князь утопил служанку с младенцем от него. Один боярин из-за наследства убил единокровного брата на охоте, обставив, случившееся под несчастный случай. Другой боярин зарубил крестьянскую семью из семи человек, включая четырех детей – по пьянке.

– Вы для меня открытая книга, потому врать своему государю не советую. Семен, твое мнение – чем лечить душегубов?

– Зеленкой, государь.

– Согласен, зеленка – самое эффектное лекарство.

– Действуй.

Скуратов встал, достал АПС, хлопнули три выстрела – душегубы повалились на пол с простреленными головами.

– Уберите сию падаль и закопайте подальше от городской стены. Писарь, пиши указ: все движимое и недвижимое имущество казненных преступников обратить в казну государства, оставив их семьям по деревеньке, для кормления.

Князья с боярами взволнованно переглядывались.

– Вы, уважаемые, примите к сведению: в моем государстве перед законом все равны – что князь, что простой пахарь. Карчи, Семен, – вы свободны. А теперь, подданные мои, вам предстоит неделя учебы. И не возражать.

Я позвонил в колокольчик, гвардейцы внесли обучающие шлемы – ровно семьдесят два. Надели на князей с боярами, я включил комп – по шлемам забегали красные огоньки, пошел процесс обучения. Неделю, по четыре часа в день, они усваивали знания. После последнего дня обучения итог подвел самый молодой боярин – Влас Худорин. Он посмотрел на всех с брезгливым выражением и бросил:

– Господи, воистину как свиньи живем. С чем я был целиком согласен.

С нами из Казани прибыли два примечательных человека, два бывших купца. Один русский – Савва Митрохин, другой еврей – Рувим Кацман. Оба прошли курс наук, и оказалось, что они прирожденные финансисты и управленцы. Им я поручил проэкзаменовать всех бояр на предмет использования их на государственной службе.

В результате, выбрали семерых. После чего устроил с бывшими купцами и отобранными боярами большой совет. Заседали весь день. Я схематично сделал набросок экономического и промышленного развития нашего государства. Предложил создать три коллегии – финансовую, экономики и торговли. Для поднятия престижа и авторитета произвел Савву и Рувима в бояре, выдав грамоты на титулы.

На большом совете решили строить во Владимире кирпичный и изразцовый заводы, а также стекольный, открыть ткацкую фабрику. Рабочих на предприятия взять из конфискованных деревень казненным преступникам. Молодые бояре с энтузиазмом взялись за государственную службу, «колесо» прогресса со скрипом начало проворачиваться.

Рувим сразу обозначил болевую точку нашего государства – в обороте мало денег. В основном, бартерные сделки – для нормального государства полный капец. Нужны серебро и медь. Придется открывать кубышку, воспользоваться синтезатором. На первое время хватит. Золота и меди на Урале в государственном масштабе мало, правда, есть изумруды и аметисты. Осваивать Сибирь и Якутию рано, маловато силенок. Выход один – строить корабли и осваивать Индию, Африку и Америку на предмет пополнения казны золотом и серебром. Для закладки верфей придется ехать в Архангельск. Мне все равно предстоял вояж по Руси-матушке – некоторые княжества не хотели признавать мою царскую власть. Не желают по-хорошему – заставим по-плохому. Я со своими соратниками ломал голову над простым, казалось бы, вопросом: где основать столицу государства? Москва нам с Семеном стояла поперек горла, москвичей за их жлобство не любили во все времена. Ничего не придумали, перенесли решение о столице на будущее.

Марьяшу с Ванюшкой и тиграми оставляю во Владимире. В Казань отправил десяток гвардейцев – они доставят в Тулу Юрия Коротыша с десятью станочниками. В Туле нужно строить мощный металлургический завод, к тому же тамошние кузнецы народ башковитый и с золотыми руками – быть Туле центром оружейного дела. Мы с командой неделю занимались прожектами на будущее и обучением по полной программе боярина Власа Худорина со товарищами. Остальных князей и бояр выгнал, невзирая на просьбы оставить в царской свите. На хрена они нужны, тунеядцы долбанные. При себе придержал одного князя Рязанского Федора – наш путь лежал через его земли, двигаясь на рысях, мы довольно быстро добрались до Рязанщины. Видно с первого взгляда, хозяин на земле разумный и рачительный – молодец княже Федор. Пшеница на аккуратно обработанных полях росла густо и вымахала по холку моего коня.

Да, далеко совдеповскому сельскому хозяйству до наших предков. Наконец показалась Рязань – все население города встречало нас, пришлось царскую корону напяливать на башку. Абрам Шац сделал классную вещь тонкой работы, но очень тяжелую – драгоценных каменьев вставил на полкило.

Город к нашему приезду празднично разукрасили, при нашем въезде во всех храмах и церквях слышался малиновый звон. По ходу движения два гвардейца кидали в толпу медные монетки, что тут началось – народ озверел, и пошла драка и давка. Нет, такой хоккей нам не нужен, дал знак прекратить дурную халяву. Вот и делай людям добро.

На другой день в главном соборе Рязани отслужили праздничный молебен. В счет казны на площади поставили несколько бочек с медовухой и пивом, на огромных вертелах жарили цельные туши быков. Народу очень понравилось, да по-другому и быть не могло – халява, она во все времена и везде халява.

Погуляв пару дней и отдохнув дня три, выступили на Тулу. В Рязани оставил своим наместником тысяцкого гвардии Петра Кащея и двести гвардейцев – пусть блюдут царские интересы.

Дней за десять, не торопясь, добрались до Тулы.

Собственно, города как такового не существовало – был небольшой поселок кузнецов и ремесленников, и, что удивительно, ни радио, ни телефонов, а о моем восшествии на царский трон уже известно. После дня отдыха собрал всех старшин Тулы, моя команда, естественно, присутствовала. Коротко обрисовав перспективы развития местной промышленности, предложил задавать вопросы и вносить предложения. Кузнецы поначалу стеснялись, а потом, освоившись, втянулись в разговор. Боярин Влас Худорин первым отметил главную проблему – люди.