Harry Turtledove - Око за око

– Я знаю, что ты давно сошел с ума, – парировал Гольдфарб. – Сэр.

Раундбуш перестал корчить рожи и заговорил без прежней гнусавости.

– Одно мне известно точно: я должен пропустить пинту, а лучше три, когда мы закончим работу. Как называется пивная, в которую ты меня затащил, там еще работают симпатичная блондинка и рыженькая красотка?

– «Белая лошадь», сэр. Не думаю, что Дафна – так зовут блондинку – все еще там работает; она навещала старых друзей.

Гольдфарб знал, что Дафна беременна, но он не стал делиться информацией, с Бэзилом. Он не имел к этому никакого отношения. К тому же Раундбушу явно понравилась Сильвия.

– Значит, пойдем в «Белую лошадь». Ни за что бы не смог вспомнить название, даже за деньги. – Раундбуш выразительно посмотрел на Гольдфарба. – Впрочем, все остальное про эту пивную я помню. Да и пиво там вполне приличное. А рыженькая… Ах! – И он поцеловал кончики пальцев, как итальянский комик. – Очень мила.

– Не стану спорить, сэр.

Вернувшись в Дувр, Гольдфарб изо всех сил пытался подружиться с Сильвией – а еще лучше забраться к ней в постель. И хотя главную задачу он пока решить не сумел, она уже стала ему улыбаться. Теперь он мог распрощаться с мечтами попасть в квартирку Сильвии. Женщины имели обыкновение вешаться на шею Бэзилу Раундбушу – и обычно он не знал, как избавиться от тех, кто его не интересовал. Если он захочет Сильвию, шансы на успех у остальных упадут до нуля.

Вздохнув, Гольдфарб склонился над радаром. Работа не поможет забыть неприятности, но помешает слишком сильно из-за них переживать. В мире, который с каждым днем становился все более несовершенным, на другое рассчитывать не приходилось.

Поскольку первая бомба, которую создал персонал Металлургической лаборатории, была большой и круглой, ее назвали Толстой Леди. Лесли Гровс смотрел на металлические обводы с таким восхищением, словно они принадлежали Рите Хейуорт [36] Звезда Голливуда сороковых годов .

– Джентльмены, я ужасно горжусь всеми вами, – заявил он. – Теперь нам остается совсем немножко – создать еще одну.

Физики и техники удивленно посмотрели на него, а потом принялись смеяться и аплодировать.

– Мы даже начали беспокоиться, генерал, – сказал Энрико Ферми. – Мы не привыкли к похвалам с вашей стороны.

Другой человек счел бы его слова за оскорбление, но Гровс отнеся к ним совершенно спокойно.

– Доктор Ферми, когда война закончится и Соединенные Штаты одержат победу, я буду превозносить вас до небес и даже выше. А до тех пор у нас слишком много работы, чтобы тратить время на комплименты.

– Никому и в голову не придет обвинять вас в излишней чувствительности, – вмешался Лео Сцилард, вызвав новые раскаты хохота.

Гровс даже заметил, как быстрая улыбка промелькнула по лицу Йенса Ларссена, который стал еще более мрачным и неразговорчивым с тех пор, как вернулся из Ханфорда и обнаружил, что программа создания бомбы успешно продвигается вперед без его участия. Гровс прекрасно понимал, какое это может вызвать раздражение, но так и не смог придумать надежного средства от меланхолии.

Однако сейчас это не слишком его беспокоило. У него были совсем другие приоритеты.

– Я не шутил, друзья мои. При работе над первой бомбой нам не пришлось решать некоторые проблемы: англичане передали нам плутоний, который выделили им польские евреи, те получили его от немцев, при помощи русских отнявших взрывчатый металл у ящеров. В следующий раз нам придется действовать полностью самостоятельно Сколько времени потребуется на создание следующей бомбы?

– Теперь, когда задача уже один раз решена, будет легче; нам не придется повторять прежние ошибки, – сказал Сцилард.

Все, в том числе и Гровс, принялись дружно кивать головами. Любому инженеру известно, как трудно сделать опытный экземпляр.

– Нам не хватает совсем немного плутония на вторую бомбу, – сказал Ферми. – Но после того как она будет создана, все запасы будут исчерпаны. Однако производство плутония постепенно увеличивается. Учитывая, что вскоре будет запущен третий реактор, мы сможем делать несколько бомб в год.

– Именно такие слова я и хотел услышать, – ответил Гровс.

Он и сам знал все это по отчетам, но совсем другое дело – услышать подтверждение выкладкам на бумаге от человека, который отвечает за работу реакторов.

– Теперь, когда у нас есть бомбы, – заявил Сцилард, – возникает следующий вопрос: как доставить их к месту назначения? – Он махнул короткой рукой в сторону Толстой Леди. – Нашему созданию придется сесть на диету, если она решит путешествовать на самолете, а ящеры успеют сбить любой наш бомбардировщик задолго до того, как он достигнет цели.

Ученый был прав по обоим пунктам. Толстая Леди весила около десяти тонн – бомбардировщик не мог нести такой груз. К тому же любой летательный аппарат, способный подняться в воздух, сразу же привлекал пристальное внимание ящеров. Гровс не представлял себе, как можно существенно уменьшить размеры и массу бомбы, но не сомневался: бомбы вовсе не обязательно доставлять по воздуху – что бы ни думало по этому поводу люфтваффе.

– Я обещаю вам, доктор Сцилард: когда придет время, мы решим и эту проблему, – сказал он и не стал больше развивать тему.

Он не хотел, чтобы план доставки бомбы к месту назначения стал всеобщим достоянием. В отличие от войны с японцами и немцами система безопасности сейчас оставляла желать лучшего; впрочем, ему было трудно представить себе мерзавца, способного выдать тайну американского атомного оружия ящерам. Но Гровс был инженером и понимал, что его воображение имеет пределы. То, что казалось невозможным ему, другим могло показаться самым обычным делом.

– А как мы вообще вытащим ее отсюда? – спросил техник.

Он работал на реакторе и не участвовал в извлечении плутония и производстве бомбы. Гровс ткнул пальцем в деревянную тележку, на которой стояла Толстая Леди. У нее были колеса. Техник смутился.

На самом деле ему не следовало смущаться. Перемещение при соблюдении полной секретности груза весом в десять тонн – достаточно серьезная задача, в особенности если груз начинен сложной аппаратурой. Однако Гровс нашел ответы на большинство вопросов. К концу недели необходимо решить оставшиеся. Впрочем, перевозить очень тяжелые предметы человечество научилось еще во времена фараонов.

– Наша бомба готова, – сказал кто-то. – А когда сделают бомбу немцы? И когда смогут взорвать вторую бомбу русские? Как насчет японцев?

– Если других вопросов нет, класс свободен, – серьезно объявил Гровс. Послышался смех, на который он и рассчитывал. – Немцы отстают от нас совсем незначительно. И если бы не… несчастный случай, они бы нас опередили.