Андрей Саргаев - КОРМУШКА

"Как вы такую гадость пьёте?"

- Ты про что?

- "Про коньяк".

- А кто сказал, что мы его пьём? - подозрительно прищурилась Лена.

Васька неопределённо хмыкнул. Он совершенно не разбирался в алкогольных напитках, и ориентировался исключительно на Сашкины воспоминания о тайной дегустации.

"Я чисто теоретически…" - не стал сдавать он друга. - "Без всякой конкретики".

- Да-да, - мальчишка поспешил увести разговор от скользкой темы. - Сейчас придём, и всем конкретно вломим!

- И Мишке?

- А ему в первую очередь!

- Трали-вали, тили-тили, тили-тили, трали-вали, мы давно на всех забили, мы давно на всех… наклали, - Владимир Иванович чуть отвлёкся от исполнения привязавшейся детской песенки на то, чтобы почесать немилосердно зудящую под бинтами рану. - Заживает, зараза!

Вот это радовало. Ещё какую-то неделю назад совсем было собрался помирать, и выпрашивал у Чертобоя-старшего пистолет с одним патроном… дурак был, чо! Сейчас жизнь не только наладилась, но и вошла в почти привычную колею - хорошее питание, свежий воздух, интересная работа. Стопочка-другая горькой из судовых запасов помогает избавиться от ночных кошмаров, в которых опять погибают дочь и жена… Честно сказать, не только ночью снятся, стоит днём чуть расслабиться, оторваться от придумываемых бесчисленных занятий, и приходят как наяву. Сладкое проклятие, затягивающее наваждение. Тянут руки, но не просят о помощи, а зовут к себе. Туда, где вечная тишина, нарушаемая лишь белокрылыми ангелами, сидящими на облаках и перебирающих струны золотых арф.

- Мать… - Никитин вздрогнул, когда капля расплавленного припоя сорвалась с жала паяльника и упала на руку. - Ну вот, опять задремал. Надоело.

Он не врал самому себе - иногда хотелось бросить всё к чертям собачьим и разнести собственную башку выстрелом под подбородок. Уйти, забыть, сбежать от съедающей душу боли. Нельзя. Просто нельзя, за ним долг. Долг жизни и долг мести. Слишком подло будет бросить оставшихся в живых, и до слёз обидно - уйти не отомстив. Да просто жить вопреки всему - уже вызов противнику.

- Попляшете ещё у меня, - поморщился, когда кисточка с флюсом по ошибке вместо баночки попала в стакан с водкой. - Кузькину мать видели? Покажу. И напрасно думаете, что канделябры используются только для освещения - это их дополнительная функция, причём не самая главная.

Владимир Иванович рассмеялся удачной шутке и откинулся в кресле. Всё. Работа сделана, и можно немного расслабиться. Хорошо! Рассчитывал провозиться не меньше недели, но получилось оживить этот долбаный компьютер всего за один день. Агрегат на удивление удачно пережил зимовки во влажном и не отапливаемом помещении, даже кувалдой по нему пришлось стучать совсем немного. Шутка, конечно. Но с долей правды - при первом осмотре появлялась мысль просто выбросить бесполезный хлам за борт. Дал себя уговорить, и вот он, результат. Попробовать? Или всё же ещё раз проверить те сопли, что пришлось кое-где повесить?

Да ладно, и так сойдёт! Комп зажужжал и подмигнул синим светодиодом, соглашаясь провести испытания на авось. Вроде грузится… Забавная картинка на рабочем столе - отфотошопленный сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль с "томмиганом" в руках, венчается с Валерией Ильиничной Новодворской. Хм… у Чертобоев несколько извращённое чувство юмора.

Курсор скользнул по экрану, издавая странный скрежет. Чего это с ним, заржавел? Никитин растерянно огляделся и ещё раз дотронулся до мышки. Нет, сейчас не скрипит… ой, опять! И ругается!

- Иваныч! Иваныч! Проснись, старый пень, мать твою за ногу! Иваныч, ответь Чертобоям!

- Эх, ёптыть! - он с видимым облегчением вытер со лбы выступивший было холодный пот и схватил рацию, которую сам же давным-давно включил на приём и положил на стол. И благополучно забыл об этом. - Я на связи, Николай Михайлович. Как вы там?

- Нормально, - прохрипело из динамика. - Сегодня не жди, не вернёмся.

- Нашли что-нибудь?

- Ага, нашли. Скоро станет всё страньше и страньше, а потом пойдём знакомиться с чеширским котом и мартовским зайцем.

- Чего-чего?

- Бля, Иваныч, - это уже Андрей вмешался в разговор. - Тебе прямо открытым текстом рассказывать, или сам с ручника снимешься?

- Да понял я всё, - поспешил согласиться Никитин.

- Тогда конец связи. И приготовь нам пудинг, здороваться будем.

Рация замолчала, оставив без ответов кучу вопросов. И самый главный из них - какой нахер пудинг? Он, в конце-то концов, инженер-механик, а не повар. Знакомься, Иваныч, это пу… Что? Ну точно же, нашли подземный ход в город! Теперь становятся понятными и зайцы и коты. Шляпника там нет?

За котов стоит выпить немного. Нет, не будем себе лгать - за них можно много, особенно под уху из ершей с раковыми шейками. Всего-то делов - наловить и тех и других.

- Вот скажи, дружище, ты меня уважаешь? - Никитин хитро подмигнул собеседнику, икнул, и погрозил пальцем. - Нет, ты меня боишься. И правильно, между прочим, делаешь.

Тот угрюмо молчал.

- Не отвечаешь? Ну и не надо, обойдусь. Потому как я есть человек разумный, а ты - дурак! Дурак!

И опять ответа нет.

- Вот чего тебе не сиделось спокойно, а? Приключений захотелось на задницу? - Владимир Иванович поднёс кулак прямо к длинным усам своего vis-a-vis. - Доприключаешься…

Собеседник недовольно дёрнулся и пошевелил выпученными от природы глазами.

- Сидеть! Смирно, я сказал! Сбежать хочешь? Фигушки! Да я таких тварей сотнями… - удар по столу заставил подпрыгнуть и зазвенеть посуду, и отозвался грохотом далёкого взрыва. - Не понял… это ещё чего там такое?

Никитин решительно встал и пошёл к выходу, утратив интерес к здоровенному раку, который поспешил воспользоваться благоприятным моментом и шлёпнулся на пол. Обойдётся членистоногий без задушевных бесед.

- Неплохо там бабахнуло! - хотя за излучиной реки само Павлово не видно, но в бинокль можно было полюбоваться на поднимающийся над лесом пыльный столб. - Не Михалыч ли балуется?

В то, что это Чертобои сами подорвались, не верилось. А вот разнести половину городских укреплений способны просто из хулиганских побуждений. Как говорится: седина в бороду - шило в задницу. Людей хоть не забыли оттуда вывести?

- Я только посмотрю одним глазком, и сразу обратно, - объяснял сам себе Владимир Иванович, накачивая резиновую лодку. - Да, пусть это будет разведкой!

Сотня юных бойцов,

Из будённовских войск,

На разведку

В поля поскакала…

И осёкся, вспомнив реакцию обоих Чертобоев на эту песню. Три дня назад, во время остановки на острове с вином и шашлыками, захотелось под настроение чего-нибудь душевного и грустного, чтоб заунывно, и слезу вышибало. Но Андрей тогда просто засмеялся, а его отец ещё и прокомментировал: