Константин Мзареулов - Танки решают все!

Таким тоном с Гитлером давно уже никто не разговаривал. Отпрянув, он злобно уставился на Гальдера и несколько секунд молча стоял, тяжело опираясь на стол. Затем прохрипел:

— Генерал-полковник Гальдер, как вы смеете так со мной разговаривать?! Может быть, вы считаете, что можете учить меня, о чем думает солдат на передовой? Что вы вообще знаете о том, что такое — быть под выстрелами? Это я провел на передовой всю Первую мировую войну, пока вы прохлаждались в штабных кабинетах! И вы пытаетесь убедить меня, что я не понимаю, как там на фронте! Это просто возмутительно! Я этого не потерплю!

Махнув рукой, он объявил совещание законченным, приказал Кейтелю подготовить необходимые приказы и быстрым шагом покинул картографический кабинет. Военные молча наблюдали, как Шауб собирает бумаги, на которых фюрер рисовал на протяжении этих двух часов.

В коридоре, догоняя Гитлера, главный адъютант мельком осмотрел рисунки. Чувствовалось, что хозяин рисовал в сильнейшем раздражении, мастерски изобразив разрушенный Кремль, повешенного Сталина и оскалившуюся овчарку.

Уже в машине, когда они возвращались в главный бункер, Гитлер тоскливо сказал Шаубу:

— Знаешь, Юлиус, для меня не было бы большего счастья, чем сменить этот серый мундир на нашу коричневую рубашку, снова ходить в театры и кино, снова жить как простой человек. Меня уже тошнит от генералов. Они всегда врут, они вероломны… Они — реакционеры, все они против идей национал-социализма!

Сочувственно покивав, Шауб утешил друга и хозяина мол, даже среди генеральской сволочи изредка попадаются настоящие немцы вроде Кейтеля или Паулюса.

Слова друга успокоили расшатавшиеся нервы фюрера, однако в бункере ждал новый удар. Гиммлер, опустив взгляд, пролепетал, как нашкодивший школьник:

— Фюрер, Гейдрих попал в плен к русским.

Застонав, Гитлер опустился на стул, выпил целую пригоршню пилюль и потребовал изложить подробности. По словам рейхсфюрера СС, Гейдрих давно проводил тренировочные полеты на истребителе, надеясь получить звание майора Люфтваффе. Видимо, звания группенфюрера СС ему было мало… Вчера днем он отправился в боевой вылет и был сбит в воздушном бою. Сегодня днем болгарский посол в Москве сообщил, что Гейдриха допрашивают на Лубянке.

— Вы уверены, что его сбили в бою? — переспросил Гитлер. — Может быть, он улетел к большевикам?

Не дожидаясь ответа, он приказал адъютанту вызвать Геринга. Тот оказался рядом — сам собирался зайти к фюреру. Новость о Гейдрихе ошарашила рейхсмаршала, хотя именно ему, Герингу, следовало докладывать о подобных происшествиях.

— Нет, фюрер, я не думаю, что Гейдрих умышленно посадил самолет в русском тылу… — начал Гиммлер.

— Проведите расследование, оба! — выкрикнул Гитлер. — Герман, кто из высших руководителей Рейха и СС умеет летать?

— Точно знаю про Мюллера из гестапо. Он был летчиком в прошлую войну, летал бомбить Париж. Я выясню и представлю список.

— И подготовь приказ: руководителям Рейха и высшим командирам, не имеющим отношения к Люфтваффе, запрещается лично управлять самолетами. Тем более в прифронтовой зоне.

Отпустив их, Гитлер подумал в смятении, что воздушные машины отнимают уже второго человека, которого он считал верным сподвижником. Сначала Гесс, тронувшись мозгами, собрался лететь в Канаду — договариваться с англичанами о мире. И вот теперь — Рейнхард Гейдрих. Неужели провидение отвернулось от Адольфа Гитлера и закончилась полоса блестящих успехов?

И еще Гитлер понял, что теперь придется подыскивать замену на должность начальника РСХА. Он почему-то вспомнил про Кальтенбруннера.

Америка постепенно оправлялась после вражеских ударов. Корабли, потопленные японцами в Сан-Франциско, были подняты и отремонтированы. Судостроительные предприятия Восточного побережья возвращали в строй старые и достраивали новые линкоры и авианосцы. Больше года Соединенные Штаты вели борьбу за океаны лишь легкими силами и авиацией, но уже к концу 1943 года Вашингтон готовился послать в бой полноценные эскадры и авианосные ударные группы.

Все это время на Тихом океане безраздельно господствовал Ниппон Кайгун — японский императорский флот. Редкие булавочные уколы американских подлодок и крейсеров не могли переломить ситуацию. На верфях Иокогамы, Кобе и Нагасаки достраивалось новое поколение бронированных великанов. С каждым месяцем совершенствовались аэродромы и береговые укрепления на захваченных тихоокеанских островах. С середины 1942 года все американские транспортные суда, курсировавшие между Нью-Йорком, Латинской Америкой и Южной Африкой, ходили по океану лишь в составе конвоев, под защитой военных кораблей США и все равно несли тяжелые потери. Нередко корабли под флагом Восходящего солнца останавливали в открытом океане и уводили в свои порты советские сухогрузы, перевозившие американский ленд-лиз в порты Дальнего Востока. Но главные усилия островная империя нацелила на Азиатский материк, где разгромила китайские армии, сумев отбросить противника далеко на запад в центральные провинции, а заодно уничтожив англо-американские войска в Бирме.

Начиная с весны шифровальные службы США перехватывали вражеские радиограммы, в которых говорилось о разработке и подготовке операции «Северное сияние». Мнения штабных офицеров разделились: одни считали, что коварный противник пытается их дезинформировать, тогда как другие были уверены, что Берлин и Токио действительно планируют нанести удар по северной части Американского континента, осуществив высадку на Аляске или в Канаде. Сомнения разрешились только в «черную субботу» 11 сентября, когда началось вторжение.

Война, четвертый год бушевавшая в Европе и Азии, не слишком волновала население Латинской Америки. Большинство стран, расположенных к югу от Техаса и Калифорнии, практически не имели Вооруженных сил и военной промышленности, а потому не помышляли об участии в боевых действиях. Однако мировая война открыла южноамериканским лидерам прекрасную возможность поживиться за счет северного соседа. Бразилия и Мексика предоставили США клочки побережья для строительства военно-морских и военно-воздушных баз, а взамен получили много подержанного оружия. Более того, гринго финансировали развитие дорожной сети и даже построили для хитрых латиносов предприятия, выпускавшие разные предметы армейского снаряжения. Более того — Вашингтон простил Мексике дерзкую национализацию американской нефтяной компании. Однако реальное участие этих стран в войне было чисто символическим: бразильцы неторопливо формировали сорокатысячный экспедиционный корпус, а несколько десятков мексиканских пилотов, пройдя курсы в США, патрулировали над океаном.