Константин Мзареулов - Танки решают все!

Между тем Гальдер перешел к положению на стыке групп «Юг» и «Центр», где после мощного июльского рывка застопорилось наступление 1-й и 2-й танковых армий. Сталин бросил в бой совершенно немыслимое количество резервов, так что теперь Гудериан и Клейст, потеряв почти половину танков, остановились на подступах к Орлу, Брянску и Курску. Наступление 2-й армии силами 7-го и 13-го армейских корпусов захлебнулось под огнем русских танков и «катюш».

Самое тревожное положение, по мнению генерал-полковника, по-прежнему сохранялось на участке 9-й армии Моделя, левый фланг которой уже четвертый месяц медленно пятился под безумными атаками азиатских фанатиков. Русская пехота наступала при поддержке тысяч стволов артиллерии, громадных масс танков и самолетов на бреющем полете. Оказавшийся на острие вражеского удара 27-й армейский корпус был практически обескровлен, и только рокировка нескольких дивизий 3-й танковой армии предотвратила серьезный прорыв.

Гальдер сухо продолжал:

— Усиленные железнодорожные перевозки на территории всего района перед группой армий «Центр» указывают, что русские ведут крупномасштабную перегруппировку. Надо считаться с вероятностью того, что противник занят сосредоточением новых ударных группировок перед всем фронтом Моделя.

— Модель прекрасно обороняется, — отмахнулся Гитлер. — Когда возобновится наступление на юге?

К его изумлению, Гальдер нагло заявил:

— Фюрер, войска устали. Мы прошли шестьсот километров, линия фронта сейчас в полтора раза длиннее, чем в мае, тогда как численность войск из-за потерь сократилась на четверть, а боевых подразделений — на треть. Такими силами можно лишь удерживать фронт, сосредоточив наступательные усилия на узком участке. Нам следует заняться подвозом пополнений, заменить сильно потрепанные дивизии свежими и, наконец, выбрать направление, на котором нанесем решительный удар.

Сравнительно мирная обстановка, царившая в бункере с начала совещания, все-таки взорвалась безобразной перепалкой. Гитлер орал, что группа армий «Юг» должна левым флангом ударить на Курск, Белгород и Харьков, а правым — наступать на Днепропетровск, Запорожье и дальше на Ростов. Гальдер, побагровев, отвечал, что фон Боку не хватит сил для наступления на столь широком фронте и вообще, дескать, штаб группы армий не способен управлять группировкой из девяти армий: двух танковых, трех полевых, двух румынских, итальянской и венгерской. Поэтому, говорил Гальдер, надо передать 17-ю армию в группу «Центр» и нанести решительный удар на Москву.

— Не болтайте глупости, Гальдер! — взорвался Гитлер. — Целью наступления должен быть Кавказ! Вы же слышали доклад Гелена — там сосредоточены главные сырьевые источники большевиков. Когда мы захватим их нефть, молибден и марганец, война будет выиграна.

Умный, тактичный Кейтель предложил разделить группу «Юг» на две группы армий, а также уплотнить фронт за счет переброски дивизий, бездействующих на Западе и в составе армии резерва. Гитлеру предложение очень понравилось, но вдруг уперлись обычно молчаливые Вагнер и Штауффенберг. Оказалось, что армия резерва уже отдала все готовые соединения, а новым на фронте делать нечего, потому что ведомство генерал-квартирмейстера с трудом обеспечивает снабжение имеющихся войск.

— Плотность войск восстановится, когда 17-я армия вернется на белгородское направление, — крикнул Гитлер. — Паулюс сдвинется чуть вправо и вместе с Готом бросится на Ростов. Затем ударим вдоль Дона на север, а частью сил захватим Кавказ. У русских нет войск, чтобы остановить наше наступление.

Фюрер вернулся в свою стихию административных импровизаций, распределения должностей, формирования новых штабов. Отодвинув листы с рисунками, он принялся набрасывать новую схему управления войсками. Создавались две новые группы армий: на курско-белгородском направлении группа «А» под командованием фон Бока в составе 2, 17, 1-й танковой, 8-й итальянской и 2-й венгерской армий, и группа «Б» — 6-я и 11-я полевые, 4-я танковая, 3-я и 4-я румынские. Командующим группы армий «Б», которой предстояло действовать в полосе от Донбасса до Черного моря, Гитлер решил назначить фельдмаршала Листа, причем уточнил, что румыны будут охранять побережье Азовского моря, потому как более серьезные задачи им доверять не стоит.

Генералы вздохнули с легким облегчением: кризис вроде бы удалось уладить малой кровью. Но в затухавший костер плеснул бензина фельдмаршал Клюге, о котором чуть не забыли в связи с событиями на южном участке фронта. Фельдмаршал был искренне возмущен, мало того, что никто не собирался решать его проблемы, так еще 2-ю армию отобрали.

— Фюрер, надеюсь, вы не забыли о сложной ситуации группы «Центр»? — вежливо начал он. — Силы армии Моделя на исходе, а фронт группы растянут, и лишен возможности маневрировать дивизиями. Я уже забрал все, что можно, из третьей танковой и четвертой армий. Оборонительную линию 9-й армии надо срочно укоротить и подкрепить свежим корпусом.

— У вас остается три армии, — сообщил Гитлер, — резервы русских не бесконечны, они не могут атаковать непрерывно, а район Орши — естественный плацдарм для удара на Москву… Кейтель, как только прибудет Цейцлер, решите с ним вопрос о переброске нескольких дивизий группы армий «Центр» в распоряжение фон Бока и Листа. Мне нужно хотя бы две танковые дивизии. Мы должны собрать на юге максимально много соединений, чтобы нанести последний удар большевизму.

Однако Клюге не собирался сдаваться и твердо возразил: мол, в его распоряжении нет лишних дивизий. Даже выслушав длинную речь Гитлера о скорой победе над практически поверженным врагом, Клюге угрюмо заявил:

— Я не могу отдать две танковые дивизии, которые нужны для контрудара.

— Это приказ, — устало сказал Гитлер.

Сделав каменное лицо, фельдмаршал отвесил короткий поклон и направился к выходу. Уже возле двери он остановился, проговорив на прощание:

— Таким образом, мой фюрер, ответственность за это ошибочное решение вы берете на себя. Честь имею.

Изумленно уставясь в дверь, мягко закрывшуюся за спиной фельдмаршала, Гитлер растерянно пролепетал:

— Как это понимать?.. — затем вдруг обрушился на Гальдера: — Вы заразили фон Клюге пораженческим настроением. Это вы всегда приходите сюда с одним и тем же, предлагаете отход, когда мы стоим на пороге обеды В отличие от вас, наши строевые части твердо исполняют свой долг. И я надеюсь, что командиры на фронте тверды, как их солдаты!

Это было последней каплей, и Гальдер, не в силах более сдерживаться, бросил в ответ:

— Я достаточно тверд, мой фюрер. Но там, на фронтах, храбрые солдаты и молодые офицеры бессмысленно гибнут тысячами только потому, что их командирам не разрешают принять единственно правильное решение и у них связаны руки.