Дарья Конoненко - Ответ большевику Дыбенко

У Паши зародились подозрения.

Женщины захихикали.

Лось отошел от собачьей будки, взглянул на небо. Анекдот про махновца, который пришел домой, оказался правдой жизни.

– Часть оружия надо на завод оружейный отвезти, а то тут патрон специальный, под наши винтовки не годится.

Паша уже ничего не понимал. Крысюк явно не тянул на защитника Святой Руси. Лось, похоже, его поддерживал. Кому мы помогли?!

По улице с диким визгом пронеслись дети. Один из них размахивал черной тряпкой. Женщина, которая стояла ближе к осколкам, ахнула и понеслась за малолетним безобразником.

Вылез на улицу матрос давешний, смотрит, зубы скалит.

Лось тяжело вздохнул и подошел к Паше.

– Поговорим не здесь, за хатой.

За хатой росла старая, толстая, ветвистая слива.

– Мне белогвардейцы представлялись какими–то не такими, – вздохнул Паша, – Крысюк этот скорее на бандита какого–то смахивает.

– Держись за дерево. Взялся? Крепко держишься? Ты угадал.

– Не понял.

– Паша, смотри на жизнь философски. Ну махновец, ну и что? Зато у него жена хорошо готовит.

Паша почему–то не упал в обморок, но Лось до этого не знал, что можно орать на кого–то шепотом.

– А им сказать слабо? – Лось не испытывал пиетета к золотым погонам, тем более не убили, накормили от пуза. Да и Крысюку есть за что воевать – за жену и кусок своей земли. Вполне реальная цель.

– Я не собираюсь помогать бандитам.

– А гонителям прогресса, значит, помогать можно. В селе хоть один грамотный человек есть?

– А тебе зачем?

Черт! Сопляк этот! Услышал. Босой, бесшумно ходит. Босой–то он босой, а вооруженный – за плечами вот такенная фигня висит. Винтовка какая–то короткая, что ли.

– Письма писать? – сопляк шмыгнул носом, поправил свою жуть с прикладом.

– Да письма я и сам писать могу, мне про село интересно.

– А тебе зачем? – махновец попался настырный.

– Ну не был я никогда в селе, – развел руками Лось, – а говорят, что там все неграмотные.

Сопляк выпучил глаза. Чего только на свете не бывает.

– Какая винтовка странная, – вклинился в разговор Паша.

Сопляк чихнул, хорошо еще, что отвернулся.

– Яка ж то винтовка? То маузер с прикладом. Дурные вы какие–то, с города.

– А ты, Ременюк, умный, значит.

Матроса черти принесли. Услышал, зараза рыжая, ужас Балтийского флота.

– А шо, нет?

Матрос развел руками.

– А умные люди гранатами рыбу в копанке глушат? А умные люди в ту копанку падают потом?

Ременюк чихнул еще раз.

– А рыба там хоть была? – у Паши в семье рыбалку любили все, включая бабушкиных подружек.

– Нет, – матрос явно наслаждался воспоминаниями, – ее для стирки выкопали. Граната коту под хвост.

– И как там на Балтике? – Лось понял, что лучше сменить тему.

– Никак. Я с Черноморского флоту. Это ж где вы такое взяли? Я про автомат Федорова слышал, но ваши курятник насквозь прошили. Трех курей в клочья.

Лось мысленно обделался. Идиотская книжка! Идиот ее автор! И Паша тоже идиот!

Кто две недели мозги компостировал на тему «наши наивные предки ничего не заподозрят»? Вот, пожалуйста – наивный предок – любопытный, как сестра младшая, даже хуже.

– Секретный английский проект.

– Да ну? – матрос не купился.

– Вот ты про Майкла Коллинза слышал?

– А это хто?

– Махно знаешь?

– Знаю.

– А Коллинз – это его ирландский вариант.

– И чего?

– Так в Ирландии этот завод и стоит, а люди детали потихонечку воруют. Надо же чем–то воевать.

– А вы где взяли?

– Купили. Все деньги потратили, – сокрушенно пожал плечами Паша, – мои родители меня наследства лишили. А по курятнику зачем стрелять?

Ременюк злорадно рассмеялся. А не надо меня перед усем селом позорить!

– Предохранитель проверял.

Лось не выдержал.

– А гранату в сортир не бросали?

Матрос прыснул.

Паша провел его недобрым взглядом.

– Отстал ушлепок.

Лось не обратил на эту характеристику местного жителя никого внимания. Его куда больше интересовал гужевой транспорт – телега, разрисованная в цветочки. Маки, если точно. Здоровенные красные маки. Сопливый Ременюк ползал под этим кошмаром гаишника, смазывая оси чем–то черным и липким.

– Масло?

– Деготь. Не, дядьку, вы точно городской.

– А куда собираешься?

Ременюк чихнул, забавно при этом дернувшись под телегой.

– Сено красть.

Паша утратил дар речи. Ненадолго.

– Может, все–таки купишь то сено? Люди ж трудились.

Маленький гаденыш расхохотался. Точно городские, дурные як пеньки, хуже даже. Кто ж про такие вещи при свидетелях трепется?

– Я б на твоем месте сидел дома и лечился, – встрял Паша.

Попытку воспитать молодое поколение прервал чей–то ребенок, искавший какого–то дядька Гната. Ременюк ткнул в направлении хаты Крысюка.

Крысюк выскочил из дома через десять секунд, путаясь в ремне и пулеметных лентах.

– Пожар?

– Шкура, – махновец выводил из сарая упитанную серую кобылу, – чего уставился? Давай людям винтовки!

Ременюк шмыгнул носом и принялся запрягать животное. Руки у него заметно дрожали.

На площади собралось человек шесть – давешний матрос, дико злой тесть Крысюка и четверо местных, верхами.

– Тимка – вторая линия, – непонятно скомандовал матрос. Ременюк недобро зыркнул на командира, отошел в сторону.

– И не лапай мою жинку, понял? – Крысюк уже сидел в тачанке, за здоровенным зеленым пулеметом.

Вот тебе тачанка махновская, в цветочки! Гы!

– Вы двое, – матрос уставился на несостоявшихся прогрессоров, как гадюка на мышонка, – до Крысюка. Винтовки свои возьмите и патронов не жалеть.

Лось кивнул. Паша напряженно соображал, что вообще происходит!

– Я пацифист.

– Я тоже, – матрос глядел в упор и бывшему студенту стало не по себе. Паша машинально взял тяжелый, жуткий, обтертый от смазки автомат. Куда мы вляпались?! Лось, придурок, уже четвертый рожок в карман пихает. Себе бы патронов взять. Зачем мне все это?!

Основные силы своих засели в балке километрах в десяти от села. Войско это было разношерстным – кто в полушубке, кто в шинели без погон, кто в куртке кожаной, как комиссар из старого кино. И было этого войска человек сорок, а может, и меньше. И пулемет у них имелся – ручной с диском. Льюис, кажется. Считать Галайду за бойца или нет – это вопрос непонятный. Стрелять–то он может, а ходить – нет. И не будет ходить еще месяц, если сейчас не убьют.

А вот враг обрел имя. Волчья сотня. Шкуровцы. Крупный отряд двигался на эту самую балку, и их завывания не прибавляли храбрости.

В волчий вой вплелась короткая очередь. Двое всадников слетели с седел, третий пошатнулся, но не упал. Второй пулеметчик тоже вспомнил, что он не у тещи в гостях. Тихо матерящийся Лось пытался зарядить автомат, впихивая рожок не той стороной. Остальные махновцы тоже не цветочки собирали. Паша трясся мелкой дрожью. Вот твои белогвардейцы. Нравятся?