Андрей Бондаренко - Клоуны и Шекспир

– Это, господа, продовольственный склад, – пояснил Ванроуд. – С помощью блоков и канатов сейчас будем поднимать – из трюма прямо на чердак – вяленое и копчёное мясо. Потом пойдём дальше по каналу. Так расположены большие плавильные печи, для которых и предназначена скандинавская железная руда…. Ну, друзья, куда вы сейчас направитесь?

– Для начала, немного прогуляемся по городу, – легкомысленно пожал плечами Макаров. – Кстати, вдоль канала я видел несколько виселиц. Причём, все они были «занятыми». То есть, с болтающимися на перекладинах покойниками. Это, наверное, отступники от истинной веры? То бишь, еретики?

– Нет, конечно же. Обыкновенные воры и убийцы. Амстердам, слава Богу, Великая Инквизиция пока обходит стороной.

– Почему обходит?

– Здесь процветает высокодоходная торговля. Причём, практически со всем Миром. Зачем же отпугивать иноземных купцов, не приученных к кострам и прочим изысканным зверствам? Деньги – дело святое. Даже святее, чем Чаша Святого Грааля. Для тех, кто понимает, конечно…

– Посещают ли Амстердам бродячие циркачи? – спросил Тиль.

– Регулярно наведываются. Поищите их расписные фургончики на площади Дам. Как найти площадь? Шагайте направо. Пройдёте мимо башен Схрейерсторен и Монтелбансторен, после этого свернёте строго на восток. Потом увидите Монетную башню. За ней начинается Дамрак – главная улица Амстердама. На пересечении Дамрак и улицы Рокин и находится площадь Дам…. Уже трогаетесь в путь? Удач вам, господа Уленшпигель и Гудзак. Да хранит вас и Фландрию – Бог…

Они и пошли, подхватив узлы и баулы.

– Очень, уж, он ароматный и пахучий, этот Амстердам, – усмехнувшись по-доброму, сообщил Даниленко. – Я это сразу понял, пока шли на «Короле» по Северному каналу. Там каждый пройденный километр пах по-особенному. То слегка подгнившими овощами и фруктами, то краской, то машинным маслом, то свежей древесной стружкой…. Сам город? Улица, по которой мы сейчас шагаем, пахнет подкопчёнными колбасками и сосисками. А из того кривого переулка явственно пахнуло рыбными пирогами и свежей сдобой. Голландцы и фламандцы, судя по всему, очень трудолюбивая нация…. А современная Россия, которую мы покинули совсем недавно? Там везде и всюду пахнет одинаково – полной безнадёгой и хронической ленью. Все только и мечтают, что о лёгких и халявных деньгах. Раз, и срубил. То есть, открыл фирмочку, нанял сотрудников, присосался к госбюджету, чиновникам заплатил положенные откаты, после чего, понятное дело, сказочно разбогател. Самому работать? Руками? Фи, это же дурной тон. Вертеться надо, крутиться, нос держать по ветру, правильно понимать текущую политическую ситуацию, в любую щель проскальзывать без мыла. Короче говоря, что угодно делать, только не руками работать. Для этого существуют гастарбайтеры из Средней Азии. Дурной тон, понимаешь. Мать вашу, труженицу наивную….

– Прекращай ворчать, – посоветовал Лёнька. – Лучше по сторонам посматривай. Тутошняя архитектура – отпад полный. Натуральное и патентованное Средневековье. Эстетика, блин горелый. Я такого и по телеку никогда не видел…. Церкви, колокольни, жилые дома, широкие каналы и узенькие канальчики. Многие строения возведены на массивных деревянных сваях, вкопанных в землю. Смотри, трёхэтажный дом под красной черепичной крышей слегка завалился на сторону. Сгнившие сваи не заменили вовремя, теперь его от разрушения «удерживают» только соседние домишки. Бардак, однако…. Обратил внимание на скульптурный фронтон декоров? Очень элегантная лепка квадратной, или же округлой, формы. Естественно, в сочетании с украшениями, символизирующими род занятий хозяина дома. Здесь, к примеру, проживает булочник. А тут – дамский портной…. Кстати, а зачем нам понадобились бродячие циркачи?

– Во-первых, узнать самые свежие новости. Цирк, постоянно кочуя по разным городам, весям и странам, становится – с течением времени – информационной кладовой-копилкой. Пораспрошаем, мол, что, где и как…. Во-вторых, у ребят и заночуем. С деньгами у нас нынче особых проблем не наблюдается. И свои имеются, и щедрая Сигне – при прощании – вручила мне тугой кошелёк с золотишком. Но, всё же…. На фига нам сдались здешние постоялые дворы? Ограбят ещё, не дай Бог…

– Гав! Гав! Гав! – из очередного проулка выскочила маленькая рыжая собачонка – так, ничего особенного: тощая, вертлявая, местами облезлая, помесь шпица и дворняги.

– Пшёл вон! – рассердился Макаров. – Гавкают тут всякие…. А ещё и дождик закапал с неба. Промокнем.

– Ерунда, – присаживаясь на корточки перед собакой, заверил Тиль. – Если в славной Фландрии кто-нибудь хочет получше обсушиться, то он разводит у себя в пузе пивной костёр. Поговорка такая…. Очень славный, добрый и приветливый пёсик. Пойдёшь с нами, цуцик?

– Гав! – собака радостно завиляла коротким хвостом.

– Вот, и отлично. Договорились, миляга. Я назову тебя – «Тит Бибул Шнуффий».

– Что ещё за дурацкое имечко? – возмутился Лёнька. – Так любишь выделываться и умничать?

– Никто и не выделывается. С чего ты, собственно, взял? Просто именно так и звали собаку легендарного Уленшпигеля. По крайней мере, по утверждениям господина Шарля де Костера. Будем, что называется, старательно «лепить образ». Достоверность, как известно, она очень важна. И для шутов, и для комедиантов…

– Мы собираемся стать комедиантами?

– Непременно. Это часть моего гениального стратегического плана. Более того, его наиважнейшая часть…. Двинули?

– А мы случайно, в полном соответствии с законом подлости, не нарвёмся на настоящих Уленшпигеля и Гудзака?

– Лёньчик, брат, ты не устаёшь меня поражать, – заливисто хихикнул Даниленко.

– Гав! – поддержал нового хозяина Тит Шнуффий. – Гав!

– Вот, даже пёсик рассердился, реагируя на твою потрясающую несообразительность. Ну, сам подумай, как можно столкнуться (тем более, нос к носу), с книжными героями, которых – в чистом виде – никогда и не существовало?

– Ах, да. Мы же имеем дело с «собирательными образами». Забыл. Извини…

Дождик прекратился так же внезапно, как и начался.

На площади Дам было шумно и весело. Людской нескончаемый гомон, нехитрые мелодии скрипок и альтов. Навязчивый плач волынок.

– Сегодня же суббота, – вспомнил Тиль. – То бишь, традиционный рыночный день. Тит Бибул!

– Гав!

– Иди-ка сюда, бродяга облезлый. Полезай ко мне за пазуху, пока не затоптали. Молодец…

За длинными прилавками, покрытыми сверху плотной тёмно-коричневой тканью, располагались башмачники, старьёвщики, юнцы, торговавшие клетками с певчими птицами, собачники, кузнечных дел мастера, продавцы пёстрых непонятных шкур.

– Какое благородное животное раньше носило эту тёмную шелковистую шкурку? – уважительно тыкая пальцем, спросил Леонид. – Куница? Выдра? Колонок? Горностай?