Павел Дмитриев - Разбег Пандоры

Жорес Иванович начал с осторожных попыток выведать у меня источник «фантастических, совершенно невозможных гетероструктур». Пришлось кроме расплывчатых намеков пообещать ему к зиме достать кучку «новейших» фотоприемников. Если, конечно, «нашим людям» повезет в их нелегком труде на благо коммунизма во всем мире. Обрадованный ученый охотно провел мини-экскурсию и рассказал о проблемах, суть которых, увы, я понять полностью не смог. Если кратко, то структура образцов лазеров оказалась слишком сложной для советской науки 66-го года. Это я по неграмотности думал, что реальный полупроводник похож на схематические рисунки из 2010 года. В реальности оказалось, что все дело в наращенных на специальной подложке тончайших пленках с какими-то полосками-страйпами, и прочими квантовыми точками.

Поэтому в изучении структуры не слишком помог даже чудесный сканирующий микроскоп «Stereoscan [103] В 1965 году фирмой «Cambridge Instrument Co.» был выпущен первый коммерческий сканирующий электронный микроскоп – «Stereoscan». », закупленный с помощью какой-то ужасно детективной истории и астрономического количества валюты. Слишком много областей на кристалле нужно было исследовать с его помощью. Впрочем, прибор эксплуатировали в уже привычном для микроэлектронной промышленности четырехсменном режиме, и, как по секрету сообщил Алферов, полезных фактов успели собрать не на одну диссертацию.

Единственное, в чем ученые были уверены – так это в непригодности существующей методики газотранспортной эпитаксии [104] Газофазная эпитаксия – получение эпитаксиальных слоев полупроводников (т. е. ориентированно выращенных на специальной подложке) путём осаждения компонентов нужного состава из потока газа, движущегося с небольшой скоростью. Один из основных методов в середине 60-х (наряду с жидкофазной эпитаксией). к повторению предоставленных мной образцов. Образно говоря: «нельзя ювелирные работы делать кувалдой». Поэтому весь коллектив НИИ готовился свернуть горы на пути к принципиальному усовершенствованию технологии. Работали ребята весело и с ненаигранным азартом.

К сожалению, названные методы мне совершенно ничего не говорили. Чтобы не расстраивать Алферова, попросил перечислить все связанное с его отраслью термины. Через несколько минут мой слух «зацепился» за турбомолекурярный насос [105] Первый турбомолекулярный насос был построен в 1958 году Беккером (Becker). К 1965 за рубежом появились уже вполне серийные изделия. . Когда-то, еще в школе, преподаватель рассказывал о принципе работы этого устройства, в котором движущиеся лопатки чуть не по одной загоняли молекулы воздуха через неподвижные наклонные щели. И говорил, что это очень важное устройство для изготовления полупроводников. Но на «Пульсаре» ничего похожего я не видел.

Мое заявление в духе «вот про эту штуку я слышал, кажется, она совершенно необходима» вызвало неоднозначный эффект. Оказывается, одно из перспективных направлений исследований действительно требовало глубокого вакуума. Но и другое обойтись без подобной техники не могло [106] В конце 60-х были разработаны: эпитаксия с помощью металлоорганических соединений и молекулярно-пучковая технология (катодное осаждение). Теоретически, использовать для производства лазеров можно оба метода, но первый заметно дешевле. . Поэтому мои дилетантские слова были восприняты не иначе как руководство к очередной научной дискуссии. И попробуй возрази – в разгоревшемся споре я понимал лишь некоторые предлоги и наречия.

После этого нам осталось только поскорее распрощаться с Жоресом Ивановичем и его горластым коллективом. Напоследок я лишь посоветовал Алферову ограбить на ресурсы и квалифицированные кадры ядерщиков с их «Токамаком», на который «режут фонды». Если, конечно, большие начальники не будут против. А также, по опыту все того же «Пульсара», заранее заказать парочку управляющих ЭВМ, скорее всего самых быстрых в СССР БЭСМ-6. Электроника уже в 66-м работает куда надежнее и точнее человека. А с правильным применением если что – мы поможем.

Время в СССР бежит незаметно, куда там России 21-го века. Вроде только поговорить успели, а на часах – начало первого. Отстаем от графика просто катастрофически, тем более, Ленинград – большой город. Хоть и нет тут пробок, такси в 66-м не имеют привычки носиться под сотню. Набрать бы с мобилки, да перебить встречу…

Метнулся к телефон-автомату, будка которого была приставлена к торцу здания алферовского НИИ. Даже «двушку» успел закинуть в щель монетоприемника, только потом увидел разбитый вдребезги диск. Анатолий из-за плеча ехидно заметил – «и тут пружину на кнопарь [107] Кнопарь – нож с автоматически выскакивающим лезвием. выбили». Черт, вот что значит большой город! Последнюю монетку поганая железка не вернула. Плюнул – доехать быстрее, чем найти телефон.

…Старос встретил со всем советским радушием, посередине небольшого кабинета. Он оказался именно таким, как представлялся по телефону. Невысокого роста, чуть располневший господин с типичным лицом турка или грека. Так что у меня всколыхнулись ощущения дежа-вю от оставшихся в будущем ресепшенов отелей. Совсем как там – коротко остриженные, жесткие черные волосы, смуглое лицо, ухоженные усики с пробивающейся сединой, ярко-белая рубашка. Только вблизи стереотип ломали неожиданно внимательные коричневые глаза.

Не успели мы пожать друг другу руки, как он удивил:

— Проголодались с дороги? Может быть в ресторан?

— Охотно! — Я не стал дожидаться согласия Анатолия. — Прекрасная идея!

— Пойдемте, — он широким взмахом прихватил брошенный на роскошное кожаное кресло пиджак. — Тут за углом есть неплохое место!

Ресторан «Спутник» действительно производил приятное впечатление – но только по меркам 60-х годов. Для меня было тяжело видеть в «приличном» заведении футуристический интерьер с гладкими закругленными формами и яркими красками. Широкие окна, едва прикрытыми легкими занавесками, не прятали летнее солнце, при тотальном отсутствии кондиционеров это не добавляло комфорта и уюта.

Но все же это не обычная «столовка». Отсутствует длинная стойка для проталкивания подносов и прочие атрибуты самообслуживания. Небольшие квадратные столы застелены хоть и покрытыми застарелыми пятнами, но белыми скатертями, в красивом порядке заранее уложены приборы. В наличии даже свернутая в конус салфетка, твердая от крахмала, но при этом застиранная до состояния тряпки. В общем, все как в средней кафешке 21-го века. Главное, посетителе мало, видимо, недешевое место по местным меркам.

Против ожиданий, официант не заставил себя долго ждать. Но принес вместо меню тарелки со сладкой морковкой под сметаной и очень приличным на вид борщом. Оказывается, есть в СССР аналог бизнес-ланчей будущего, год тут прожил, и еще ни разу не сталкивался. Вроде как в М-Граде такого не практикуют. Старос, как завсегдатай, взял процесс в свои руки, и попросил чешского пива. При виде чуть запотевших бутылок мне сразу захотелось перенести НИИ «Интел» километров на шестьсот-семьсот западнее текущего местоположения.