Алекс Кун - Форт Росс

Как в воду глядел! Еще пристроиться у берега не успели, а царевича выдернули из люка как пробку из бутылки. С отчетливым чпоком. Тень полезла вслед за ним, и мы остались у чудом уцелевшего «корыта». А еще говорили, что сказок не бывает.

Через четыре часа, когда уже темнело, подошла канонерка, день завершился в деловых хлопотах. Только к утру народ вспомнил, зачем мы, собственно, тут собрались — посмотреть, как горит огонь, шумит море болельщиков и бегут, соискатели победы по склонам горы названной Императорской, вместо «ой, Ё». Все три удовольствия — огонь, море и чужие потуги.

Асада самое интернациональное, наверное, поселение. Болельщики от нескольких племен смешивались с колонистами без всякой системы и местничества. В соревнованиях многие участники хвастали нечесаной шевелюрой, красноватой кожей и странными матюгами на местном языке, правда, перемежая их цивилизованными поминаниями приспешников рогатого. Как там было — «харпун в хвастатый зад»? Ну, нечто похожее.

Порадовали и мастера. Асада специализируется на деревообработке, химии и цветных металлах. В перерыве мне подарили очередной новый блокнот. Вроде, рядовое событие — у меня этих блокнотов уже целый ящик из-под патронов накопился. Но блокнот блистал белыми страницами. Белыми! Не желтыми, не серыми, как обычно. Взял за горло специалистов и вытряс из них почти детективную историю.

Если кратко, то мастера Аляски решили лед с ледника на горе резать водородной горелкой, так как колоть его получалось долго, а ветряк на этой же горе давал много энергии. Рационализаторы. Понятно, что у них все получилось — покажите мне тот лед, который устоит под газовым резаком. А вот побочный эффект вышел любопытный. Стекающая из разрезов вода скапливалась в лужу и замерзала. Но не вся. На этот факт обратили внимание.

В результате набрали бутыль «странной воды», не замерзающей на морозе, не являющейся спиртом и имеющий неприятный привкус металла. А еще, стол под разлитыми «странными» каплями побелел. Стол — дерево — бумага. Ассоциация понятна, и бутыль оказалась в Асаде.

Ломанулся как лось смотреть на остатки ценной жидкости. Поболтал в ней пальцем, лизнул, минут двадцать искал по поселку серебряную монету, с трудом нашел и бросил в «странную воду». Монета покрылась шубой пузырьков.

Закурил прямо в мастерской. Неужели так просто?! Не может быть! Что-то часто, в последнее время произношу эту фразу. На столе явно стоял пироксид водорода. Перекись. Концентрация слабенькая, но это поправимо.

Затянулся. Ух, какие мы штуки с перекисью в юности делали! Волосы отбеливать — это надругательство над ценным продуктом! Как микроскопом гвозди забивать. Ведь перекись даже в космических кораблях используют. Концентрированная до девяносто процентов перекись, проходя через серебряную сетку, бурно разлагается на кислород и водяной пар. При этом разложении выделяется много тепла, и продукты разложения сами по себе уже создают реактивную струю. А если в эту струю еще и горючее впрыскивать…

Проекты подводных лодок на перекиси были. Торпеды, реактивные наспинные ранцы простейшей конструкции без единой движущейся детали. Для медицины это антисептик. В сельском хозяйстве обработка семян и кормов слабой перекисью заметно улучшает их качество. Химия — тут и сказать нечего, горло сперло от вкусностей.

— Матвей Палыч, не ведаешь, много ли такой «странной воды» в Аляске?

— Нету больше, мастер. Совсем мало было. Оттого только попробовать хватило. Может, и выделали еще, да все одно много у них не выходит.

Затянулся еще раз. А как делают перекись? Тут у меня пробел. Судя по стоящей на столе бутыли — при соединении водорода и кислорода в пламени горелки получается не только вода, два атома водорода плюс атом кислорода, но и перекись — водород с кислородом пара на пару. Но перекись неустойчива, мне ли этого не знать. Выходит, лед сыграл роль «замораживателя» процесса разложения.

По логике, если обычную воду в бутылке потрясти, насыщая ее кислородом — в воде образуется капелька перекиси. От этого все эти «воздушные коктейли» и считают лечебными. Вот только для промышленного производства такие методы — капля в море.

Вышел на крыльцо, выбил трубку. Мастер рядом бубнил про успехи на почве производства бумаги. Обещал скоро выполнить мой заказ и выпустить мягкую туалетную бумагу в рулонах. Жаловался на отсутствие реагентов, на губернатора, на металлургов, словом, на всех. Кивал ему с задумчивым видом. Все же, как делают перекись?

Если просто соединять водород и кислород — выйдет вода. Хотя, Менделеев предполагал, что в пламени возникает сначала перекись из молекулы кислорода и молекулы водорода, и только затем перекись разлагается на воду и кислород. Так что, не все так однозначно с водой. Перекись есть везде, в воздухе, в растениях. Наши организмы вырабатывают до тридцати грамм перекиси в день. Если память не изменяет, есть где-то на юге жук-бомбардир, который накапливает вырабатываемую перекись в специальных «соплах», и когда пугается, стреляет из них «отходами» в противника. Грибы, паразитирующие на деревьях, вырабатывают перекись и растворяют древесину, делая ее съедобной. Кстати, если обычные опилки вымочить в растворе перекиси, то они станут плохеньким, но съедобным кормом для животных. Однако, второе имя перекиси — «Неуловимый Джо». Везде есть, но не поймать. Как поймаешь, так она быстро разложиться, и прикинется водой.

А если водорода в пламени будет меньше чем надо для воды? Выпускать при электролизе водород и сжигать остаток в избытке кислорода? Ключевое слово — сжигать. От высокой температуры перекись разрушится. Надо обойтись без огня. Охлаждаемый катализатор? Какой? Как мне недостает грамотных химиков!

Рядом бубнил мастер, рассказывал, что белой бумаги много делать не смогут. Лекари «странной воды» не дают, говорят, им самим мало… Чего?!

— Палыч, лекари то тут причем? Они у тебя поставки из Аляски перехватывают?

— Да нее, они сами там, случайно что-то удумали. А теперь говорят, что это лекарство, и нам не дают. На тебя ссылаются! Мол, ты лекарства беречь велел. Уж и в терем жаловался, все одно ни в какую. Христом Богом прошу, вели ты этим коновалам поделиться. С меня теперь губернатор не слезет, пока ему беленых листов не выделаю…

Мастер бубнил дальше, сетуя на трудности, а у меня постепенно округлялись глаза. Это что выходит? Тут мучаюсь, память насилую, а эти экспериментаторы тяп-ляп и готово?

— Постой мастер. Пойдем вместе к лекарям, там и поговорим.

— Ты это… без меня сходи. Уважь старика. Укажи этим неслухам.

— Что это, без тебя?

— Да их старшой обещал, как увидит, клизму ведерную мне этой воды залить. А она у них жгучая, да и Мишка словами зря не разбрасывается. Сходи, а. Туточки тебя подожду. Медку немного есть! Обернусь за ним пока, а потом за отваром посидим. Сходишь?