Алекс Кун - Форт Росс

Побережье постепенно заворачивало к северу, оттесняя корабли дальше в море, прямо в объятия льдов. Часто и густо пошли островки, рядом с которыми глубины стали совсем никакие. Срочно нужно изобретать эхолот. Тем более, акустик у нас уже есть, и принцип работы устройства аналогичен — рявкнуть в воду и посчитать, сколько времени пройдет до возвращения эха. Сложность эхолота в том, что человек уже малопригоден в роли приемника. Скорость звука в воде больше скорости звука в воздухе аж вчетверо. Сотню метров до дна звук пройдет менее чем за десятую долю секунды. Наблюдатель просто не успеет уловить вернувшееся эхо и точно засечь время. Тем более, особо точным надо быть на глубинах около десяти метров — тут точно человек не успеет. Нужна автоматика, над которой и думал. Полупроводники у нас пока сырые, эхолоты нужны прямо сейчас — оставалось думать над механикой. Невозможно? Да нет ничего невозможного! Резонаторные коробки, чтоб частоту сигнала от шумов моря отфильтровывать, угольный микрофон, чтоб преобразовать звуковые колебания в электрические, и вращающиеся диски, которые будут таймером. В понятиях моего времени — игровой автомат «однорукий бандит». Несколько легких дисков с цифрами, выстраивающимися в трехзначное число, раскручиваемые массивным маховиком, и в момент прихода эха отсоединяемые от маховика с последующим их торможением электромагнитом и колодками. В теории — все просто. На практике всплыла масса нюансов, и мне было интересно, как подобное торможение было сделано в игровых автоматах моего времени. Еще и обнуление значений нужно делать перед каждым новым циклом измерений. Кумекали с мастерами над «одноруким боцманом», но пока без результата.

Тем временем, «Авось» позорно сел на мель. Берега настолько вытолкали нас на север, что полоска чистой воды стала шириной с реку, и у этой реки нашлось дно, правда, песчаное и относительно мягкое — экипаж ледокола отделался ушибами и ссадинами от резкого толчка.

После часа заведения якорей за корму ледокола и сдергивания его с мели, запустили машины, отвернув еще больше на север и взламывая льды. Побаловались парусами, и будет. Где бы топливом разжиться? Берега вокруг уже много веков не помнят о лесе, наверное, со времен динозавров, когда тут водилась растительность судя по каменному углю, который от нее остался. Уголь меня устроит, но его еще найти надо, а значит, пора основывать очередной форт, и дать работу рудознатцам.

Конвой, идя сутки во льдах на восток, начал забирать к югу, разыскивая негостеприимно выпершую его землю. Обсуждался даже вариант основания форта на мелком побережье, но пришли к выводу, что это выброшенные силы и средства.

Берег встретил нас неожиданно далеко на юге, штурманы положили на карту подкову пути и вопросиками отметили мыс, выдающийся глубоко в море. Работы по картографированию окрестностей Ледового пути займут еще не один год, а то и десятилетие.

Наученные опытом, мы пустили впереди ледовых кораблей канонерки, пока лед вновь отступил от берегов. Одна из канонерок пошла на разведку и ее пришлось сдергивать с мели. Так мы и искали место под будущий форт, взбадривая себя периодическими авралами. Кто бы мог подумать, что тут так мелко — Финский залив заполярья.

Устье реки нашли случайно, катерами, выпущенными канонеркой сидящей на очередной мели. Позже выяснилось, что устье не одно — тут целая дельта образовалась, в которой один раз на мель сел катер. Просто мрак. И где тут порт организовывали? Или это не Лена? Как тяжело идти наугад!

Ночью глубины начали возрастать. Конвой бросил якоря до утра, не доверяя сумеречным теням белых ночей. Утром, в клубящийся туман, ушли все восемь катеров с наших канонерок. Поиск места основания форта и путей подхода к нему начался, экипажи крестились, желая разведчикам удачи, и перекрикивали гомон птиц, кружащих вокруг кораблей. Поговорил с Алексеем и Витусом — команды надо отпустить на берег хоть на один день, независимо от того, найдем место под форт или нет. Пока держится погода и Леди Удача к нам благосклонна. Заканчивался июль, у меня были опасения, что улыбка этой Леди нам еще очень понадобится.

Форт Мелкий был основан в бухте Тикси за трое суток, считая от вечера, когда радостно гомонящие команды начали высадку и выгрузку материалов на склон двухсотметровой сопки, где побережье позволило подойти к берегу. Глубины ограничились всего семью метрами, но для этого моря такая «глубоководная» бухта около реки, стала подарком. Может, и не единственным, но времени обследовать все побережье не имелось — впереди еще половина пути.

Бухту обозвал Тикси условно. В переводе, «тикси» значит «пристань» — вполне подходит к нашему начинанию. Вокруг бухты вздымались невысокие, сто-триста метров, сопки. В море, западнее, лежал большой остров, за которым глубины падали до трех метров и тянулась плоская коса с редкими взгорками метров двадцати высотой. Может это и не та бухта, но мне удобнее пользоваться привычными топонимами. Имею право на географическое самоволие.

За два дня облазил ближайшие окрестности — тундра, она и есть тундра. Белые куропатки, с красивыми красными бровями над глазами, розовые чайки с голубоватыми маховыми перьями, мелкие цветочки, прячущиеся между серых валунов, подернутых тонкой пленочной мха. Бесконечные просторы вокруг, где снег пятнал коричнево-зеленые склоны сопок и лежал на мелких льдинках, плавающих у берега. Лепота! Хоть и прохладно, едва до плюс пяти дотягивает. Заправочную станцию для кораблей, к сожалению, в тундре не нашел. Собрал вечером офицеров и руководителей экспедиции

— Господа, топлива мы сожгли больше, чем рассчитывали. Мы можем вверить себя Господу и продолжить путь, а можем остаться зимовать в бухте, отправив экспедиции вверх по Лене на заготовку топлива, благо вся машинерия у нас есть. Решайте.

Уселся на место, помешивая отвар в кружке, без которого, традиционно, не обходились заседания экспедиции. Правильно построил предложение. Духовник царевича сразу ухватился за «вверяем Господу» и дальше все пошло по накатанной. Зимовать в бухте мне не хотелось, но топлива действительно может не хватить.

Вышел под сумерки северной ночи. Собрание затянулось, и хотелось охладить мозги. Бухта жила своей жизнью, стараясь за короткое лето успеть прожить целую эпоху. Берега шумели прибоем и звуками неспокойной фауны. Море катило невысокие волны, на которых плясали несколько шлюпок, с яркими точками ламп. С лодок неслись азартные крики редкой для этих мест фауны — человека. Мужики колониального наряда отрабатывали навык работы с сетями. Уже второй день отрабатывали, под всеобщее одобрение экипажей. Улов выходил богатым, что стало для меня неожиданностью — думал, на севере рыбы много в реках. Ошибался. Рыбы полно в море, видимо, благодаря этому, водится в избытке морского зверя и птицы. Охотится на зверя, отговорил Алексея, ссылаясь, что не до этого — но рыба внесла приятное, жирное и ароматное разнообразие в наше меню. Размеры рыбы вызывали уважение, тот самый случай, когда рук рыбака недостаточно, для демонстрации улова. Может действительно зазимовать?