Алекс Кун - Форт Росс

Просто и быстро. Два человека на одну рейку — шить можно сразу с обоих бортов, да еще и два стапеля. Баржи покрывались шкурой прямо на глазах. Другое дело, что кроме шкуры еще будет масса работы — перевернуть корпуса на спусковые слипы, настелить палубы на бимсы, собрать и наладить машинное отделение, рубка, руль, кабестаны, дельные вещи… А на освободившихся, выверенных по горизонту и размеченных под частые шпангоуты балках, начать сборку второй пары барж.

Оставил корабелов без своего навязчивого присутствия, занялся текущими делами, то есть, драить научников, принимать недовольство батюшек и загружать новыми идеями, не успевший спрятаться от меня народ.

Хозяйственников озадачил яслями, чуть не вызвав бунта в экспедиции. Я им дам, невместно. Скажу сиськи отрастить — трансформируются как миленькие! Разбаловал народ Алексей своим пофигизмом.

К счастью, вопрос кормления младенцев местные индейцы решали весьма оригинально. По их традициям, шесть дней после рождения младенцу грудь не давали и поили из раковин, наподобие сосок, жижой из воды и желудевой муки. Потом, если младенца считали достойным, он получал грудь матери. Пока младенцу не дали грудь, он как бы «не родился» и его могли умертвить запросто. А вот после первого материнского кормления — уже все, полноценный житель племени.

И с младенцами местные не сюсюкали. Будили их вечером, не давая спать, пока наступает темнота — иначе в младенца может войти нечто плохое. Поощряли детей не хныкать и шуметь поменьше. От груди младенца отрывали месяцев в шесть. Словом — спартанцы.

Женщине при родах кричать не разрешали традиции. Почувствовав схватки, женщина со своей матерью уходила в лес и оттуда не должны были раздаваться никакие крики, иначе вся деревня на такую «покьюту», то есть женщину, будет смотреть косо.

В результате, мы с хозяйственниками разрисовывали план яслей в два поверха. На всякий случай с родильной комнатой — мало ли, удастся убедить аборигенов, что комната лучше леса и звукоизоляция в ней надежнее.

Все одно в эти ясли, хоть ненадолго, придется заманивать кормящих женщин. Дело в том, что для «полноценного» индейца хоть одно кормление грудью обязательно. Иначе его будут считать так и не родившимся, будь ему хоть сорок лет. А если пойдут слухи, что у нас в деревнях все дети «не рожденные» могут быть неприятности.

Если обещать кормящим женщинам усиленное питание и вознаграждение — глядишь, они у нас и подрабатывать начнут. Тогда с младенцами станет полегче, и с детским питанием вопрос станет не таким острым. В «Заказах» пометил необходимость в медиках, специализирующихся на детях.

Хозяйственники посматривали на меня с затаенным желанием пристукнуть, но их вялое сопротивление планам не мешало. Прикидывали, сколько по максимуму мы сможем содержать младенцев. После того, как мужики меня убедили, что больше чем столько-то они обиходить не сумеют — согласился с ними, и цифру удвоил. Будем работать «на младенцев» вахтами, всем составом экспедиции. Нам главное два-три года до следующего конвоя продержаться, дальше будет легче. Не решить без пота «кадровый» вопрос.

Кроме того, вахты сделают наших людей терпимее к этим детям — будут «общественные отцы», уже не глядящие на подрастающее поколение безразлично. Главное, эти вахты не сделать совсем уж затяжными и неподъемными. Не так нас и мало, чтоб не выделить одного дня в две недели на уход за будущим. «Сын полка» в моей истории был, теперь будут «Дети колонистов».

Плотники стропилили крыши на домиках научников. Что любопытно, по настоянию будущих мастеров «монетного двора» — первыми возводились лаборатории. Жить мужики согласились в шатрах сколько угодно, лишь бы делом скорее заняться. Не стал вмешиваться, зима тут, похоже, действительно мягкая, а летом достроим жилье.

Первые две баржи закончили через шесть дней, не без недочетов, но несколько сезонов они отходят, а может и больше — ведь батюшки их очень тщательно освятили. Сдаточные испытания ограничились путешествием вокруг острова. На мелочи плюнул, и поставил баржи к «Юноне» под погрузку.

Искренне надеясь, что погода не испортиться, загрузил баржи по борта. Посадив сверху еще и максимальное число людей, прикрытых от непогоды только тентом. Рассержено шипя машинами баржи ковыляли на север, покрывая за три часа то, что на катере мы проскочили за час.

Церемоний отбытия местные не устраивали. Все по-деловому, прямо как Визбор пел.

Подъем по реке ничем примечательным, кроме длительных сроков, не отметился. Деревушки встречались часто, наш проводник быстро перекрикивался с местными и мы плыли дальше, оставляя за спиной высыпающих на берег индейцев.

Отмечу только споры с Алексеем и губернатором о названии губернии. Приняли шипящий «Саверс». Жаль. Мне «Сакьювель» больше понравилось, но на почве растущей напряженности с Францией, Алексей поступил «назло маме глаз выколю». Ладно, может, позже переименуем.

До места поднимались двое суток. Река радовала видами и мелями. Тщательно рисовал маршрут, так как заблудиться тут, было раз плюнуть. От основного русла постоянно ответвлялись протоки, в реку впадали ручьи и речушки, острова заставляли петлять, едва не возвращая баржи назад. Боюсь, тут и с картой второй раз пройти будет непросто. Порой, сопровождающий катер проходил по фарватеру, а баржи за ним садились на мель, и вновь приходилось искать обходы.

Выгружались под вечер, причем, последние несколько часов деревушки винту нам не встречались. Из этого сделал вывод, что нас либо засунули на земли соседей, либо это условно ничейные территории. Проводник, на мой вопрос помахал рукой на северо-запад и сказал, что там обитают «юки». Пришлось уточнять — после этого обстановка прояснилась. Земли тут были «совместного» пользования. Племена проходили через них набегами, собирая, что им надо. Соответственно, порой вспыхивали стычки при встрече разных племен. Вот винту и решили проблему с юки, поселив посреди этих земель нас. К слову, на языке винту «юки» означает враг. Примерно так и предполагал в своих ранних языковых разбирательствах.

Для выгрузки выбрали обширное поле, краем подступающее к высокому берегу. Обрамляло эту готовую площадку под город бурная растительность, проросшая даже щетинистыми пучками в разных местах посреди поля. Красиво, и ничего вырубать не надо.

Первая партия рудознатцев с охраной и проводником ушла на рассвете. В это время мы разгружали баржи, торопясь совершить вторую ходку.

Дальше седьмица слилась в сплошную ленту проплывающих берегов и мелькающих на погрузочных работах рук. Мотался туда-сюда, проверяя, как идут дела в заливе и на постройке столицы Саверса, названной аналогично. По дороге черкал планы застройки и рассчитывал материалы. Первоначальные планы, тщательно созданные еще в Петербурге, пошли прахом, начиная с Аляски. Ныне со строительством творилась сплошная отсебятина, но мы пытались сделать ее красивой и комфортной.