Руслан Мельников - Тевтонский крест

В бронированном кулаке крестоносцев отсутствовали оруженосцы и слуги, которые в изобилии толпились позади польских панов. Вся рыцарская прислуга вместе с пешими кнехтами располагалась в центре трапецеобразного построения. Там сейчас было черным-черно от сгрудившейся толпы пехотинцев. Именно черно: тевтонские кнехты носили черные плащи, котты и нехитрые доспехи из кожи или плотной стеганой материи. Металлом поблескивали лишь шляпообразные шлемы с широкими полями да нагрудные щитки с Т-образными крестами.

Надо отдать должное братьям-рыцарям: своих более уязвимых соратников они хорошенько упрятали от самого опасного — первого — столкновения с противником. Зато уж если тяжеловооруженная ударная группа тевтонских всадников рассечет ряды новгородцев и вся эта чернота хлынет на помощь рыцарям в тесноту вязкой рукопашной схватки, будет тяжко.

Бока живого тарана, как и его бронированный лобешник, надежно прикрывала рыцарская конница. Правда, на флангах белые одежды орденских братьев щедро разбавлялись серыми плащами сержантов-наемников и рыцарей-полубратьев. Их кресты, как и у чернодоспешных кнехтов, были Т-образными — со срезанными верхушками.

Еще один отряд братьев и полубратьев ордена оберегал тыл, где сконцентрировались арбалетчики. Стрелков было немного. Крестоносцы делали ставку в бою не на дуэльные перестрелки, а на мощный натиск, копейную сшибку и скоротечный рукопашный бой.

В знаменитый тевтонский клин не уместились все желающие — позади него копошилась бесформенная разношерстная масса орденских союзников и наемников с пестрыми знаменами. Конные, пешие… Вероятно, они тоже пойдут в атаку вместе с крестоносцами, но, как и упрятанные в «коробочку» кнехты, будут выполнять вспомогательную функцию.

— Свиньей ударят, псы латинянские. — Новгородский десятник мрачнел на глазах.

— Как думаешь, скоро? — Бурцеву тоже было не до веселья.

— Не-е, торопиться немцы не любят. Строиться будут еще долго, выравнивать ряды, ужимать дистанцию. Потом, как магистр команду даст, — шагом поедут. Но зато когда разгонятся — не остановишь. Могут весь тумынь рассечь, как нож масло. Тяжелая нукерская конница в резерв ушла, а без нее совладать с тевтонами, ох, непросто. А вишь, Василь, куда свиное рыло нацелено-то? Прямо на наш новгородский стяг. Псы-рыцари ведь нас тоже не жалуют. Так что готовься. Первыми мечи с крестоносцами скрестим мы. И коли не остановим немцев — и нам конец, и Кхайду-хану тоже.

Бурцев прикинул расклад. В самом деле, если сразу не сбить орденскую атаку, дальнейший исход битвы предсказать нетрудно. Бронированная свинья и идущие в кильватере союзники развалят татаро-монгольскую рать надвое, пробьются в тыл, стянут на себя ханские резервы. А польский «частокол» тем временем густым гребнем прочешет все три тумена. Степные луки и стрелы хороши только в начале сражения. А потом… Вряд ли легковооруженные стрелки сдержат тяжелую рыцарскую конницу противника.

— О, глянь-ка, Василь, сам хан пожаловал!

По передовой действительно ехал Кхайду — в боевых доспехах, окруженный суроволицыми нукерами. За ханом следовал Сыма Цзянь. За китайцем — две лошади. На каждой — по связке снаряженных к бою шипастых «громовых шаров». После Вроцлава, где, не без участия Бурцева, сгорели тяжелые осадные орудия татаро-монгольского войска, уроженец Поднебесной упрямо вез вместе с пороховыми турсуками и эти ненужные, казалось бы, уже боеприпасы. Метать теперь их было нечем, однако бережливый и хитроумный Сыма Цзян считал, что бомбы можно успешно использовать вместо таранов — подкладывая их с зажженными фитилями под ворота вражеских крепостей. Выйдет ли из этого толк, не знал никто. Но в споры с советником Кхайду-хана скептики вступать не решались.

Хан внимательно изучал построение крестоносцев. Выдубленное степными ветрами лицо было хмурым. Кхайду сразу распознал опасность, исходившую от тевтонского клюва.

— Воины! — громко, но без пафоса обратился внук Чингисхана к бойцам авангарда. — Ценой своей жизни вы должны остановить немецких богатуров. Это будет нелегко. Почти невозможно. Но если тевтоны пройдут сквозь ваши ряды, значит, их не удержат и стоящие за вами. Победить в этой битве можно, лишь заманив врага в узкий проход между холмами у реки. Крестоносцы же, прорвав наш левый фланг, не попадут в ловушку — они направятся в обход холмов. Тогда битва будет проиграна.

Могильная, нет, пожалуй, даже замогильная тишина… Видимо, никогда еще Кхайду-хан не делал таких признаний. По крайней мере, перед рядовыми воинами.

— Непобедимый хан, — Бурцев первым нарушил молчание. — Нам потребуется помощь, чтобы остановить атаку крестоносцев. Твоя тяжелая нукерская конница пришлась бы…

— Мои нукеры и нукеры моих темников останутся в резерве, Вацалав, — перебил потомок Тимучина. — Я пока не знаю замыслов польских князей и магистра Конрада, поэтому сразу посылать в бой своих лучших воинов не стану.

— Но новгородцы…

— Новгородцы сами пожелали сразиться с немцами в первых рядах. И смерть их не пугает.

Это было правдой. Однако…

— Ты говоришь так, будто моя дружина обречена, хан.

Кхайду подъехал вплотную. И произнес тише — почти шепотом:

— А разве нет, Вацалав? Или тебе известно, как можно остановить воинов с крестами в самом начале боя?

Бурцев подумал. И кивнул. Схема Ледового побоища уже маячила перед его внутренним взором.

Если историки не лгут, то ровно через год Александр Невский разгромит тевтонскую «свинью» на Чудском озере. Князь выставит на пути орденской рати пешее ополчение новгородцев, в котором рыцарский клин увязнет, потеряет силу удара и маневренность. Затем Александр Ярославович обхватит фланги «свиньи» клещами правого и левого крыла и ударит в тыл засадным полком. Сегодня надлежит действовать так же. Только придется обойтись без засады. И фланговые удары будут наносить степные лучники. И задержать продвижение тевтонов должно не пушечное мясо ополченцев, а что-нибудь… что-нибудь другое.

Бурцев покосился на китайца:

— Да, хан. Мне известно это. Если ты не можешь прислать нам помощь из резервного отряда, то позволь хотя бы воспользоваться громовыми шарами мудрого Сыма Цзяна.

— У нас нет метательных орудий, способных забрасывать врага железными горшками с громовым огнем, — напомнил Кхайду. — Нет времени и нет материалов, чтобы их изготовить. Все дотла сгорело под Вроцлавом, так что построить тяжелую катапульту для этих громовых шаров не под силу сейчас даже Сыма Цзяну. А его легкие полевые стрелометы не предназначены для подобных снарядов.

— Мне не нужны метательные машины, — Бурцев решил проявить настойчивость. — Я прошу лишь громовые шары.