Иван Апраксин - Подменный князь

Проснуться я не мог долго. Постепенно в мой сон вторгались шумы, человеческие голоса, топот конских копыт. Я чувствовал, что пора открыть глаза и сбросить с себя затянувшееся забытье, но никак не мог раскачаться. Когда же пробудился окончательно, то сразу же испугался: прямо по улице, в двух метрах от кустарника, под которым я притаился, шла колонна людей.

Сначала – пешие воины, с красными круглыми щитами за спиной, с копьями и волочащимися по земле мечами в кожаных или деревянных ножнах. Следом – конница, поднимавшая столбы пыли за собой, от которой я сразу стал задыхаться.

Точно определить количество воинов я не мог, но ясно было, что отряд не маленький. В первую секунду я решил, что это мои друзья – северные воины осознали наконец двусмысленность своего положения и решили уйти. Но сразу же понял – это не они. Проходившие мимо меня воины выглядели иначе: их внешний вид и вооружение отличались от того, что я привык видеть у тех, что пришли с Вольдемаром.

Подождав, пока войско пройдет мимо и уляжется поднятая им пыль, я вылез из кустов и побежал к дому Феодора. Сердце мое выпрыгивало от волнения: мне вдруг пришло в голову, что Любава не стала меня ждать так долго и ушла куда-нибудь. А если так, то я могу больше ее не увидеть.

Но нет, мои опасения оказались напрасны. Стоило мне после долгого стука в ворота оказаться во дворе, как Любава бросилась ко мне. Обхватив меня за шею, она повисла на мне.

– Солнышко! – затараторила она без остановки. – А я так волновалась, так переживала за тебя! Милое Солнышко! Где же ты был, где пропадал? Я уж вся извелась, ожидая тебя. Не знала, что подумать. Все, что угодно, могло ведь с тобой случиться. Красное Солнышко, не пропадай больше, а то я совсем с ума сойду…

Ну да, как я мог забыть: ведь Любава считала меня придурком, не приспособленным к обычной жизни. Наверное, по ее представлениям, я мог просто заблудиться или уйти в лес. Или упасть в реку и там утонуть.

Но ее волнение, раскрасневшиеся щеки и блестящие чуть ли не от слез глаза сказали мне о многом…

– Сегодня утром в город вошел большой отряд воинов, – сказал я Феодору. – Ты не знаешь, что это за войско?

Мы шли по улице, направляясь в церковь на богослужение, куда диакон вместе со всеми своими домочадцами пригласил и нас. Так мы и двигались большой группой: впереди мы с Феодором, рядом его сыновья, затем – детишки гурьбой, а замыкали шествие женщины, среди которых была и Любава. На улице вечерело, служба должна была скоро начаться, и диакон спешил.

– Войско? – переспросил он меня и пожал плечами. – Известное дело. Слышал я утром: это новый князь вызвал из Чернигова. Там рать большая, потому что граница. Дальше – мадьярские земли.

– А зачем князю черниговская рать? – осторожно поинтересовался я. – Ему что – мало своей дружины? Вроде войны близкой не предвидится.

– Кто его знает? – недовольно буркнул мой собеседник. – Это не наше дело, а княжеское да боярское. Может быть, новый князь решил сразу в поход идти.

Шел он тяжело, задыхаясь и ловя ртом воздух. Видно было, что Феодору хочется остановиться и передохнуть, но он на самом деле торопился.

– Отец Иоанн сегодня будет большую литургию служить, – сказал он. – С евхаристией. Не знаю, как устою столько времени. Да ничего: Бог поможет.

Потом диакон стал рассказывать мне о том, как сам принял крещение, будучи еще молодым, и как вместе со священником они строили храм и создавали первый приход в Киеве.

– Трудно было, – говорил он. – Все нас боялись, шарахались. Однажды чуть не растерзали прямо на площади. Отец Иоанн вышел на площадь у рынка и стал проповедовать Евангелие и Истинного Бога. Сначала народ спокойно слушал, многие даже интересовались греческим Богом. А потом, когда услышали, что Бог – один и что поклоняться можно только Ему, то сильно обозлились. Ропот пошел, а потом и крик.

Отец Иоанн сказал, что наши прежние боги – вовсе не боги, а идолы бесчувственные: деревянные чурбаны и камни, и нет от них никакой пользы. Вот тут народ сильно рассердился.

Феодор наконец остановился, обессилев и отер со лба мелкие бисеринки выступившего пота. Потом усмехнулся от своих воспоминаний.

– Они-то думали, что греческий Бог, которого Иоанн проповедует, такой же, как и их прежние боги – Чернобог, Даждьбог, Велес. Что можно им служить и приносить дары, а заодно и греческому Богу. А Иоанн сказал тогда: либо одно, либо другое. Либо вы служите ложным богам, идолам, и тогда вы – поганые, и нет вам спасения, и умрете, и не воскреснете никогда. Либо вы примете в сердце свое истинного Бога, сотворившего небо и землю, и принесшего за вас жертву искупительную – сладчайшего Иисуса Христа. И если креститесь, то спасете себя во веки веков. И станете бессмертными, и Бог будет благоволить к вам.

Но тогда вы должны признать, что прежние идолы – ложные, и не служить им больше, и забыть о них.

Вот тогда толпа и взревела! Я думал, убьют нас с Иоанном на месте.

– А почему? – спросил я. – Что людей так возмутило?

Диакон засмеялся и покачал головой, удивляясь моей непонятливости.

– Как что? – сказал он. – Закричали, что наши древние боги всегда помогали нашим отцам и дедам. Что от древних богов – все величие Киева. Что нельзя забывать заветы предков. Ну и как обычно еще…

– Что как обычно? – не понял я, потому что диакон раздраженно махнул рукой и умолк.

– Кричали, что мы – лазутчики византийского императора. Присланы им специально, чтобы отвратить народ от древних богов и насадить чужую иноземную веру. Да ты сам разве не слышал всех этих разговоров? В том месте, откуда ты пришел, разве так же не говорят?

– Не знаю, – честно признался я. – А здесь до сих пор народ так думает?

– Ну да, – кивнул диакон. – В тот раз, когда нас с отцом Иоанном чуть не разорвали на куски, то княгиня нас спасла – послала дружинников. Она сама христианка была – наша княгиня Ольга. Тому уж много лет прошло, она умерла давно, но пока жива была, не давала нас в обиду. При ней много народу в Киеве крестилось. Мы с отцом Иоанном даже думали второй храм открывать, но потом все опять пошло прахом. Князь Святослав храбрый был воин и много побед одержал, но христианство не мог признать ни в какую. Боялся! Считал, что старые боги ему помогают в войнах. Что в них – сила! Среди его дружинников даже немалое число крестились, стали христианами, но Святослав всегда на них за это косился. Вот и пострадал через это.

– Как – через это? – снова не понял. – Ведь Святослава убили хазары. Разве не так?

Я отчетливо помнил из школьных учебников, что Святослав ходил под Царьград воевать с византийцами, потерпел поражение и решил вернуться в Киев. А по пути на днепровских порогах его подстерегли хазары.