Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер

Не требовалось серьёзной тактической подготовки, чтобы сообразить – даже если это действительно пираты (в данном случае – марокканские, до Марокко отсюда ближе всего), то они работают в контакте с англичанами. Про трагедию «Анапы» знал любой российский моряк. Тот раз была подводная лодка, сейчас – катера. Да и какой пират отважится заняться своим ненадёжным промыслом практически на глазах европейских военных кораблей? Европейцы – они ведь тоже разными бывают. Одни на самом деле настроены соблюдать права убийц и грабителей до последнего, никому не позволяя без специально к этому случаю приуроченного мандата ООН пресекать «право меньшинства на экспроприацию доли общественного богатства, захваченного большинством». А другие, вроде верующих в «добро с кулаками» русских, привычных к суду Линча американцев или немцев, приверженных к «орднунгу», возьмут да и развешают пиратов на реях без всяких юридических процедур, единоличным решением командира.

Времени, потребовавшегося катерам на сближение с «Вилькицким», было достаточно капитану Иваненко, чтобы оценить обстановку и принять решение. На палубе давным-давно, ещё в порту приписки (именно на такой случай), установили на прикрытых броневыми щитами турелях три брандспойта высокого давления, позволявшие подавать чуть не на сотню метров перегретый кипяток из котлов. Ещё четыре пожарных рожка, подключённые к переносным турбонасосам, били на тридцать метров струями холодной воды под давлением десять атмосфер. Вооружение «Вилькицкого» довершали оставшиеся от рейса по Северному морскому пути несколько десятков ящиков сигнальных ракет и фальшфейеров, при беглом огне «прямой наводкой» способных причинить серьёзные неприятности катеру, построенному из лёгких металлов и пластика, с работающими на авиационном бензине моторами.

Конечно, пираты вооружены пулемётами и автоматами – так всё это годится, если нужно «на испуг» стёкла в рубке побить и надстройки слегка подырявить. А что делать, если судно в дрейф не ложится и экипаж сдаваться не собирается? На палубе достаточно стальных и чугунных конструкций, за которыми можно укрываться от заведомо неприцельного огня (нет таких умельцев, чтобы с пляшущего на волнах и маневрирующего катера в соразмерную цель попасть ухитрились бы), зато на дистанции, подходящей для абордажа, шестидюймовая [115], толщиной в швартовочный трос, струя кипятка пострашнее всяких пуль будет.

Сам капитан укрылся где-то внутри надстроек и, наблюдая через одно из многих десятков окон (не угадать, через какое именно), по телефону руководил стармехом и рулевым, запершимися на своих постах ниже ватерлинии. Но больше всего Иваненко уповал на «хорошую морскую практику». Он ещё ни разу в жизни не видел моряка, хоть гражданского, хоть военного, который взялся бы швартоваться к семиметровому борту идущего двадцатипятиузловым ходом и самым неожиданным образом маневрирующего парохода. Заставить его лечь в дрейф они не смогли и, если у них нет торпед, не смогут и впредь. Ходовая рубка пуста, хоть весь боезапас в неё высади, а невидимый капитан по громкой связи направлял действия палубной команды, подсказывал, кому и когда бежать к брандспойтам, когда придёт пора открыть залповый ракетный огонь через иллюминаторы и из-за надстроек. Если попасть в открытый люк машинного отделения или кокпит катера – мало не покажется. Да и десяток фальшфейеров, сброшенных на палубу, отобьют всякое желание и способность к абордажу.

У крейсеров «Вилькицкий» защиты искать не стал, напротив, дал самый полный ход в противоположном направлении, непрерывно передавая «SOS» и «Мейдей» [116]на всех доступных диапазонах. Если у англичан скорость тридцать узлов, а у парохода – двадцать пять, догонять его придётся не меньше пяти часов. Вдали, на норд-весте, у самого горизонта, сгущалась внушающая надежды мгла, барометр с утра падал и сейчас стоял уже ниже семисот двадцати. Час-полтора полный ход удержать, и шквал с дождём укроет надёжно. При одном условии – если крейсера, сблизившись миль на пять (тоже не раньше, чем через два часа), не решатся лично поучаствовать в деле. Под огнём главных калибров крейсеров пароходу и получаса не выжить при самом удачном маневрировании. Если британские комендоры хоть немного стрелять умеют.

Экипаж у Иваненко был не «с бору по сосенке», со многими он ходил уже не первую навигацию, а с «дедом», то есть стармехом, – десятую. Крейсером он свой пароход не считал, «Варяга» запевать и людей гробить не собирался и при первом же близком накрытии тяжёлыми снарядами поднял бы белый флаг, а заодно, скорее всего, и кингстоны открыл. Просто из принципа, потому что то была бы уже натуральная война и место его экипажу, при наилучшем раскладе, – в концлагере.

Когда в воздухе появился разведчик с родным Андреевским флагом на киле, восторгу и облегчению капитана и команды не было предела. Теперь мало, что пароход спасён, так и врагу конкретный амбец! Палубные самолёты над морем просто так не летают.

Но первым делом Пётр Лукич, выскочив на крыло мостика, лично указал пилоту в сторону эскадры: пусть наши и весь мир знают, что «лаймы» на морях творят.

Разведчик отстрелялся и отбомбился по катерам, чем окончательно отбил у них охоту к дальнейшим целенаправленным действиям. Пусть русский самолёт ушёл, так скоро обязательно вернётся, и не один. Ситуация двум командирам, не сильно опытным старшим лейтенантам, согласившимся подзаработать недостойным приличного моряка делом, представлялась безвыходной.

Оставить пароход в покое и бежать, продолжая изображать никакого отношения к Гранд флиту не имеющих пиратов, – а куда? На Азорах и Мадейре португальцы непременно выдадут их русским по первому аргументированному требованию, на Канарах – испанцы. Ни те, ни другие с русскими связываться не станут: себе дороже выйдет, в буквальном смысле слова. До Гибралтара или материкового берега горючего не хватит, да если б и хватило – не дойти всё равно, авиация догонит. Значит – возвращаться на крейсера? Но на глазах русских, вообще кого бы то ни было делать это категорически запрещено, вплоть до трибунала. Если захватят русские – будут судить не как военнопленных, а именно как пиратов. И какой же выход?

Но когда «КОРы» вернулись целой семёркой и четверо из них принялись гонять катера, так и не успевшие смыться, а англичане начали палить по самолётам всей эскадрой, тут уже стало понятно, чем пахнет.

– Если война, Пётр Лукич, – сказал старпом, – давай ворочать на обратный курс. На Кубу или сразу в Панаму. Забункеруемся и через Тихий во Владик пойдём. А в Чёрное море нам не прорваться.

– Лучше подождать в сторонке, пока наши подойдут. Они же совсем близко. Да и трофеи на борт принять надо.