Клаус Нойман - Правда об Орловским инциденте

С удивлением Миша признал в одном из них Серегу. Но почему он голый и что у него с кожей? Две женщины рядом с Серегой тоже выглядели как минимум странно. Смертельно бледные, с рваными ранами, они, тем не менее, стояли, раскачивались и махали руками пытаясь дотянуться до… Да что это вообще такое?!? Под потолком на трубах сидела Оля с еще одной девочкой. Обе ревели.

Картина происходящего никак не укладывалась в голове. Миша стоял и смотрел, пытаясь хоть как-то её понять. Из ступора его вывел крик Оли.

– Миша!!! Убери их!!!

Миша посмотрел на странных посетителей, сунул два пальца в рот и громко пронзительно свистнул. Троица обернулась. Увидев Мишу, все трое направились к нему. Ходили они тоже как-то странно. Медленно и разбалансировано. Как будто их движениями управлял неумелый кукловод, слишком резко дергая за нитки.

Миша давно уже осознал как недостатки, так и преимущества своей внешности. Поэтому он придал лицу как мог более жесткое выражение, и громко, чтобы перекрыть музыку проорал:

– Это что здесь происходит?

Он так и не смог произвести сколь-нибудь заметного впечатления на приближающихся странных людей. Даже Серега, уж насколько вменяемый был мужик, и тот вел себя неадекватно. На лицах всех троих не было никаких эмоций. Как плохо натянутая маска. Но больше всего Мишу поразили глаза каждого из троицы. Налитые кровью, с почти невидимыми зрачками и сумасшедшей радужкой. Они совершенно ничего не выражали. Абсолютно пустые глаза придавали им еще больше сходства с марионетками.

– Серёга, стоять!!! Отвечай, быстро!!!

Никто из троицы и не подумал останавливаться. Все так же медленно они шли к Мише, вытянув руки. Полное отсутствие эмоций, пустота в глазах и совершенное безразличие к ранам, которые, как заметил Миша, были более чем серьезные, откровенно пугали.

– Что тут? – раздавшийся сзади вопрос чуть не заставил Мишу подпрыгнуть своей внезапностью.

За спиной стоял Витёк, и с любопытством заглядывал в зал. Его глаза округлились от удивления.

– Серый, ты чего?

– Похоже, он совсем ничего не понимает, – ответил Миша.

– Осторожно, Миш!!! – услышал он истеричный Олин крик.

Серёга наконец дошел до дверей, попытался схватить Мишу за плечо. Миша увернулся, чуть отклонился назад и резким движением выбросил вперед левую ногу. Удар пришелся прямехонько в грудь Серёги. Тот потерял равновесие, и завалился на спину, прямой, как срубленное дерево.

Тем временем подоспели обе ненормальные женщины.

– Ближе не подходить!!! Я предупреждаю!!! – проорал им Миша. Снова без какого-то видимого эффекта.

С вытянутыми вперед руками женщины приблизились вплотную к Мише, и стоявшему рядом Витьку. Ну ладно, не хотите по-хорошему… Миша снова чуть отклонился, и нанёс мощный удар по телу пухлой женщины со страшной рваной раной на шее. Услышал слева глухой звук удара. Обе нападавшие отлетели вглубь зала.

Серега дергался на полу, пытаясь подняться. Миша перешагнул через него, заходя в зал. Сзади, сквозь грохот музыки послышалась возня. Миша обернулся. Серега схватив Витька за ногу, тянулся к ней с оскаленными зубами, но Витёк резким движением вырвался.

– Не подходите к ним! – крикнула сверху Оля.

– Мы и не подходим, – пробурчал Витёк, – они сами…

Миша остановился под трубами, готовый, в случае чего подстраховать.

– Спускайтесь, я поймаю.

Оля и Маша переглянулись.

– Давай, ты первая, – предложила Оля.

Маша кивнула, легла на живот, ухватившись за скобу, ловко спустила ноги. Потом повисла на руках, и спрыгнула. Следом за ней спустилась Оля.

– Так что тут происходит? – снова поинтересовался Миша.

– Миш, давай уйдем отсюда, потом всё расскажу. К этим только не надо приближаться. Они как бешеные. Нападают и пытаются загрызть, – несмотря на заплаканное лицо, вполне разумно ответила Оля.

Маша подняла валяющийся на полу кроссовок.

Серёга тем временем поднялся. И направился в зал, к людям.

– Ну надо же… – пробубнил Витёк. – Никак не угомонится.

– А? – повернулась к нему Маша.

– Я говорю, неугомонный он сегодня какой-то, – повторил свою мысль Витёк. Посмотрел по сторонам и добавил:

– И бабы его тоже… И вообще, сегодня все какие-то странные…

Действительно, и толстушка с дырой в шее, и другая женщина уже встали, и снова направлялись к ним.

– Пошли, – коротко сказал Миша, и направился к выходу, навстречу Сереге. Приблизившись, он ловко уклонился от протянутых рук Серёги, зашел ему за спину, и коротким резким ударом под колено сбил его с ног.

– Быстрее давайте! – Миша уже был у выхода.

Девочки перескочили через пытающегося подняться Серёгу, и выскочили из зала. Замыкающий процессию Витёк ровным шагом проследовал за ними, по ходу наступив Серёге на спину, и снова вогнав его в пол.

У входа Витёк оглянулся. Обе женщины снова приближались к нему, а Серёга упорно пытался подняться.

– Да уж. Они не успокоятся.

– Миш, пожалуйста, запри дверь! – сказала Оля.

Миша закрыл раздвижные двери, и только тут осознал, что ключа у него нет. Да и откуда ключ, если на дверях залов сроду не было замков.

– Завяжи, – Витёк стянул с шеи полотенце, и дал Мише.

– Точно! – Миша продел полотенце в ручки каждой из створок и связал между собой концы. – Ну… До приезда скорой, наверное, продержится… Так, девушки, пойдем в тренерскую, расскажете всё подробно.

“Сегодня они быстрые” – констатировал про себя Док, увидев на правой полосе дороги, у пролома в отбойнике машину ГАИ. Мигалка на крыше весело крутилась, бросая красные и синие блики на дорогу.

– Ты глянь, как разворотило! – вслух удивился Петрович, останавливая “Скорую”.

Док, обычно снисходительно относящийся к говорливому водителю экипажа, хотел было осечь его, но счел за лучшее промолчать. Просто тяжелая смена. Это последний вызов, и домой.

– Пойдёмте, Катюша! – он взял саквояж, и легко, как будто не было предшествующих десяти часов смены, спрыгнул на асфальт.

Открыв задние двери, из салона вышла Катюша. Док в очередной раз поразился на идиотов, которые выдают девчонкам-фельдшерам форму на несколько размеров больше. За собой Катюша вытянула лёгкие раскладные носилки. Из милицейской “Победы” вышел дородный инспектор с лейтенантскими погонами.

– Салют! – поприветствовал он врачей. – В общем, вон там, внизу, у машины мертвяк. А в самой машине живой, но в шоке, наверное. Только мычит чего-то. И оба, похоже, бухие. Хорошая характеристика. Кратко и ёмко. Лейтенанту бы скинуть еще килограмм пятнадцать, и Доку он бы даже понравился. А труп – это неприятно. Док не любил возить трупы. Впрочем, как и все остальные экипажи “скорой”.

– Ага. Спасибо! Сейчас посмотрим, – ответил Док. Он повернулся к “Скорой”, сделал жест, будто бы застегивал молнию, и два оттопыренных пальца, как известную «V». Петрович кивнул, скрылся в глубине салона, а потом вышел из машины с двумя черными пластиковыми мешками в руках.