Константин Костин - Неинтересное время

— Катя, — убежденно говорил парень, — я стану летчиком. И найду твоего отца! Обязательно найду!

«Вот возьмем, к примеру вот этого будущего летчика, — продолжал свой путь Сергей, — Он так уверенно обещает, как будто, это он, а не я тут из будущего. При этом он убежден в том, что все будет так, как он говорит, а я не знаю, что произойдет завтра…»

Сергей остановился. А ведь верно.

Он, Сергей, всю свою жизнь жил настоящим, считал, что мечтать о том, что произойдет — глупо, а получалось, что он жил сегодняшним днем, не делая планов дальше следующей пятницы. Вот и вышло, что он как не был готов к будущему в две тысячи десятом, так и не готов к нему в двадцать пятом. Прогрессор, блин. Знаний о будущем — никаких. А вот этот парень знает будущее. Пусть только свое, но знает. И он готов к нему.

Вот такие люди и есть настоящие прогрессоры, приближающие будущее, твердо знающие, чего хотят. Этот парень наверняка станет летчиком, найдет отца девчонки — интересно, где тот пропал? — другой парень, на глаза не попавший, станет писателем, художником, изобретателем. Главное — знать, чего хочешь, и идти к этой цели.

«А чего хочешь ты, Сергей? Нет, не сейчас, сейчас у тебя цель есть — вернуться в будущее и у тебя, как оказалось, есть и воля и энергия и ум, чтобы этой цели добиться. Вот вернешься ты… И что потом?»

— Привет, Сергей! — глаза Славы были такими же красными, судя по ним, он тоже не спал ночь. Но если Сергей чувствовал себя хмурым и разбитым, то Слава просто светился.

— Сергей, я думал всю ночь! Я придумал! Придумал, как сделать ручку!

Настроение Сергея было ни к черту, но радость Славы была такой огромной, что хватило на двоих. Даже рыжие волосы, казалось, светились огнем. Вышинский почувствовал, как рот сам собой расплывается в улыбке. Неужели получится?

— А что ты придумал? — жадно спросил он.

— Помнишь, я говорил, что чернила должны сами поступать?

— Ну?

— Смотри, — Слава быстро набросал на листке бумаги схему шариковой ручки, — до нас ручку делали так, правильно? Мы решили добавить пружину, правильно?

— Правильно, правильно, дальше!

— Так вот смотри, что мне пришло в голову, — кончик карандаша ткнул в центр чертежа, — вот здесь, в этом промежутке между шариком и основной массой чернил должен быть капилляр …

На лице Сергея отразилось все его знание о капиллярах, поэтому Слава уточнил:

— Ты знаешь, что это такое?

— Э… кровеносный сосуд? — всплыла в голове, казалось бы, прочно забытая информация с уроков биологии.

— Сергей, — серьезно заявил Слава, — тебя в твоей секте учили очень плохо. Капилляр, вернее, капиллярность, в физике, это способность жидкостей подниматься вверх по узким каналам — капиллярам. Ты видел, как намокает полотенце, если его кончик опустить в воду? Вода как бы поднимается вверх по полотенцу, понимаешь? Вверх! А нам всего-то нужно, чтобы чернила текли к шарику, буквально несколько миллиметров…

«Да, — подумал Сергей, — даже в такой простейшей вещи как ручка есть свои тонкости, не зная которых не сделаешь ничего работающего. А я еще думал предложить сделать автомат Калашникова, смешной человек. Как же, я же представляю, как он выглядит, а внутренне устройство — такой пустяк… Не говоря уж о технологии…»

— Я уже рассчитал необходимый диаметр, и заказал новые узлы у Петра Евграфовича… Часовщика, — пояснил Слава, — Через пару дней они будут готовы, и попробуем еще раз!

Такое чувство, как будто Слава облучил Сергея своей радостью и уверенностью. Когда Вышинский подходил к мастерской, он уже был убежден, что мир прекрасен, жизнь удалась и даже строил планы на будущее, тем более бестолковые, что касались они жизни в здешнем мире. Как будто он не собирался возвращаться назад в будущее.

«Если получится с ручкой, то можно замахнуться и на другие пишущие принадлежности, которые здесь еще не изобрели. Только сначала нужно уточнить, правда ли не изобрели. Фломастеры, маркеры, гелевые ручки, текстовыделители… Замазку-штрих… Это не говоря уж про цветные чернила. Да тут миллионером можно стать!

Сергей Вышинский — советский миллионер. Звучит!»

— Дяденька!

Сергей вынырнул из приятных фантазий. Ну может человек помечтать пять минут?

— Дяденька!

У ворот мастерской стоял мальчик, лет так десяти-двенадцати. Не замызганный беспризорник, вполне себе приличный ребенок.

— Ну чего тебе? — Сергей был настроен благодушно.

— Дяденька, это вы сектант Сергей будете?

— Я. А тебе что, автограф?

— Нет, дяденька Сергей, мне графов не нужно. Меня дядя Менахем просил вам передать, что гости к вам сегодня ночью придут.

Хорошее настроение пропало, как не было.

Наступал вечер. Темнело. Можно даже сказать, смеркалось.

Чернильная мастерская в полумраке казалась напряженно припавшим к земле хищником, настороженно ожидающим нападения.

Внутри маленько крепости готовился к ночному нападению гарнизон из трех человек.

— Сергей Аркадьевич, — Кирилл забивал длинный гвоздь-стопятидесятку, крепя изнутри дощатый щит, закрывающий окно, — Может, все же правильнее было бы в милицию обратиться?

— Нет, — опередил Сергея химик, — не правильнее.

Он закашлялся и продолжил:

— Представь, что мы обратимся в милицию. Что мы им скажем? Что мальчик от доброго дяди сказал нам, что сегодня ночью на нас будет налет? И они поверят? Да даже если и поверят, чем нам поможет милиция? Выставит у нас пост? Хорошо. Пусть. Бандиты тоже не дураки и не полезут к нам, пока стоит охрана. Вечно же нас охранять не будут. А стоит снять охрану — мы сгорим не на второй день, так на третий.

— Да я понимаю…

— Проблему нужно решать сразу, — Сергей опустил на пол два тяжеленных огнетушителя в облупившейся красной краске, — а не рубить хвост кусочками. В конце концов, их всего шесть.

Окна мастерской были забиты изнутри щитами с широкими щелями между досками, только чтобы можно было стрелять изнутри, но бутылки с бензином не проникли бы внутрь. Виктор Алексеевич сумел найти где-то в городе целых три огнетушителя: больших, с широким раструбом. Все хрупкое, стеклянное и легковоспламеняющееся стащили в подвал. Честно говоря, к концу перестановки Сергей чувствовал себя таким умотавшимся, что нагрянь бандиты сейчас, и он только махнул бы рукой и сказал: «Давайте, стреляйте». Впрочем, уже скоро он опять начал чувствовать мандраж.

Самое худшее в защите от нападения — ожидание.

— Какое оружие у вас? — спросил он, чтобы немного отвлечься.

Виктор Алексеевич продемонстрировал короткий пистолет с необычным округлением над рукояткой. А также две газовые гранаты. Хотя ими решили не пользоваться: велик риск, что товарищ без маски случайно попадет под ядовитое облако.