Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-1 [СИ]

— Минут пять — непонятно сказал Бенчли, но генерал отчетливо поняло, что он хотел сказать.

Минут пять до вертолета. Два или три боксерских раунда против этого русского. Главное — связать его боем и дождаться…

Вот только генерал не собирался чего-то дожидаться. Или проигрывать.

Бронежилет у русского оказался надет на очень странную одежду — что-то типа майки с длинными рукавами, но ткань не сплошная, а сетчатая. Русский не стал сбрасывать ее — оставшись в майке, он легко пошел по кругу вправо и генерал вынужден был идти влево. Русский не пританцовывал, как это делают боксеры, он шел мягко и плавно.

Сават? Что-то из японского? Русское секретное боевое искусство?

Первый бросок русского оказался неудачным. Он предпринял его, когда оказался в выгодной позиции — за солнцем. Генерал уклонился от атаки и попытался контратаковать. Попал — но удар смазал. Русский неожиданно легко избежал контратаки, разорвав дистанцию, восстановил равновесие и двинулся дальше…

Ногами не работает. Но и не боксер. Что же это тогда такое?

Когда солнце было на его стороне — генерал предпринял атаку, они обменялись ударами. Русскому не удалось нанести акцентированный удар… но и того, что ему удалось — хватило, чтобы помутилось в голове…

Это был полный идиотизм. Старший офицер армии США не должен выяснять отношения на кулаках с командиром незаконного вооруженного формирования, это нонсенс, за такое — может быть серьезное взыскание, досрочное прекращение тура… все что угодно, вплоть до психушки. Американец не должен так поступать, за ним — вся мощь его страны, а не только кулаки. Но генерал знал, что здесь происходит, отчетливо это понимал — и шел на кулачный бой сознательно. Здесь — уважают силу, но силу не государства, а силу конкретных людей. Его, полковника… других американцев. Если ты можешь лично набить морду и лично пристрелить — тебя поневоле будут уважать, кем бы ты ни был. Если в ответ на брошенный камень ты трусливо прячешься в окопе — значит, следом прилетит граната. Генерал это понял еще по Афганистану, жаль что поздно. Но сейчас, он готов был действовать по новому, и его ничего не сдерживало… даже присяга…

За спиной грохотал ротор вертолета, генерал знал, что там есть снайпер — но русскому на это, казалось, было наплевать. Один из русских — спрятавшись за машину, целился в вертолет из гранатомета. Не попадет, конечно, вертолетчики тоже не дураки… а если попадет…

Генерал сплюнул скопившуюся на языке кровь.

— Ты дерешься как… баба.

Русский ничего не ответил. Генерал видел, как на его ноздре — набухает тяжелая, бордовая капля крови…

Послышался рокот и МакКристалл понял — возвращается бронетранспортер.

С этим надо было заканчивать.

— Предлагаю мир…

Русский — в ответ вытянул руку и показал универсальный жест. С вытянутым средним пальцем, мать твою…

— Тогда перемирие…

— Не поздно? — внезапно сказал русский и генерал понял, что он сказал.

— Нет. Ты работаешь на Кулова?

В глазах русского — а они смотрели друг другу глаза в глаза, не отрываясь — что-то промелькнуло. Человеческое.

— И что?

— Мне надо с ним поговорить. Сегодня…

Колбасить начало не сразу. Но начало. Просто голова кругом…

Вертолет приземлился чуть дальше, высадил группу прикрытия и улетел. Хороший аргумент для переговоров с русскими на равных — в группе должен был быть как минимум один снайпер морской пехоты. А то и ВВС. Отличие в том, что снайперы ВВС перевооружились на Барретты — они позволяют эффективнее контролировать огромные пространства летных полей и с одного-двух выстрелов останавливать транспортное средство прорывающихся на летное поле террористов. Снайпер с Барреттом — хорошее средство против русского БТР с его пулеметом в башенке. Если конечно начать первыми.

А если нет…

Наземная группа — по все видимости продвигалась к ним по земле, по дороге.

Труп, который привезли русские из кишлака — был почти напополам разорван огромной пулей пулемета с русского БТР. Он был невысоким, на брезенте он был похож на убитого подростка. Узкие прорези глаз, загорелая кожа, черные волосы.

— Местный?

Бенчли покачал головой.

— Не уверен, сэр. Здесь может быть кто угодно, тут земля беспредела. Посмотрите-ка налево.

Генерал посмотрел, точнее — скосил глаза. Один из русских — тащил в охапку здоровенную винтовку. Похожую на Барретт или Бушмастер-50 — но это было не то и не другое.

— Китай? — догадался генерал.

— Он самый. Такие здесь уже изымали.

Генерал посмотрел на лежащий на брезенте труп с отвращением и… опасением. Только Китая тут не хватало…

— Эй, пиндосы! — от БТР к ним подошел старший у русских — кто хочет говорить с Куловым?

— Следи за языком! — резко ответил Бенчли.

— Я хочу говорить с Куловым — ответил генерал.

— Тогда поехали, доставим. В лучшем виде.

— У нас есть машина.

— Тогда двигайтесь за нами. Остановитесь на полдороге — ждать не будем…

Бенчли посмотрел на МакКристалла.

— Все нормально — сказал генерал — надо устанавливать связи с местным населением.

— Мы уже и так выбиваемся из графика.

— Это приказ. Отберите морских пехотинцев из спасательной группы и доукомплектуйте экипаж. Выведите на позицию беспилотник, пусть отслеживает нас.

— Есть, сэр…

— Пять минут, полковник.

Генерал оглянулся, чтобы увидеть человека, с которым он тоже хотел бы переговорить. Поспешил к нему… тот был на посту и снимать его с поста, подзывать к себе — не стоило.

— Как вас зовут, сержант? — спросил генерал у морского пехотинца, сейчас спокойно отслеживающего дорогу со своим ручным пулеметом. Именно этот морпех — лучше всех показал себя при отражении нападения. Табличка с фамилией должна быть у каждого солдата американской армии и морской пехоты на груди — но сейчас многие ее срезали, потому что боевики могли мстить конкретным людям и назначать награды за их голову. Таблички с именем не было и у этого стафф-сержанта морской пехоты со знаками Пурпурного сердца и Бронзовой звезды.

— Джим Гэтуик, сэр, стафф-сержант. Я из Калифорнии.

Генерал кивнул.

— Отличная работа, сержант. Образцовая, можно сказать.

— Спасибо, сэр.

— Давно воюете?

— Четвертый год, сэр…

Генерал помолчал.

— Ты знал, что граната не взорвется, да?

— Предполагал, сэр. Потому и пер на машину. У каждого выстрела к гранатомету существует дальность, на которой взводится взрыватель, это сделано для исключения несчастных случаев при обращении с гранатометом. Про русский гранатомет я знаю не так много — но я участвовал в бое в одном кишлаке. По нам через улицу выстрелили три раза, и ни одна граната не взорвалась — муджики не знали о безопасном расстоянии и не сообразили отойти подальше. Так и тут. Если бы я просто проехал мимо, они бы запустили гранату нам в зад. Я подумал, что сократить дистанцию наш единственный шанс.