Евгений Белогорский - Александр. Продолжение похода. Часть 1

Первыми по сигналу царя в бой устремились колесницы и слоны. Взметая тучи пыли и песка, грозно грохоча, колесницы неслись во весь опор на врага, намериваясь разгромить его стройные ряды. За ними, управляемые погонщиками широким строем двинулись слоны со стрелками на спинах.

От движения серых гигантов жалобно загудела земля, с каждым мгновением все больше и больше увеличивая его мощь. Казалось, что на людей несется ужасная стена, состоящая из рева, грохота, ржания и криков. От этого возникало дикое желание бросить все на свете и бежать, бежать как можно быстрее и дальше, позабыв обо всем лишь бы избавиться от этого кошмара. Но македонцы к огорчению Аграмеса, наблюдавшего за ходом сражения со своего слона, не обратились в бегство, и лишь замерли в ожидании противника.

Стоявшие впереди фаланги легкие пехотинцы, внимательно наблюдали за стремительно приближающимися к ним колесницами гангаридов, чтобы в нужный момент обрушить на них свой удар. Минута, другая и вот уже град камней, стрел и дротиков обрушился на противника атакующего македонское войско.

Главной целью метателей были возницы, не имевшие щитов, а так же сами лошади. Любое их ранение, не говоря смерти, приводило к нарушению координации движения колесницы. Лишившись управления или одной из лошадей, они либо переворачивались, либо не могли продолжать атаку. Кроме этого, воины Александра издавали громкий нестройный крик, сильно пугающий лошадей и заставлявший животное отворачивать в сторону. Подобная тактика был с большим успехом опробована македонцами ранее против колесниц Дария и Пора, не подвела она и на это раз.

Подвергшись обстрелу, колесницы быстро утратили свой атакующий напор. Многие повозки гангаридов сталкивались друг с другом, цепляясь между собой колесами. Иные переворачивались, образуя завалы из человеческих и лошадиных тел мешавших движению других, следующих за ними колесниц. Обнаружив перед собой эти препятствия, возницы были вынуждены либо останавливаться, либо отворачивать в сторону и покидать поле боя.

Некоторой части колесниц Аграмеса все же смогли прорваться через цепи вражеских стрелков и устремились на македонскую фалангу. Громко кричали колесничие, призывая своих коней ускорить бег и те, откликались резвостью своих ног. Грозно сверкали на солнце серповидные косы укрепленные на колесах и жала копий укрепленных на дышле колесницы.

Ещё немного и колесницы врага врежутся в македонских воинов, превращая их тела в бесформенную кашу, обильно поливая землю Ганга их кровью. Таков был замысел Аграмеса, но ему не суждено было сбыться. Колесницы только приближались к фаланге, а гоплиты уже проворно разбегались в разные стороны, давая проход смертоносным повозкам, и вновь смыкались единым, несокрушимым строем. Отрезанные столь необычным манером от своих главных сил колесницы, становились легкой добычей пельтеков, забросавших сидевших в повозках врагов копьями. Обратно не смог вырваться ни один воин Аграмеса.

Те колесницы, что избежали столь печальной участи и повернули обратно, столкнулись с наступавшими им вслед слонами. Многим возницам их мастерство и искусство в управлении лошадьми помогло избежать встречи с серыми гигантами. Но были и такие, кто все же сталкивался с огромными животными, губя себя и раня их, или заставляя слонов убегать с поле боя, так и не вступив в схватку с врагом.

С несколько поредевшими рядами вторая ударная сила Аграмеса приближалась к врагу. Сидевшие на шеях животных погонщики, уверенно направляли слонов в сторону ощетинившейся копьями фаланги. Разгневанный неудачной атакой колесниц, царь гангаридов с замиранием сердца следил за наступлением огромных животных.

— Идите и уничтожьте врага. Растопчите воинство этого нечестивца, засыпьте их стрелами — шептали царские губы приказ своим любимцам.

Казалось, что нет на земле силы, способной противостоять этому могучему валу двинутого по воле властителя Магадхи, но и здесь его ждал неприятный сюрприз. Пока лучники и пращники вступили в бой с сидевшими в башнях на слоне стрелками, метатели дротиков начали обстрел животных, стараясь попасть в хобот или хвост, самые нежные места серых гигантов.

По мере их приближения к фаланге к борьбе со слонами подключились пельтеки метавшие свои копья по тем же местам на теле животных. Одновременно с этим, специальные люди стоявшие за спинами гоплитов громко били в литавры, и стучали в барабаны, создавая жуткий шум, который пугал животных. Кроме этого, в слонов летели факелы и обмотанные горящей паклей стрелы и дротики. Не выдержав столь яростного отпора со стороны македонцев, большая часть животных стали в испуге отступать. Погонщики яростно колотили их специальными баграми, требуя повернуть обратно, но обезумевшие от боли, грохота и огня животные отказывались повиноваться.

Многие из них приходили в ярость и начали топтать идущую следом за ними собственную пехоту. Увидев это, погонщики принялись вбивать стальные клинья в затылок животных, которые быстро проникали в мозг, и вскоре несчастные животные, превращались в большие серые холмы посреди поля битвы.

Но как не отважно и смело действовали воины Никандра, некоторые слоны продолжили атаку на ощетинившуюся копьями фалангу. Усиленно колотя животных баграми, погонщики направили бегущих слонов на сомкнутые ряды противника, однако коварные македонцы вновь не приняли бой. Как и при атаке колесниц, они быстро разомкнули свои ряды, давая дорогу бегущим животным и вновь, смыкали их перед лицом приближающегося врага.

Прорвавшихся в македонский тыл животных атаковали воины Никандра вооруженных широкими ножами. Они смело подбегали к слонам сзади и поражали своим оружием подколенные области задних ног животного. После удачного удара гигант заваливался на бок, и уничтожение его было лишь вопросом времени.

Новая неудача ещё больше разгневала властителя державы Нандов, и черный холодок страха легонько коснулся его души. Может быть, действительно боги помогают его противнику сохранить ряды своей пехоты в неприкосновенности. От этих мыслей Аграмес в ярости сжал своей рукой жезл власти, при помощи которого он отдавал приказы войнам и устремил пытливый взгляд на своих солдат, чьи нестройные ряды надвигались на неприятеля. И от вида их огромного числа потеплело на сердце у царя, и отошел страх. Нет, не сможет Александр уничтожить такое количество его воинов, ведь и его люди смертны.

Так думал Аграмес и, выполняя его волю, в бой вступила главная сила войска гангаридов призванная переломить битву в свою пользу. Осыпав густым роем стрел ряды македонских гоплитов, индийцы яростно атаковали сариссофоров, намериваясь прорвать его любой ценой. Огромная людская масса навались на стальную щетину македонской фаланги, но не было страха в сердцах воинов Александра. Слаженно и уверенно они принялись отбивать атаку противника, твердо веря воинский гений своего царя и его счастливую звезду.