Дэвид Хокинс - Сила против насилия

Если высокие мотивы, направленные на достижение мастерства, дают доступ к истинной силе, эгоистичные мотивы личной выгоды почти мгновенно притягивают человека к грубой силе принуждения. Жажда признания — даже символического признания в виде медали, не сопровождающейся каким–либо денежным вознаграждением, — не имеет никакого отношения к настоящему спортивному величию, которое основано на достижении высоты духа; именно это мы прославляем в чемпионе. Даже если соперник не стремится настолько сильно к благосостоянию и славе, желание завоевать влияние и авторитет в определенном виде спорта вместо того, чтобы продемонстрировать свои возможности и мастерство, оказывает пагубное влияние в результате действия негативных сил, относящихся к уровню Гордыни.

Нет ничего плохого в том, чтобы испытывать гордость. Мы все можем гордиться, если выигрываем кубок Америки или наши спортсмены завоевывают олимпийские медали, но это другой вид гордости. Это уважение к человеческим достижениям, которое выходит за пределы личной гордыни. Мы ценим усилия, а не личные результаты, которые имеют случайный характер и являются проявлением великого, универсального и присущего человеческому сердцу начала. Олимпийские игры, которые представляют собой один из величайших примеров человеческих стремлений и захватывают наше воображение, предлагают контекст, вступающий в противоречие с личной гордыней. Царящая во время Олимпийских игр обстановка вдохновляет соперников на то, чтобы отказаться от личной гордыни и перейти к уважению, которое является проявлением безусловной любви и заставляет ценить противников и их преданность тем же высоким принципам.

Средства массовой информации стараются обнародовать темные стороны спортивных соревнований и подорвать репутацию спортсменов, поскольку статус знаменитости осознанно или неосознанно вызывает проявления эгоизма. Великие спортсмены должны ограждать себя от этого источника загрязнения. Скромность и благодарность могут стать единственной эффективной защитой от нападок журналистов. Спортсмены в традиционных боевых искусствах используют специальные упражнения, чтобы преодолеть любые проявления эгоизма. Посвящение своего умения, мастерства или карьеры высоким принципам является единственной безусловной защитой.

Истинная сила спортсмена заключается в благодарности, чувствительности, внутреннем спокойствии и, как это ни парадоксально, мягкости в остальных сферах жизни и даже в моменты жестокого соперничества. Мы чествуем чемпиона, потому что признаем, что он сумел преодолеть личные амбиции через жертву и преданность высшим принципам. Великие спортсмены становятся легендарными, когда они начинают учить других на своем примере. Человечество вдохновляет не то, что они имеют или что они делают, а то, кем они сумели стать. Именно это мы больше всего ценим в таких людях. Мы должны стараться оградить их скромность от любых видов эксплуатации, сопровождающих шумные приветствия толпы в повседневной жизни. Нам следует рассказать зрителям, что способности этих спортсменов и их великие достижения являются даром человечеству, который нужно уважать и защищать от нападок средств массовой информации и мира корпоративной торговли.

Олимпийский дух присутствует в сердце каждого мужчины и каждой женщины. Великие спортсмены, например, способны пробудить осознание этого факта во всех людях. Эти герои и их представители могут оказать потенциально огромное влияние на все человечество, подняв весь мир на своих плечах. Забота о сохранении их мастерства и признание их достоинства вменяется в обязанность всех людей, потому что стремление к настоящему искусству в любой сфере человеческой деятельности вдохновляет на осуществление всех возможностей пока еще не до конца реализованного потенциала человека.

СИЛА ОБЩЕСТВА И ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ДУХ

Когда мы чествуем дух настоящего спортсмена, мы тем самым рукоплещем проявлению всех известных нам значений слова «дух»: смелость, упорство, обязательность, приверженность принципам, демонстрация мастерства, почет, уважение и скромность [29] Энциклопедический словарь английского языка Вебстера (Американский институт английского языка, Чикаго, 1971 год) дает следующее определение духа: «Лат. spiritus: дыхание, воздух, жизненная сущность, душа; бестелесный принцип жизни, жизненный принцип человека, сознательное бытие в противоположность материи; сила, смелость, энергия; характер, божественный аспект Троицы; стоящий за действием принцип; общее значение, активный принцип; господствующая тенденция». . Вдохновение предполагает присутствие духа; лишенный духа означает унылый, отчаявшийся, проигравший. Но каково же точное значение слова «дух»? Совокупный человеческий опыт включает в себя слово дух в таких фразах, как «командный дух», или когда мы уговариваем кого–то «воспрять духом». В этом случае дух становится крайне практичным фактором, означающим разницу между победой и поражением, который хорошо известен военачальникам, тренерам и исполнительным директорам. Служащий или член любой другой группы, не проникшийся духом своего коллектива, вскоре теряет работу или перестает быть членом этой группы.

С учетом вышесказанного становится ясно, что слово «дух» означает невидимую сущность, и хотя он выражается по–разному в зависимости от ситуации, сама сущность остается неизменной [30] Определение понятия «Дух» всегда представлялось сложным для человеческого разума; полное понимание его значения, по–видимому, выходит за рамки возможностей левого полушария (которое, подобно цифровой вычислительной машине, определяет отличие одной вещи от другой). Дух — это холистическое понятие, смысл которого легче постичь правому полушарию (которое, подобно аналоговой вычислительной машине, оперирует общим значением и сущностью понятия). Продолжительные философские дискуссии на предмет духа или души, которые велись на продолжении многих веков, подтвердили неспособность разума определить сущность этих понятий. Парадокс этих философских дебатов заключается в том, что любой спор в отношении смысла использует сущность этого понятия как основу для рассуждений. Поэтому, даже отвергая априори идею/сущность/дух, участники дискуссии исходят из предположения о существовании истины как основы спора. Если дух/сущность/истина объективно не существует, значит, нет и предпосылки для дискуссии по поводу его существования, поскольку в этом случае она не имела бы под собой реальной основы. В современном мире мы могли бы утверждать, что концепция духа имеет отношение к скрытому порядку Бома так же, как концепция материи имеет отношение к раскрытому порядку. . Эта сущность жизненно необходима; если мы утрачиваем свой дух, то умираем — угасаем от нехватки того, что воодушевляет.