Станислав Лабунский - Перстни Легатов

Умник все данные сортировал, обобщал и делал выводы. Оперативный отдел весь на аэродром вывезли в полном составе. Паспорта и удостоверения из карманов выгребли и пустили в ход самое страшное оружие массового уничтожения. Печать резиновую. В данном случае это был штамп прямоугольный со словом заграничным «Аннулировано». Документы недействительные в коробку, человека без гражданства и работы в самолет. Браслеты к ручке кресла. Ожидайте взлета.

- Какая депортация?! – один криком заходится. – Я здесь родился, я здесь вырос, я никакого языка не знаю!

- Тебя в роддоме подменили, - ему Тихоня объясняет. – Поэтому ты здешний народ зельем травил и деньги не родные копил, а заграничные. А язык тебе без надобности, ты уже все сказал. Сделал признание чистосердечное. Прощай, милок, бог тебя простит, а я никогда.

Две тысячи триста одиннадцать человек мы за сутки отправили. Последний самолет на полосе стоит. Я часа два вздремнул, а так работал активно. Тайники выгребал и задержанных в салон загонял. Понимал, конечно, что на смерть их отправляю, но жалости не испытывал. Они свою судьбу заслужили.

Вспомнил про майора, в отделение вернулся. Выдернули милиционеров из камеры, по уколу им сделали и вопросы озвучили. Отделили ягнят от козлов. Пятеро нам генеральные доверенности на распоряжение имуществом подписали и на выход пошли. Во главе с майором.

Последний самолет в небо поднялся, самый активный чекист к нам с Тихоней подошел. Самый честный полковник. Ему есть куда стремиться.

- Область без руководства осталась и без управленческого аппарата, что делать будем? – спрашивает.

Мы имущества конфисковали на два годовых бюджета области. Заправки, элеваторы, заводы, банки. Один очень элитный поселок пустой стоит. Жестко сработали.

- Объявление дадим. Требуются умные и честные люди. Или брезгливые. Чтоб противно им было взятки брать. В таможню можно выпускников пограничников поставить. Смежные профессии. Двигать молодых вперед. Прорвемся, - говорю. – На фонд управления госимуществом у нас честный человек есть.

- Это вы, господин Смирнов? – уточняет.

- Некогда мне область поднимать. Масштабнее задачи есть. Принимай должность, Тихоня. Не все тебе воровскую кассу беречь, пора и для честных людей потрудиться на общее благо. Еще вопросы есть? – говорю.

- Да. Это из-за чего? Во всей стране тишина. Все только уши прижали и ждут, прилетит к ним «Черная мамба» или нет. Почему наша область под удар попала?

Помолчал я немного.

- Имеешь право знать. Поехали.

У меня водители знакомые. Лейтенант с сержантом, что меня брали. Ребята практически святые оказались, брали что дают, сами не вымогали. Не зря мне их убивать не хотелось. Тихоня с ними ругался на языке воровском, они ему иногда простым матом отвечали. Короче, подружились почти. Сели в машину, джип армейский, камуфляж «джунгли». Проехали по чистому и спокойному городу, уличная преступность еще вчера исчезла, все беспризорники в детском доме фруктами отъедаются. До банка добрались, идем все в хранилище.

- Помните, с чего все началось? – спрашиваю.

- Документы им были нужны, - сержант отвечает.

- Вот они документы, страховые и оценочные, - бумаги им показываю, - а вот и сам груз, - начинаю кубки, тарелки и подносы из золота на столы выставлять. – Помоги с салатницей управиться, Тихоня. Тяжелая, зараза.

Достал из бара бутылку вина, банк коммерческий, клиент всегда прав.

- Ну, выпьем из чаш золотых работы флорентинца Бенвенуто, стоимостью в полмиллиарда не наших рублей. Чтоб всякая дрянь к чужому добру руки жадные не тянула. Держитесь ребята дружней. Вам сейчас жить надо долго и умереть в один день. Берегите друг друга.

Выходим из кладовой, на пороге оборачиваемся, а пять бокалов на столе пентаграммой стоят и вино на золоте словно кровь. Да уж, погуляли.

- Мы с молодежью в баню пойдем, - наши планы оглашаю, - все неприятно пахнем, двое суток на ногах. Ты с нами, полковник или времени нет?

- Времени нет, но я с вами. У нас карьеры по баням и банкетам строятся. А я генералом стать хочу или губернатором. Еще не решил, что лучше.

- Генерал-губернатором, - советую.

Посмеялись.

Несолидно мне было заявлять, что вся эта кутерьма из-за однокомнатной квартиры вышла, и желания отдельно взятого майора на ней руки погреть. А так схема рабочая. Собирается человек уезжать. Сам со всех учетов снимается, имущество продает. Перед самым выездом у него документы на квартирку забирают, а его в тюрьму. Там ведь все невиноватые сидят, будет одним больше. Красота!

Народ причастность к большим суммам почуял и к высоким сферам.

- Занесло ворону в царские покои, да? – Тихоня предполагает.

- То, что мы с тобой в одной камере сидели, и область почистили еще не повод с тобой откровенничать. Вот за три месяца выведешь край родной в первую десятку успешных регионов, – скажу, - отвечаю.

После бани все новое одели. Я только ботинки прыжковые в пакет убрал, а одежду в корзину мусорную бросил. Никакая химчистка ее уже не спасет.

В Москву позвонил. Высокопоставленному другу. Тот слегка в шоке.

- В чем дело? – говорю. - Тут главное – натиск. Они от этого теряются. – Не всю же область вывезли, и даже ни одно село не сожгли. Далеко нам до маршала Тухачевского, который в Тамбовской губернии крестьян газом травил. Депортированы незаконно получившие гражданство лица. Все. Простая полицейская операция. А у нас на счетах заграничных шесть миллиардов евро. Как делить будем?

На самом деле десять с половиной, но нам с Умником деньги тоже нужны. У него челюсть, по телефону слышно, отпала, как у меня недавно.

- Это чистые деньги, - уточняю. – Недвижимость, предприятия, техника, рублевые счета у нас, сюда не входят. С ними сейчас областное КРУ занимается. Полковника ФСБ Симонова надо и.о. начальника ставить. Заслужил.

У собеседника первый шок прошел, за такие деньги людишек можно было прямо над аэродромом из самолета без парашютов выбрасывать, для экономии бензина.

Высказал он свои предложения. Я спорить не стал. Моя доля уже у нас с компьютером. Он цифры по области узнать захотел. Можно было и сказать, но я его в Контрольное ревизионное управление отправил. Пусть интерес центра чувствуют.

Так моя поездка домой безрезультатно и прошла. Хотел продать квартирку, да не вышло. Мне Тихоня четырехкомнатную в сталинском доме выделил. Наследство от майора. Я ему ключи от своей отдал. Не в камере же ему ночевать. Себе из общего добра он ничего не возьмет. За такое у блатных режут сразу, невзирая на былые заслуги. А тут и Умник заявку на сто литров воды из источника выдал. Мне тоже фляжка нужна. Для одного туберкулезного вора.

Раздал им гарнитуры фирмы «Умник». Проводили они меня до самолета.