Александр Ачлей - Палач. Нет милости к падшим

— Да вы проходите, не стесняйтесь. Может, перекусить чего желаете? — На громкие причитания хозяйки из комнаты вышла высокая заспанная деваха в коротюсенькой юбочке, оголявшей красивые стройные ноги. По красноречивому взгляду хозяйки она все поняла и быстро куда-то исчезла. Через минуту-другую Кузьмич к своему собственному удивлению обнаружил себя сидящим в большой, безвкусно обставленной комнате, за маленьким журнальным столиком, на котором была разложена нехитрая закуска и стояла бутылка коньяка. В кресле напротив восседала хозяйка, чем-то напоминавшая китайскую куклу-болванчика. А рядом, чуть ли не на его коленях, примостилась та самая девчонка, которую он видел в коридоре, но теперь одетая в абсолютно прозрачный халат, который не скрывал ни молодую, упругую грудь с розовыми сосками, ни ухоженные, сильные ноги, ни мягкие округлости бедер. Кузьмич напрягся, его прошиб холодный пот, и он, чтобы хоть как-то успокоиться, потянулся к бутылке.

— Вот и правильно. Давайте выпьем за дружбу! А то живем рядом, а друг друга не знаем, — хозяйка наполнила до краев хрустальный стакан и подала его Кузьмичу. Через час он оказался в соседней комнате, один на один с молодухой. После того как «падение» состоялось, проститутка сразу же выбежала из комнаты, а участковый натянул брюки, застегнул ремень и вышел в коридор, где его уже поджидала «заботливая» хозяйка дома.

— Отдохнули, Сергей Петрович? Ну и славненько! Заходите к нам. А это вам с собой. — И она вложила в карман его кителя сверток. На улице Кузьмич пересчитал деньги. Оказалось 300 долларов. Почти вся его зарплата за месяц! Но на душе стало еще гаже. Придя домой, он молча протянул жене сверток, выглушил стакан водки, не раздеваясь, рухнул на диван и забылся беспокойным сном. Со следующего дня у него началась новая жизнь: деньги перестали быть проблемой. Он купил новый автомобиль, его мымра (иначе он ее теперь не называл) приоделась, они приобрели новую квартиру, обставили ее мебелью в итальянском стиле, начали строить дом.

Но все это совершенно не радовало Кузьмича, который потихоньку превращался в тихого угрюмого алкоголика. У него не было друзей, и даже пил он теперь только в одиночку. Он так и не сделал карьеры, о которой когда-то мечтал молоденький Ванюха Кузьмичев. Пожилого, одутловатого майора только потому и держали на работе, что он своевременно и аккуратно «отчитывался» перед начальством. Сегодня ему исполнилось 53 года. Еще немного, и его отправят на пенсию. Что он там будет делать? Кузьмич отошел от зеркала и стал ждать обещанного визитера.

— Разрешите? Вам должны были звонить по моему поводу, — в комнату участкового вошла Лана и замерла от удивления…

За два часа до этого Дин внимательно слушал Серегу.

— Ты понимаешь, — чувствовалось, что Серега по-настоящему рад удаче, — года четыре тому назад Артемьев купил себе телефон, с которого тогда же был сделан звонок на городской номер. Я его пробил. Готов записать адрес? — Дин спокойно выслушал сообщение, записал продиктованные координаты и позвонил Лане.

— Зая, извини, что беспокою. Но у меня тут есть одно деликатное дело, с которым ты, как женщина, притом красивая, — Лана зарделась от удовольствия, — справишься без проблем. Нужно подъехать на Малую Ордынку, там посетить одну квартиру и выяснить все, что они знают о человеке, чью фотографию я тебе сейчас сброшу на телефон. — Дин говорил уверенным, не терпящим возражения голосом.

— Хорошо. Я только домой забегу переодеться. А как я им представлюсь?

— Тебя представит участковый. Поэтому сначала зайди в местное отделение, скажи, что ты от Петра Адольфовича, это начальник милицейского главка, я ему уже звонил и просил о помощи. Он пообещал дать соответствующие указания…

Кузьмич уставился на роскошную женщину и не мог взять в толк, что такая красавица делает у него в конторе.

— Вот это встреча! — Лана не могла скрыть своего удивления и искренней радости, так как узнала в пожилом хмуром милиционере того самого человека, который спас ее когда-то от притязаний нахальных ментов и помог с работой в ЖЭКе. Кузьмич же долго не мог понять, чему она так радуется, так как не узнавал в этой модно одетой и уверенной шатенке ту зареванную девчушку, которую его молодые «соратники» уже собирались использовать по полной программе, с привлечением всего персонала отделения.

Лана схватила Кузьмича за руку и долго трясла ее, пытаясь скрыть волнение. Они немного поговорили о жизни, она поведала ему о своих приключениях. Кузьмич был доволен: на фоне всего дурного, что он совершил, давнее заступничество хоть как-то оправдывало его в собственных глазах.

— Ну, и каким ветром вас, то есть тебя, блин, сюда занесло?

— Я ищу одного человека, вот его фотография. — Лана высветила на мобильнике присланное Дином фото и замерла от удивления, что не осталось незамеченным Кузьмичом.

— Что-то не так?

— Да нет. Все нормально. Просто показалось… Ну, да ладно. Мне необходимо узнать, где сейчас находится этот человек. Вы его здесь когда-нибудь видели?

— Нет, у меня память на лица хорошая, точно, не видел.

— Дело в том, что года четыре тому назад он звонил со своего телефона по этому адресу. — Лана протянула Кузьмичу листок с адресом.

— Ну, эту квартиру я знаю. Одна из немногих коммуналок, которую так и не удалось расселить. Когда первые этажи пользовались спросом, жильцы выдвинули такие условия, что на эти деньги дешевле было купить особняк где-нибудь в Америке. Ажиотаж быстро спал, вот они и маются там до сих пор. А скоро их снесут и выкинут в какую-нибудь халупу на окраине.

— Давайте сходим туда и расспросим все на месте.

— Так они ничего не расскажут.

— А вы представьте меня, как работника социальной службы, занимающейся расселением коммунальных квартир в центре Москвы. Вам-то они поверят?!

— Лады. — Они вышли на улицу и направились по адресу, продиктованному Дином.

Лана уже отвыкла от вида старых обшарпанных многоэтажек с разбитыми входными дверьми, окрашенными жуткой краской стенами, облупившимся крыльцом и неистребимым запахом кислых щей, протухших тряпок и мочи, который буквально заполнял все пространство подъезда. Им открыли сразу, так как участковый не раз разнимал их коммунальные склоки. Лану приняли хорошо, а одинокая старушка, живущая, впрочем, в самой большой комнате, пригласила ее даже испить чаю. Так и сказала «испить». Видимо, была еще из тех, прежних хозяев страны, которых когда-то всего лишили.

Комната была обставлена старинной красивой мебелью, немного тяжеловатой для столь маленького пространства, но сделанной настоящим мастером. Чай они пили из тонких фарфоровых чашек, что никак, правда, не отражалось на качестве самого напитка, который был совершенно безвкусным. Видно, старушка забыла положить в чайник заварку, а может, ее вовсе не было в этом нищем пристанище старости. Старушка долго рассказывала Лане о своей жизни, о том, что в свое время весь этот дом принадлежал семье Труваровых, известному дворянскому роду, ведущему свою родословную от родного брата легендарного Рюрика — Трувора. Она, конечно, бывших хозяев не знала, так как родилась уже в тридцатые годы, а вот мать ей много чего интересного про них рассказывала. Когда бывшие хозяева уезжали в Париж, они попросили ее сохранить эту мебель и некоторые предметы, среди которых есть одна весьма забавная вещица — ларец с секретом, который может быть открыт только специальным ключом, перстнем с печаткой. За ним якобы в свое время придет представитель их семьи. Свидетельством, подтверждающим его личность, будет тот самый перстень. Лана не была специалистом в области психиатрии, но поняла, что старушка слегка тронулась от нужды и возраста, если рассказывает ей, постороннему человеку, такие секреты. Кузьмич же, в свою очередь, подумал: «И как же это вам от НКВД спрятаться удалось?»