Александр Ачлей - Палач. Нет милости к падшим

Конец неистовству черни положил странный звук, непохожий ни на что ранее слышанное: ни на выстрелы огнедышащих царских пищалей, ни на разрывы пороховых бомб, ни на хлопки петард. Тягуче длинный и очень страшный, он все нарастал, и вдруг земля под ногами людей сначала незаметно, а потом сильнее и сильнее начала дрожать. Толчки усиливались, сводя с ума несчастных горожан, которые в панике метались из стороны в сторону, пытаясь спасти своих детей, любимых, самих себя. Воздух наполнился душераздирающими криками боли, отчаяния и ужаса. Земля раскалывалась под ногами пытавшихся укрыться людей, из глубоких трещин вырывались ярко-красные языки пламени, и словно мифические драконы заглатывали несчастных подданных когда-то великой империи, их дома и имущество, нажитое за долгие годы мира и процветания. Дворцы и храмы, созданные лучшими зодчими страны за всю ее долгую историю, выдержавшие нашествия варваров и не поддавшиеся разрушительному влиянию времени, рассыпались на глазах обезумевших людей, превращаясь в горы строительного хлама.

Вдруг землетрясение прекратилось. И люди так же внезапно остановились. Робкая надежда на спасение затеплилась в их сердцах, но через мгновение они увидели, как со стороны залива на город надвигается гигантская, почти до самого неба, волна, от которой уже точно было не спастись. Кто-то умер от разрыва сердца сразу, кто-то, упав на колени, неистово молился, отчаянно взывая о спасении, кто-то просто обнял родных, взял на руки малолетних детей и, набрав в грудь побольше воздуха, ждал развязки. Волна обрушилась на город, разбила его вдребезги, накрыла толщей соленой воды, будто заметая следы ужасного преступления, и двинулась дальше, уничтожая все живое и неживое на своем пути. Страна Раш погибла.

В это время в пещере, в специально оборудованном бункере, Белый Император вместе со своей семьей и ближайшими помощниками получал ежеминутные доклады о том, что происходит на Земле. Расчеты его ученых оказались верными: метеорит врезался в океанскую гладь на сумасшедшей скорости, выбил многокилометровую впадину в морском дне, вызвав невиданное по силе землетрясение и цунами. Это была катастрофа вселенского масштаба, и даже если он выживет, то никогда не увидит ни своей страны, ни всего того, что раньше можно было назвать словом «родина». Его цивилизация погибла, и все теперь надо было начинать сначала. Страна Раш более не существовала, а, значит, и он не был более Белым Императором. Теперь от его силы воли и духа зависит, сохранит ли он за собой лидерство, на которое могут покуситься все те, кого он раньше считал абсолютно преданными и лояльными. Впервые за много лет сжимая в объятиях младшую дочь, которой едва исполнилось семь, он шептал ей какие-то добрые слова. Жена смотрела на него с любовью и надеждой, а в углу тихо плакала прекрасная Танцовщица, которая только начала жить, а уже все потеряла. Белый Император с грустью и жалостью смотрел на свою возлюбленную. Сейчас он не мог ее утешить. Но он это обязательно сделает, как только утвердится в положении вождя этого маленького сообщества. Он снял со своей шеи массивную золотую цепь, на которой вместо медальона висел магический перстень власти, переданный ему Верховным Жрецом накануне эвакуации из обреченной столицы. Он надел его на указательный палец правой руки и почувствовал, как все естество наполняется невиданной доселе силой и уверенностью в своей избранности.

«Мигом единым пролетели столетия, когда попущено было Людям устраивать жизнь по своим желаниям, решать судьбу Рода Человеческого по несовершенным человеческим законам…

Как сон пустой времена Своеволия Человеков прошли и не вернутся…

Настает Время исполнения слов Пророков, а затем, после многих испытаний, и Вечные Времена Исполнения Воли Божией… Долгожданное Время, в котором нам с вами скоро жить, названо древними пророками:

ДЕРЖАВА БЕЛОГО ЦАРЯ…»

Буквально через несколько мгновений он очнулся, и теперь постепенно приходил в себя. Первое, что пришло в голову, были строки из «Слова надежды», написанного в начале века русским философом Олегом Залесовым. Потом понемногу его глаза стали воспринимать окружающую действительность: впереди, метрах в двухстах, рядом с обочиной догорала машина.

«Наверняка моя, — подумал Труваров. — Но почему я здесь?»

Голова потихоньку начинала включаться в мыслительный процесс, и он смог восстановить картину происшедшего: услышал звук разбиваемого лобового стекла, потом боковым зрением увидел, как разлетелась на части голова сидящего рядом с ним охранника, забрызгав его кровью, а вот что же случилось потом? Машина, наверное, потеряла управление, несколько раз перевернулась, а он каким-то чудом вылетел из нее и упал сюда, в эту гору полиэтиленовых пакетов с мусором, которые и спасли ему жизнь, смягчив удар. Он тщательно ощупал себя с головы до ног: никаких переломов, вывихов, сильных ушибов и даже кровоточащих порезов. Исцарапаны руки, побаливает голова — но это все.

«Легко отделался, — подумал Евгений Викторович. — Яснее ясного — целились в меня. И что дальше?» — Он на всякий случай похлопал себя по карманам. Однажды лишившись в Таиланде денег и документов, он с тех пор все самое ценное носил с собой. Вроде бы все цело. Не зная, кто устроил на него охоту, он не решался объявиться живым. Кто знает, а вдруг его заказали сами власти? Тогда ждать помощи от московской милиции не стоит.

В общем, воспользовавшись тем, что взгляды всех очевидцев были прикованы к месту трагедии, горящему автомобилю и искореженным машинам, которым не повезло оказаться в эпицентре аварии, Евгений Викторович, укрывшись за мусорной кучей, привел себя в порядок. Стерев кровь с лица и открытых участков тела, он скинул запачканный плащ, вышел на дорогу и через несколько минут уже беседовал с водителем видавшего виды «форда», который, шумно пыхтя от натуги, двигался по дороге. Проезжая мимо того, что осталось от белого лимузина, Труваров увидел, как милиционеры размахивали руками, пытаясь что-то объяснить строгому мужчине в черном, который смотрел на них, как на недоумков.

«Скорая» уже уехала, на месте работали криминалисты и эксперты. Евгений Викторович перекрестился, поудобнее устроился на переднем сиденье, закрыл глаза и под ненавязчивое бормотание водителя-пенсионера, поносившего нынешнюю московскую власть, решил обдумать план дальнейших действий.

Главное, конечно, то, что он все-таки в Москве. А ведь уже не надеялся. Для него это крайне важно, так как связано с семейным преданием, которое из поколения в поколение передавалось в их роду по мужской линии, от отца к старшему сыну. Он услышал его в 21 год. Отец позвал Евгения в свой кабинет и рассказал удивительную историю: