Сергей Шкенев - Штрафбат Его Императорского Величества. «Попаданец» на престоле

*** Примечание автора - на сегодняшний день сохранилось шесть деревьев.***

- - Здесь так мило! - Мария Фёдоровна помахала ручкой выскочившим из воды мальчишкам, совершенно не стесняющимся отсутствием штанов. - Они живут в воде?

Ага, русалы бесхвостые… Это для нас купание является развлечением, а пацаны до посинения и до злой судороги в сведённых ногах ловят раков и вьюнов, сбывая их потом в нижегородские кабаки да трактиры. Или к Макарию отвезут, выпросив у кого-либо из отцов лодку, благо до ярмарки всего вёрст семьдесят. Добытчики малолетние… И во взглядах не восторг от лицезрения высочайших особ, а будто счёты щёлкают - не удастся ли ободрать дорогих гостей на пару пятиалтынных, сбагрив улов вместе с корзиной и дырявыми портками в придачу. Прямо сердце радуется - в помолодевшее зеркало смотрюсь.

Пушка стреляет ещё раз, заслужив одобрительные крики детворы, и первая галера тыкается носом в песок. Эти плоскодонки мелей не боятся, тем более взятый в Ярославле лоцман родом из Кадниц, а тамошние мужики из колыбели выходят с точным знанием всей Волги и её притоков. Наследственное, наверное…

Егеря прыгают за борт, не дожидаясь сходней, и рассыпаются по кустам. Ни за что не поверю, будто им всем срочно приспичило по малой нужде - наверняка сейчас засядут в зарослях, чтобы даже наглая чайка не смогла нагадить на охраняемый объект. Этим объектом являюсь я лично, императрица Мария Фёдоровна, и самый младший из Великих князей - малолетний Николай Павлович. Если остальных детей удалось оставить в Петербурге без особых проблем, то этот проявил твёрдость характера, буквально с боем вырвав обещание взять с собой в путешествие. Подозреваю, что надеется встретить по пути придуманного мною колобка…

Аракчеев морщится, углядев в отсутствии встречающих умаление императорского величия. Смотрю на него с укором:

- Полно тебе, Алексей Андреевич, мы же нежданно-негаданно нагрянули. А, как известно, незваный гость хуже татарина.

- А колобок - лучше! - Николай топает ногой по палубе, привлекая внимание. - Папа, давай дадим колобку графский титул!

Хорошее предложение, но немного несвоевременное. Если под именем колобка понимать Матвея Платова, то сейчас он где-то под Оренбургом застрял. А если гонец с приказом прибыл, то уже выдвигается на Кавказ, в усиление армии Цицианова - есть кое-какие мысли насчёт… Ибо турок что-то совсем бояться позабыл. Напомним?

А вот и встречающие! Только не с берега - с воды. Нижегородский губернатор видимо решил, что возможный царский гнев предпочтительнее царского безразличия, и рискнул явиться пред светлы очи государевы.

- Ваit Императорское Величество. Позвольте выразить искреннее…

Речь цветистая и витиеватая, украшенная без меры цитатами из Писания, латинскими пословицами, наполовину на французском языке. Неужели я что-то пропустил, и Нижний Новгород случайно завоёван Наполеоном? Тараторил минут десять, пока моя кислая физиономия не заставила заткнуться. Но, к превеликому сожалению, ненадолго.

- По древнему обычаю и в знак… - словоблудие пошло на новый виток. Комсомолки-физкультурницы в коротких трусах тоже будут?

- Благодарю за службу и верность, Егор Францевич! - забираю у губернатора пышный белый каравай и разламываю пополам. - Э-э-э… а где?

- Что?

- Где ружья, купленные для армии дворянством вверенной тебе губернии? Или хочешь отдать деньгами? Так я их тоже не вижу.

Кудрявцев побледнел и спал с лица, но, надо отдать должное, почти сразу же оживился:

- Сбор средств по подписке начат ещё вчера, Ваше Императорское Величество, и первые двадцать тысяч рублей внесены лично мной.

Врёт ведь, собака! Но врёт грамотно и с пользой для дела. Простим, но запомним.

- Похвальный поступок, Егор Францевич, весьма похвальный. Думаю, подобное рвение заслуживает некоторого… - я оборвал фразу на полуслове, чтобы не наобещать ничего лишнего, но внушить надежду на непременную награду. - А сейчас изволь побыть нашим Вергилием.

- Простите?

- Мы идём в народ! Проводи.

- Павел, ты действительно готов на это пойти? - Мария Фёдоровна стиснула ладони, и было заметно, как она с трудом сдерживает дрожание рук. - Это немыслимое дело и подрыв всех устоев!

- Душа моя, позволь мне самому определять…

Перебивает, даже не дослушав:

- Но это варварство, в конце-то концов.

- И, тем не менее, мы сделаем это! - я треснул кулаком по столу, подводя итог разговору.

Императрица обиделась и отвернулась, кусая губы. Странные существа, эти женщины… Нет, понимаю, конечно, что в ихнем Вюртемберге так не принято…

- Ещё раз повторяю, душа моя! Я не намерен из-за чьих-то глупых предрассудков не ходить в баню!

Собственно, и скандал-то весь разгорелся по пустяковому поводу - купец третьей гильдии Беляков, в доме которого мы изволили разместиться, предложил попариться с дороги. А эта дура в истерику, будто её на свальный грех уговаривают. До битья тарелок ещё не дошло, но близко к тому. Предубеждение какое-то, что ли? Хотя ванну принимает исправно, в отличие от моей покойной мамаши, предпочитавшей пользоваться духами вместо мытья.

- Собирайся!

- Я тоже не намерена… не намерена… - чёрт возьми, какая же она милая в таком грозовом состоянии. Красивая сердитая дура!

- Тебя под конвоем доставить?

- Только попробуй!

- Ты русская царица, и должна соблюдать русские обычаи.

- Я не должна! То есть должна, но есть же какие-то приличия…

О, Господи… так она наслушалась баек досужих иностранных путешественников о диких оргиях, устраиваемых не менее дикими русскими, кои набиваются в тесную парилку, а уж там… Идиоты! Они сами не пробовали зайти толпой на площадь в три квадратных сажени? Или подразумевалось несколько слоёв? Не знаю у кого как, но у нас дрова дёшевы, бани топятся по-белому, так что нет смысла тесниться.

- Душа моя, во-первых, ты в любом виде хороша, как в наряде, так и без оного. А во-вторых…

Распинался я о прелестях парилки и преимуществах дубовых веников перед берёзовыми не менее десяти минут, и, кажется, преуспел - в глазах Марии Фёдоровны появился загадочный блеск и недвусмысленное оживление. Пора начинать бояться?

Капитолина Ивановна Воробьёва, более известная как Воробьиха, со злым рычанием голодной львицы шмякнула об пол очередное зеркальце. Душа рвалась на улицу, язык закостенел от бездействия, великое множество новостей требовало выхода наружу, к ушам благодарных слушателей, но… но не судьба. Как показаться в таком виде на люди?

- Всего-то хотела одним глазком глянуть, - жаловалась купчиха, прикладывая толстый сестрорецкий рубль к грандиозному синяку, занимавшему половину лица. - Что теперь делать?

Трёхцветная кошка отнеслась с пониманием к хозяйкиной беде, и промурлыкала что-то в ответ. Наверное, успокаивала, мол, одноглазые, они завсегда немыслимых высот достигали - что Григория Потёмкина вспомнить, что ныне здравствующего Михайлу Илларионовича Кутузова. А может и просто мурлыкала сама по себе, не ведая ни о каких кривых полководцах… кто же их разберёт, этих кошек?