Гера Греев - Истинно арийский Попаданец. книга третья

Поговорить было о чем — дело на этом берегу шло к завершению, все больше и больше работ брали на себя китайцы, из выздоравливающих. Ну, правда, здесь были не одни китайцы — чертова куча разный наций, даже русские из бывших белых были, но все равно, раз на этой стороне, значит китайцы, а, точнее — маньчжюрцы.

По отрядам начали крутиться вербовщики, обещая золотые горы и водочные озера, с берегами из соленого сала.

Ну, таких мы видали ……

Слышь "бугор" — ну-ка, давай-ка, еще раз, обскажи нам, что тебе тот шофер из вольняшек баял! Мужик то он как серьезный, не трепло!?

… Да вроде не трепло, да и от других людей то же самое слышал, просто не так подробно.

Испанец, говорят, с "дальлага" несколько больших отрядов добровольцев набрал, как у него принято, с чистыми сроками. Начальство вроде как заерепенилось, никаких бумаг по этому поводу не было — а у них ведь тоже план. План вам, он говорит, скосят, а если саботажем будете заниматься, надбавят до конца жизни. Если прямо сейчас есть что возразить, позвоните по этому номеру и какую-то бумагу показывает — начальство, как эту ксиву увидело, комок в горле проглотило и стало в позу "что изволите"…

В общем набрал он людей, да от нас водопроводчиков да электриков отозвали, и, народ говорит, что сразу под три крупных завода котлованы погнали, а вокруг них рабочие поселки заложили. Да не бараки-чернушки, а один дом на две семьи, боковая стенка значит общая, а сзади справный огородик.

А вокруг рабочих поселков несколько госхозов хотят закрутить, чтобы значит было чем людей кормить да и баб занять.

Поселки не слабые — тысяч на пять домов и про то говорят — только для начала.

Ну и, для холостых, десяток многоэтажных общаг рубить начали — это конечно в первую очередь.

Ничего так общаги, с пониманием — внутри кубрики на четыре комнаты, в каждой по две койки. При каждой общаге баня с душами и столовка.

А что за заводы то!?

… А черт его знает, но говорят, что-то серьезное — по планам в цехах тяжелые кран-балки заложены и пути к заводам сразу стали тянуть. Да не узкоколейку, а рабочее полотно.

Нет, мужики, вы как хотите, а я, все таки, домой поеду.

… Ну и дурак, кто нас там ждет, да и пятно от такой статьи на все жизнь останется — найдется, кому попрекнуть…

Здесь, на новом месте, все такие, да и, говорят, что курировать поселки парни испанца будут, а это, сами видели, народ серьезный.

Нефиг от народа отрываться — вербуемся на завод, не дадут подъемные на семью, так мы сами скинемся, кому помочь нужно. Столько дерьма вместе съели, так и сейчас, когда жизнь можно наладить, нечего по углам разбегаться.

Ну и попадете, как кур во щи — город то закрытый будет, ну, как те, на Урале.

Та же зона, только побольше, да посытней — купили вас кореша на пайку!

Нет, я лучше на прииски подамся — живая деньга, отработал сезон — гуляй не хочу! А остальное подмайданем!

… Ну и загремишь опять — статьи то новые за рецидив уж больно крутые, есть и расстрельные.

Вот я и говорю козлы! Козлами были, козлами и остались!

А за пайку я больше горбиться не хочу.

… А ты ведь в чем-то прав насчет того, что меня на пайку купили.

Да ты че бугор, я разве про тебя!

… Дурак, да я не про ту пайку, что мы отрабатывали. Я про ту обрезанную пайку, что кураторы испанца на пару с нами в чумных бараках жрали.

Во хохма была, когда большой барин из Хабаровска приехал, а ему взамен тити-мити, и все прочего — на обед кружку жидкого чая и пайковый кусман.

У костра заржали.

Да, еще тот цирк был — дядя в крик — "… Да вы что издеваетесь! … Да как вы смеете!? … ", а в ответ — " … не хочешь не ешь …"!!

Дядя в позу — ну как же, сам первый секретарь, аж взвизгнул — "… не смейте мне тыкать, я с вами на брудершафт не пил …".

Испанец пожал плечами, силенок после первых недель аврала на ругань у него, по моему уже и не было — "… ах извините, а не пойти ли вам на х@@ …".

Дядя вроде дернулся — пацаны испанца за пушки… И сразу видно, что не шутят.

На том начальственный визит и закончился.

… Да, видно что сила за этим испанцем серьезная стоит, а мужик не из крутых — правда пофигист еще тот, да и задрочен изрядно — я его видел, когда он уезжал — так осталось пол того, что перед нами добровольцев набирал.

Да, эта чума по всем прошлась — это ж какой сукой нужно было быть, чтобы учудить такое!?

Ниче — в петельку только так, строем сходили! Туда и дорога — столько народу погробили!

Батяня, тебя чего в контору-то вчера таскали!?

Да вы знаете — "батяня", а в прошлом учитель физики Пал Петрович Давыдов, снял и протер очки с веревочными петельками вместо дужек — спросили, не хочу ли я в закрытом городе остаться, и смогу ли я восстановить свою квалификацию учителя!?

… Ну, ни фига себе! Ты же по запрету на профессию идешь!?

Ну, раз спросили, то, наверно, это не так и важно.

Я наверно останусь здесь, в городе. Там, дома, к детям меня никто не подпустит, а я иногда лежу на шконке (нары) и вижу, как я в класс вхожу и так на душе становится муторно — жить не хочется.

… Вот я и говорю — купили вас, просто для каждого свою приманку подсунули!

Бугор перевернулся на спину и задумчиво произнес — может и подсунули, только я вижу, что изменилась после войны страна. Что добрей стала — трудно сказать. В чем-то может и жестче пошло — вон сколько голов в верхах полетело и расстрельные статьи появились, но, как-то, правильней с народом стали себя вести, чаще по справедливости, а не только по закону.

Дают не только голову поднять, но и хозяином себя почувствовать. А народ — он что — он на такие вещи отзывчивый…. А то что "пену" круто снимают — это может и к лучшему. Оно бы, второго НЭПа, когда одни со шлюхами в кабаках жировали, а другие голодные на помойках копались, нам и не нужно.

Торпеды японского флота

Первая советская самонаводящаяся торпеда

Гайтроп — канат с грузом на конце

Японская человеко-управлямая реактивная бомба

Независимая территория Колумбия

Город Вашингтон

Народ постепенно заполнял площадь, пока не проявляя агрессии и ведя себя относительно спокойно. Однако, то тут, то там среди толпы появлялись то ли агитаторы, то ли проповедники и вокруг них сразу начинала кучковаться возбужденная молодежь.

Тихушники, которые работали на площади, начали предупреждать, что в толпе вовсю идет раздача алкоголя и наркотиков.

Национальная гвардия независимой территории Колумбия, появившаяся на площади, заняла довольно странную позицию около многочисленных бистро и кофе, судя по всему, получив приказ "присутствовать, но не вмешиваться".