Владимир Корн - Артуа. Ученик ученика

В телеге сидели несколько парней, знать которых Горелый заведомо не мог. Дальше все пошло как по маслу.

Парни с самым озабоченным видом обошли вокруг здания корчмы, один что-то даже записывал на листке бумаги. Естественно, что хозяину сообщили о непонятном поведении этих самых потенциальных клиентов.

Тот вышел на улицу и попытался выяснить, чего им собственно нужно. Его вежливо попросили подождать, сейчас приедет господин архитектор и все объяснит. На глазах хозяина из каменной кладки стены вывернули один из камней и опять что-то записали.

Затем все работнички зашли внутрь корчмы и скоротали время до прибытия архитектора за кружечкой пива. Архитектор не заставил себя долго ждать, прибыв буквально через четверть часа.

Первым делом он дал разгон своим нерадивым работникам за то, что они вместо работы вливают в свою требуху пиво, именно так он выразился. И дело закрутилось дальше.

Работники растворили два окна, находящиеся на противоположных друг от друга стенах, сдвинули по сторонам мешающиеся им лавки со столами и вбили посредине деревянного пола здоровенный железный кол. Затем привязали к нему веревки, пропустили через открытые окна и, вытянув их во всю длину, застыли.

Господин градостроитель бережно извлек из кофра нечто очень напоминающее буссоль, водрузил ее на вершину кола и начал усиленно ею пользоваться, изредка выкрикивая какие-то непонятные слова, которые тут же старательно записывались.

Затем он также бережно спрятал прибор обратно в кофр, тщательно смахнул со лба выступивший от непосильной работы пот, и потребовал у хозяина бокал самого что ни на есть лучшего вина, у него имеющегося.

Вот здесь хозяин сумел робко поинтересоваться у него, что же собственно происходит. И его охотно посвятили.

Да ничего особенного. Просто необходимо расширить подъезд к мосту, время настоятельно этого требует. Так что корчму придется снести. Но пусть хозяин не беспокоится. Буквально полгода, год, в самом худшем случае полтора городские власти возместят ему стоимость.

Вообще-то подъезд к мосту было бы значительно удобней расширить на противоположной стороне, но что сделано, то сделано. И господин еще раз обругал своих помощников, которые в силу своей тупости не могут разобрать, где тут лево, а где право.

Во всем этом действе было два скользких момента. Исполнитель роли того самого градостроителя, и бумага, подтверждающая его полномочия.

Бумага была, даже подобие печати на ней имелась. Поскольку все мы не знали, как она должна была выглядеть, и нужна ли она вообще, то постарались выполнить ее в соответствии со своим представлением о ней. Тибор даже спер со стола из кабинета Горднера лист бумаги вполне приличного качества. Нашлась и древняя монета, медная, но достоинством в целый конт. Сейчас таких уже не выпускают.

И герб на ней отличался от того, каким пользуются сейчас. Но зато своим размером для печати она вполне подходила.

В общем, было можно помахать ею перед лицом или даже ткнуть документом туда же, а вот рассматривать документ настоятельно не рекомендовалось.

Лигрус со своей ролью справился блестяще.

Я сидел в самой глубине корчмы и от души забавлялся развернувшимся передо мной спектаклем. Лигрус был неподражаем. И своими манерами и минами и усталой вальяжностью человека, коего в своем кругу не слишком то и замечают, а вот здесь он и царь и бог.

Сумма, запрошенная Лигрусом для того, чтобы перенести расширение проезда согласно первоначальному проекту на противоположную сторону была вполне подъемна для корчмаря.

Я рассчитал ее из порядка двенадцати процентов за каждый год просрочки, добавил семь процентов за срочность и округлил мелочь до серебряной полукроны.

Почему срочность, да потому, что нам скоро из столицы уезжать, что же здесь непонятного. А почему именно семь, так ведь цифра уж больно хорошая, счастливая. Ну и расходы нужно было покрыть, на найм гужевого транспорта и аренду приборов. Чем же ему, Легрусу то, измерения свои производить, оттопыренными большим пальцем и мизинцем, сделав из них створ?

Интересно будет узнать, что он там выкрикивал своим помощникам, крутя, вертя морскую буссоль, которую видел первый раз в жизни.

Наконец, выплатив необходимую сумму, Горелый выпроводил всю компанию землеустроителей, убедился в том, что они действительно отправились на противоположную сторону и облегченно выпустил воздух.

Вероятно, Перна утешало то, что на противоположной стороне дороги имелся еще один кабак, называемый «C Альвом», его прямой конкурент и чтобы устранить его, никаких денег не жалко.

Мне же пришлось просидеть в корчме еще четверть часа, потому что едва я отрывал свое лицо от кружки с пивом, как менял начинал душить безудержный смех. Наверное, самое сложное в работе афериста это то, что все время необходимо держать выражение лица серьезным.

Когда я окончательно пришел в себя, хозяин успел уже навести в корчме порядок, поставив на место мебель и даже выдернув железный штырь, для чего ему понадобилось немало усилий, парни постарались на совесть.

После этого я подозвал его к себе жестом и указал напротив себя. Перн замешкался всего лишь на миг. Затем все же присел. Немного помолчали.

– Видишь ли в чем дело, Горелый. Край твой старый боевой товарищ. Он даже тебе жизнь спас, сам мне об этом рассказывал. А ты поступил с ним очень нехорошо. И дело, в общем-то, даже не в деньгах. Но я не стану мучить тебя нотациями, заявляя о том, что никогда не нужно поступать с другими так, как не хотел бы, чтобы поступили с тобой. Скажу лишь, что деньги ты отдал бы в любом случае. И ты должен поблагодарить Края только за одно лишь то, что отдал их так, как только что случилось. Он меня отдельно об этом попросил. Как бы там ни было, когда-то вы были друзьями. –

Я соврал, конечно, но мне захотелось сделать так, чтобы у Перна к Краю было поменьше обид. В конце концов, это была моя затея.

Сначала Перн выслушивал мой монолог с недоумением, затем до него дошло, и взгляд его резко изменился.

– Да, да, Горелый. Все это придумал я. И согласись, получилось забавно. Если у тебя есть вопросы ко мне, то вот он я весь и даже уходить не тороплюсь.-

Взгляд Перна метнулся на двух стражников, зашедших в этот момент в корчму, и он даже дернулся всем телом. Затем понурил голову.

– Разумное решение. Ты вот что, Перн, принеси-ка мне лучше кружечку холодного пива – с этими словами я положил перед ним серебряный конт – а я в свою очередь сделаю так, что обо всем этом никто никогда не узнает. Поверь мне, Край не носился по Дрондеру с криками, как же подло ты с ним поступил. Вот и я этого делать не буду. Ты просто вернул Краю свой долг и все.-